Под каждым словом Вашим подпишусь, Ирина! Вы очень точно выразили и мое отношение к наследию Достоевского (и Фуделя). Правда, у меня был несколько иной путь осмысления произведений Федора Михайловича. Я была очень увлечена ими в юности, в студенческие годы - особенно. Смотрела постановки в театре Моссовета, потом сильнейшие экранизации Пырьева. И вдруг - на какое-то время - отошла, может быть, из-за того, что однажды почувствовала всю глубинную мистичность его реализма, в частности, анатомию зла в чудовищных подробностях, и оттого еще, что в жизни были тяжелые периоды... И да - после воцерковления вернулась с новым опытом.. И после книг Сергея Фуделя. Ведь не только у Церкви есть тёмный двойник. У всего, что созидает и дает жизнь, есть некие черные клоны, фишинговые идеи, тонкие подмены истины. И Достоевский прямо указал на то, что если истина будет вне Христа, то он останется со Христом. Он, пожалуй, первый обнаружил эти подмены, их проникновение в сознание человека (и свое тоже), очертил границы что ли... Мне трудно это выразить. Но если у Толстого даны страсть и интрига на уровне человеческом, то у Достоевского - это уровень совсем иных сил. Спасибо Вам за отклик и сомыслие!
Правда, у меня был несколько иной путь осмысления произведений Федора Михайловича. Я была очень увлечена ими в юности, в студенческие годы - особенно. Смотрела постановки в театре Моссовета, потом сильнейшие экранизации Пырьева.
И вдруг - на какое-то время - отошла, может быть, из-за того, что однажды почувствовала всю глубинную мистичность его реализма, в частности, анатомию зла в чудовищных подробностях, и оттого еще, что в жизни были тяжелые периоды...
И да - после воцерковления вернулась с новым опытом.. И после книг Сергея Фуделя. Ведь не только у Церкви есть тёмный двойник. У всего, что созидает и дает жизнь, есть некие черные клоны, фишинговые идеи, тонкие подмены истины. И Достоевский прямо указал на то, что если истина будет вне Христа, то он останется со Христом. Он, пожалуй, первый обнаружил эти подмены, их проникновение в сознание человека (и свое тоже), очертил границы что ли... Мне трудно это выразить. Но если у Толстого даны страсть и интрига на уровне человеческом, то у Достоевского - это уровень совсем иных сил.
Спасибо Вам за отклик и сомыслие!
Reply
Leave a comment