Диалоговая модель. Эссе-миникейс
- Что было до?
- Феноменологическая редукция.
- Риск Жить.
- Завершение отношений.
- Расставание.
- Что стало после?
Что было до?
Трудно передать словами ощущение попадания в обучающую группу, в которой очень скоро осознаешь контраст своих знаний и навыков по отношению к участникам, у которых уже многолетний опыт терапии, супервизии и даже обучения.
Первым вопросом, заданным себе было
- Куда я попал?
Следующим
- Что я тут делаю?
Наверное впервые в жизни я оказался в обучающей группе, в которой я был не просто не первым, а объективно последним по уровню теории и практики.
Честно признаться - опыта жизни в подобной среде никогда не было. Все, чему научился в школе, техникуме, университете - шло по иному пути, там, где меня знали, были уверены в моих знаниях и частенько пропускали погрешности.
В случае диалоговой специализации - все оказалось по иному.
Тут погрешности - это ценность.
Мне кажется, что в академическом обучении погрешности тоже ценность, только они все время оставались в фоне - в фигуру постоянно требовались хорошие и отличные результаты.
А в диалоге - чрезвычайно ресурсным и придающим жизни мне оказались места, в которых не было знаний. Ну совершенно не было. Были лишь дерзость и отчаянье в тех местах, в которых был пробел. И стояла дилемма - либо умереть и сдаться, либо выжить и рискнуть.
Феноменологическая редукция.
Сильным впечатлением от специализации и не побоюсь сказать философии диалоговой модели для меня стала феноменологическая редукция.
Это - процесс.
Процесс разбора некоего понятия, образа, чувства, феномена на составляющие.
Метафорически - это способ спуститься на ступеньку ниже в описании и осознавании всего, что попадает в поле внимания.
К примеру из случая с клиенткой, с которой было 11 встреч и терапия носила скорее характер консультирования:
Клиентка, женщина, среднего возраста 40-45 лет, трое детей, в разводе, с почти мертвой мимикой лица и натянутой усилием воли практически непрекращающейся улыбкой, обратилась с желанием изменить что-то в своей жизни, рассказ о которой вызывал много сочувствия, жалости и местами ужаса от того даже, как она рассказывала о жизни.
Рассказ о ее жизни носил характер местами исповеди и покаяния, мистических метафор трубы, в которой она оказалась и не может никак из нее выбраться, экранов, стен, рек, которые образно были между нами в терапии с ее слов.
Сам рассказ вызывал много ужаса и боли у меня, о чем удалось рассказать далеко не на первой сессии.
Важным этапом, после которого мои слова начинали хоть как-то действовать и впечатлять клиентку, стал этап прояснения метафор, которыми она пыталась рассказать о себе.
Что такое труба, как в этой трубе ей находиться, с какими чувствами она рассказывает мне о ней, что в ее жизни символизируют те или иные образы метафор, как они связаны с реальностью.
Эти и другие вопросы через ~5 сессий дали доступ к рассказу о некоторых подробностях ее личной жизни, о отношениях с матерью, с которой у нее были мягко говоря безнадежно обвинительные, отвергающие со стороны матери и отчаянные и печальные с нотками надежды попытки раз в неделю общения со стороны клиентки.
Также в процессе прояснения этой трубы всплывали на поверхность недавние отношения с мужчиной, который всяческими попытками пробовал приближаться, заботясь о ее детях, делая также всяческие хозяйственные работы в ее квартире.
Всю эту информацию удалось получить от нее только выяснениями; что значит для нее то или иное слово ее мистического рассказа и какую связь оно имеет с ее реальной жизнью.
И этот способ - феноменологическая редукция.
Удалось выяснить, что труба - это ее привычный способ жить, в котором главными чувствами были ужас, страх, желание приносить светло и радость в жизнь окружающих, совершенно минуя собственные потребности и желания.
Стоило неимоверных усилий удерживать эмоциональный и логический контакт с клиенткой. Буквально с первых секунд намека на отношения между мной и ней, она мастерски возвращалась в мистическую трубу, ставя между мной и собой стену или, как где-то в районе 8-9 встречи - занавес из защиты от меня.
Единственно эффективным инструментом прояснения и сбора информации была именно редукция.
Риск Жить.
Постоянное бросание меня, уход от малейших переживаний между мной и ею на протяжении большинства наших встреч вызывали во мне боль, о которой удалось рассказать на одной из встреч.
На одной из встреч, я встретился со страхом рассказать о своей боли. Создавалось впечатление, что мое любое проявление в адрес клиентки вгоняет ее в привычную трубу, оставляя меня одного по ту сторону стены.
И только увеличение физического расстояния между нами (Мы сели в крайние углы кабинета), обращение внимания на то, что я не просто обезличенный терапевт, а мужчина-терапевт, через 3 встречи дали возможность и смелость мне рассказать о своей боли, которая к тому времени стала ярким феноменом отношений между мной и клиенткой.
В этой боли клиентка смогла рассказать историю о том, какие отношения были у нее с отчимом, который наведывался к ним очень редко и по рассказу клиентки был довольно теплым, но редким гостем, так как ее мать и отчим были в разводе. Рассказ вызывал много сочувствия и грусти у меня, но по прежнему единственный способ ее отношения к моим чувствам была улыбка и слова “у меня все нормально”, вызывая море соболезнования у меня.
Я до сих пор помню ее слова, которые она произнесла после первой моей интервенции, что она мне делает больно.
Ну не так уж и больно я сделала.
Мне кажется, что это была одно из первых мест, в котором моя боль имела для нее значение.
Важно отметить, что значимые моменты были в основном в последние секунды последних сессий, когда мы расставались и она уходила. Я даже сейчас, когда пишу этот текст встречаюсь с болью в груди и сожалением.
Завершение отношений.
В своей небольшой практике основными временными рамками контракта я предпочитаю обозначить первых 3-5 встреч, когда мы знакомимся, и желательных минимум 15 для каких-то заметных изменений.
Встреча с клиенткой произошла на одной из мастерских, которые я проводил с коллегой, после которой клиентка изъявила желание пойти ко мне на консультации и спросила нужно ли ей сразу платить за все 15 встреч. Учитывая то, что у нее уже был опыт терапии с другим терапевтом(по отзывам от нее с совершенно размытыми рамками времени сеттинга) этот вопрос меня удивил. Мы договорились о первой встрече с оплатой после каждого сеттинга.
Очень громким и внезапным для меня было предложение, брошенное вскользь после завершения десятой сессии, что эта встреча у нас последняя. Каково было мое удивление, когда она сообщила тогда с неприкрытым удивлением
- Как, разве я Вам не говорила? Я уже решила это на предыдущей встрече...
К тому времени у клиентки в жизни появилась компания, с которой она проводила периодически выходные на природе, также у нее появилась некая злость и раздражение на своих детей, с которыми ей было похоже очень нелегко, но обсудить это мы не успели, а также стало более ясным причина ее разрыва с мужчиной, в котором отношения для нее стали бессмысленными, как только они стали приближаться друг к другу.
После этого она сразу прекратила отношения с ним в одностороннем порядке.
Зная это, и пробуя справиться с волнением и испугом по поводу такого резкого и внезапного ее решения я предложил еще одну встречу, на которой предложил обсудить причины завершения, а также попрощаться с ней на время.
Последнюю встречу она перенесла на неделю позже, а также с опасением спросила, действительно ли это будет последняя встреча.
На ней нам удалось собрать некоторые способы, которые она использовала для ассимиляции опыта после наших сеттингов.
Оказывается - она любила гулять по улицам города, обдумывая и придавая свои смыслы нашим диалогам, о которых иногда рассказывала мне на следующих сессиях.
У нее в жизни появилась подруга, сотрудница, которая чем-то напоминала ее, и о которой она вызвала заботиться и помогать ей, так как “ей трудно общаться в коллективе, и сходиться с другими людьми” и о ней она отзывалась довольно с теплыми чувствами и удивительной для меня увлеченностью и отсутствием ухода в мистические метафоры в процессе разговора со мной.
Расставание
На вопрос, почему решила приостановить терапию, она ответила, что
мы приблизились к ее занавесу, за которым пустота, и в эту пустоту она пока не готова идти, так как совершенно не знает, что там, и это ее пугает
Я с удивлением и радостью отметил, что мы на последних сеттингах уже сидели ближе, ее прежняя стена и труба ушли, а теперь появился занавес с пустотой, на что она с смущением улыбнулась.
Моими прощальными словами были слова о том, что я готов рискнуть с ней двинуться в пугающую пустоту, как только она решит продолжить наши встречи, на что она ответила, что позвонит, если решит продолжить.
Удивительно для себя я отметил, насколько с теплыми чувствами к ней я расставался. Благодаря последней встрече мой страх резкости ее ухода ушел и сменился надеждой на продолжение наших отношений, так как наше расставание в себе несет желания и чувства, а не грусть и печаль по поводу окончательного завершения и расставания навсегда.
Я с некоторой грустью и болью все еще скучаю за ней.
Что стало после?
Я начал себя волюнтаристски называть Диалоговым Терапевтом, чем вызвал некоторые реакции в гештальт сообществе.
После 16 месяцев жизни в диалоговой группе у меня сложилось некое базовое ощущение и уверенность в невозможности выгореть работая психотерапевтом.
Невозможность выгореть для меня стала опорой в смысле возможности проведения терапии практически в любом состоянии, даже в сильных переживаниях и кризисе отношений личной жизни мне удалось сохранять витальность своих чувств и проявлений на терапевтической группе, которая взяла свой старт ближе к окончанию программы специализации, на которой я и коллега были ведущими терапевтами.
Мои переживания, которые я раньше опасался выносить на обсуждение, тем более на группе, где я - ведущий, оказались очень важным разрешением выносить участникам практически любые состояния, в которых они оказываются в своей жизни, так как мой рассказ, и ихние реакции похоже не только не убивали меня, а впечатляли нас всех, давая дополнительные ресурсы для того, чтобы дышать даже в самых трудных переживаниях как им, так и мне, впечатляясь отношением друг к другу.