К ИСЛАНДИИ
Из многих сказочных земель, какие
Трудил я - плоть со свитою теней,
Ты отдаленней всех и всех роднее,
Окраинная Фула кораблей,
Упорных плугов и надежных весел,
Развешанных рыбацких неводов,
Вечернего немеркнущего света,
Который льется с самого утра,
И ветра в поисках истлевшей снасти
Ушедших викингов. Священный край,
Достойный страж германского наследья
И выкупленный клад его легенд
С железной чащею, железным волком
И парусником, пугалом богов,
Который слажен из ногтей умерших.
Исландия, ты столько снилась мне
С тех давних пор, как мой отец ребенку,
Каким я начал и закончу жизнь,
Дал утром перевод "Volsunga Saga",
В которую сегодня, полутень,
С неспешными вникаю словарями.
Когда жильцу уже не рада плоть
И пламя никнет, скрадываясь пеплом,
Достойней кротко посвятить себя
Безмерному труду. Твое наречье
Избрал я, полуночную латынь.
Степями и морями полумира
Пришедшую в роскошный Цареград
И к девственным американским взморьям.
Мне цели не достичь, и ждут меня
Счастливые случайности исканий,
А не обманчивый заклятый плод.
То чувство знают все, кто отдавался
Познанью звезд и числового ряда...
Любовь, неразделенная любовь.
Перевод с испанского Б. Дубина
Борхес - фигура вне всякого сомнения культовая, овеянная многочисленными историями и легендами. Лет десять назад я с удивлением обнаружил у родителей тонюсенькую книжку его стихов, издание 93 года. До этого момента я понятия не имел, что он подвизался в поэзии. Так или иначе, но слова о том, что «ждут меня счастливые случайности исканий, а не обманчивый заклятый плод» оказались мне очень близки. Об этом же писал Кавафис в своей «Итаке» и Оден в своем «Куда?» - мы хотим путешествовать (не только географически) ради какой-то цели, но как только мы вышли в дорогу, цель сама по себе уже ничего нам не даст - ее смысл был в том, чтобы мы тронулись в путь.