Они опять попались на то же заблуждение.
Есть в нашей литературе, ещё с ХIХ века неистребимая склонность к самоуничижению. Если уж кто-то берется писать про недостатки России, то с размахом, не жалея красок. Видимо, это следствие православия, не имевшего своей реформации, и склонного к смирению, страху божьему и всяческому признанию себя грешным перед Господом. Но тут надо понимать, что цель такого действия в религии - не ответное признание Богом твоей никчемности и никудышности, а прощение тебя им за смелость в признании своих грехов.
Литература переплавила это в самоуничижение от имени всей России, но примерно с тем же посылом и ожиданием. Т.е. рисуя город Глупов и его глупейших обитателей или помещика Собакевича, автор вовсе не заявлял на полном серьёзе «Вы все дураки, а я один тут в белом!», а как бы самоуничижался за Россию перед Вселенной в расчете на то, что уж такая громогласная критика должна привести людей к раскаянию улучшению и прощению.
Запад же, уже переживший и Реформацию и последующую гуманизацию, со своим добрым Богом, любящим всех и так, понять этого действия никак не мог. Уж слишком для него оно для него устарело. Не то, чтобы он не понимал сатиры, просто для него сатира уже была неким умеренным компонентом юмора. Добрым шаржем, а не безумной карикатурой. Как результат, экзальтированные страдальческие тексты от Достоевского или гротескные от Гоголя, зачастую, воспринимались не как гипербола, а как почти что документалистика.
Любопытный пример.
Розенберг (запись в дневнике от 30 апреля 1940):
За обедом со смехом обсуждался перевод русской книги «Товарищ, спи быстрее». Фюрер полночи просидел за книгой, читая о картинах описанной «с юмором» нужды, царящей в Советском Союзе. Книги были немедленно розданы тем, кто не был знаком с текстом...
Геббельс (запись в дневнике от 1940 г.):
Фюрер в восторге от книги Зощенко "Спи скорее, товарищ", которую я ему дал. Я зачитываю вслух пару рассказов оттуда. Мы долго смеемся...
Альберт Шпеер в послевоенных мемуарах:
На протяжении нескольких месяцев темой разговоров в Бергхофе была книга Зощенко "Спи скорей, товарищ". Гитлер пересказывал отрывки, пока не начинал задыхаться от смеха. Борман получил приказ послать шофера в Мюнхен и для каждого из нас купить по книге. Я так и не узнал, что ему больше нравилось: юмор Зощенко или его критика Советского Союза. Впрочем, в то время я об этом не задумывался...
Конечно, не Зощенко единым. Тут и лично Розенберг отметился историями про Цедербаума-Ленина, сажавшего буржуев на раскаленные горшки с крысами и десятках миллионах расстрелянных в подвалах ГПУ. Но факт остается фактом, Гитлер сформировал в своей голове картину СССР, как смешного, абсурдного, до нелепости жестокого и совершенно не жизнеспособного государства. Отсюда и убежденность в том, что правильные и разумные арийские немцы просто обязаны устроить в России колонию.
Потом была война. И наверняка он не раз думал «Как же так?!» и «Что же происходит?!»
Сильно подозреваю, что лет через 50, откроют архивы и опубликуют воспоминания о том, как западные лидеры и аналитики весело смеялись, читая тексты Шендеровича и прочих ныне беглых юмористов, и составляя себе мнение, что Россия - полностью коррумпированное государство, где лидеры хранят все свои деньги в Западных банках, чиновники всё украли, а танки и ракеты давно сгнили, пока солдаты строили дачи генералам.
Теперь они тоже смотрят на кадры с горящими Абрамсами и думают «Как же так?!» и «Что же происходит?!»