Об одной перемене в гендерных манерах.
Если я правильно понимаю, пол - то, что связано с биологией, а гендер - это про то, как эти полы себя ведут (когда ведут по-разному). Поскольку я биолог, а у многих животных, особенно у беспозвоночных, уж не говоря о растениях, и в сфере пола всё очень сложно, я разным гендерным не особо интересуюсь.
Но тут вспомнилось мне, как резко но, кажется, незаметно для общественности, у нас поменялась одна манера, или даже практика, связанная, пожалуй, с гендерными восприятиями.
Может, кто еще помнит, что в советских парикмахерских были отдельные мужские и женские залы, или даже разные парикмахерские. Кто-то уверял, что видел вывески «Мужской зал», «Дамская зала» и «Детское зало» (единственное, кажется, существительное употреблявшееся во всех трех родах:) Была и популярная повесть И.Грековой “Дамский мастер», про парикмахера.
Парикмахерские даже были устроены так, что была комната как бы приемная, отделенная от комнаты, где работали парикмахеры. И в эту рабочую комнату в женском зале не могли входить мужчины (кроме мастеров и вообще сотрудников парикмахерской). Если приходил мужчина и говорил, что ему нужно увидеть жену или передать ей что-либо, или жена подходила к двери, или ей передавали что нужно. Это было почти как в поликлинике перед кабинетом врача. И окна обычно были занавешены или закрашены. В СССР никакой посторонний мужчина не должен был увидеть даму с незаконченной прической, с бигудями или другими приспособлениями. Это было таинство! И в принципе, это не так уж нелепо.
Первый роман Айрис Мердок, который я прочитала, еще в советские годы, был «Под сетью» - первый роман, который она написала. Он не похож на другие её романы (я читала не все, но большинство), никакой готики, веселый, местами очень смешно. Позже я прочла эту книгу на английском и получила ещё больше удовольствия. Главный герой - как теперь пишут, трикстер, плутоватый молодой человек, дело происходит в 50-е годы в Лондоне. Герою понадобилось поговорить со своей знакомой, актрисой. Он узнаёт, что она пошла в парикмахерскую, и решает, что это очень удобно для него - поговорить с ней именно там. «Мне уже приходилось навещать женщин в парикмахерских, и идея эта меня не страшила. Более того, женщины, по моим наблюдениям, особенно восприимчивы и милосердны, когда навещаешь их в парикмахерской, может быть потому, что им приятно демонстрировать плененного представителя мужской половины рода человеческого стольким другим женщинам в минуту, когда те, бедняжки, не имеют своих поклонников при себе.» И еще: «Дамские парикмахерские подчинены некоему неисповедимому закону природы, гласящему, что в этой сфере в отличие от других чем дороже фирма, тем больше клиентки должны быть на виду. Какой-нибудь продавщице в Патни могут сделать прическу в уединении закрытой портьерами кабинки, но богатые женщины в Мэйфэре вынуждены сидеть рядами и подвергаться преображению на глазах друг у друга.»
Надо же, подумала я тогда, у них пускают мужчин в дамский зал! У нас - ни-ни. Но и Мэрдок видела (выражала устами героя) нечто неправильное в открытости клиентки чужому взору.
В эпоху перемен у нас я волосы не стригла, не красила и в парикмахерские не ходила. А когда стала вновь ходить, всех уже стригли в одной комнате, на виду у других посетителей обоих полов, окна большие и прозрачные, с улицы всё видно, и никто не обращал на это никакого внимания. И мастера теперь общие, их сразу так и учат, без разделения на женских и мужских (потом бывает, что кто-то выбирает для себя что-то одно, но это не обязательно делать). Так и не знаю, когда и как произошел этот тектонический, если подумать, сдвиг в гендерных манерах. Интересно, был ли кто поначалу хоть удивлен.
Но тут вспомнилось мне, как резко но, кажется, незаметно для общественности, у нас поменялась одна манера, или даже практика, связанная, пожалуй, с гендерными восприятиями.
Может, кто еще помнит, что в советских парикмахерских были отдельные мужские и женские залы, или даже разные парикмахерские. Кто-то уверял, что видел вывески «Мужской зал», «Дамская зала» и «Детское зало» (единственное, кажется, существительное употреблявшееся во всех трех родах:) Была и популярная повесть И.Грековой “Дамский мастер», про парикмахера.
Парикмахерские даже были устроены так, что была комната как бы приемная, отделенная от комнаты, где работали парикмахеры. И в эту рабочую комнату в женском зале не могли входить мужчины (кроме мастеров и вообще сотрудников парикмахерской). Если приходил мужчина и говорил, что ему нужно увидеть жену или передать ей что-либо, или жена подходила к двери, или ей передавали что нужно. Это было почти как в поликлинике перед кабинетом врача. И окна обычно были занавешены или закрашены. В СССР никакой посторонний мужчина не должен был увидеть даму с незаконченной прической, с бигудями или другими приспособлениями. Это было таинство! И в принципе, это не так уж нелепо.
Первый роман Айрис Мердок, который я прочитала, еще в советские годы, был «Под сетью» - первый роман, который она написала. Он не похож на другие её романы (я читала не все, но большинство), никакой готики, веселый, местами очень смешно. Позже я прочла эту книгу на английском и получила ещё больше удовольствия. Главный герой - как теперь пишут, трикстер, плутоватый молодой человек, дело происходит в 50-е годы в Лондоне. Герою понадобилось поговорить со своей знакомой, актрисой. Он узнаёт, что она пошла в парикмахерскую, и решает, что это очень удобно для него - поговорить с ней именно там. «Мне уже приходилось навещать женщин в парикмахерских, и идея эта меня не страшила. Более того, женщины, по моим наблюдениям, особенно восприимчивы и милосердны, когда навещаешь их в парикмахерской, может быть потому, что им приятно демонстрировать плененного представителя мужской половины рода человеческого стольким другим женщинам в минуту, когда те, бедняжки, не имеют своих поклонников при себе.» И еще: «Дамские парикмахерские подчинены некоему неисповедимому закону природы, гласящему, что в этой сфере в отличие от других чем дороже фирма, тем больше клиентки должны быть на виду. Какой-нибудь продавщице в Патни могут сделать прическу в уединении закрытой портьерами кабинки, но богатые женщины в Мэйфэре вынуждены сидеть рядами и подвергаться преображению на глазах друг у друга.»
Надо же, подумала я тогда, у них пускают мужчин в дамский зал! У нас - ни-ни. Но и Мэрдок видела (выражала устами героя) нечто неправильное в открытости клиентки чужому взору.
В эпоху перемен у нас я волосы не стригла, не красила и в парикмахерские не ходила. А когда стала вновь ходить, всех уже стригли в одной комнате, на виду у других посетителей обоих полов, окна большие и прозрачные, с улицы всё видно, и никто не обращал на это никакого внимания. И мастера теперь общие, их сразу так и учат, без разделения на женских и мужских (потом бывает, что кто-то выбирает для себя что-то одно, но это не обязательно делать). Так и не знаю, когда и как произошел этот тектонический, если подумать, сдвиг в гендерных манерах. Интересно, был ли кто поначалу хоть удивлен.