Ночное.
Уснёшь - начнёшь опять сначала,
И повторится всё, как встарь:
Ночь. Ледяная рябь канавы.
Аптека. Улица. Фонарь.
Почти по Блоку
Ну откуда иногда возникает некая иррациональная надежда, будто бы, не уснув, можно таинственным образом избежать этого?
Раньше из-за этой надежды мне случалось прободрствовать часов по тридцать или по сорок. Позже я уяснил, что это приводит лишь к колебаниям эмоциональных ритмов и ни к чему более. Кроме того, на протяжении последних пяти или семи лет я вроде как превратился в полуработящего человека, что подразумевает трепетное отношение к расходу времени и использованию выходных. Если бодрствовать по тридцать-сорок часов с последующим полноценным отсыпанием или даже без оного, то выходные будут пролетать практически незаметно. Нужно ли объяснять, сколь это не совпадает с моими желаниями?
На что Вы надеетесь, доктор Зорге?
Я не знаю. В ювенильном возрасте, или постподростковом, на каковую фазу выпал пик амплитуды моих фантазий и странных переживаний, я бы не стал распространяться о своих надеждах по параноидальным причинам.
Сейчас я не распространяюсь о них, потому что я не могу их сформулировать.
Может быть, всё гораздо проще?
Состояние сонливости снимает некую блокировку в мозгу. Часть подсознания ощущает себя освобождённой и стремится зафиксировать это состояние на длительный срок. Чтобы осуществить это, она пытается нашёптывать сознанию некие туманные посылы: «Ты станешь великим... будешь галактическим суперменом... всё узнаешь и всё поймёшь... взломаешь исходный код... баллотируешься в президенты Мультиверсума».
Нет.
Сейчас я не ощущаю этого. Но мне приходилось не раз и не два испытывать нечто подобное при долгом воздержании от сна в прежние годы.
Кстати.
Это происходит не только при депривации сна. Опьянение алкоголем также зачастую производит схожий эффект. Мне доводилось наблюдать, как во время семейных праздничных застолий разговор с каждой новой рюмкой вдруг неуловимо начинает перетекать в кулуарно-мистическую плоскость, собеседники начинают обсуждать тему Предназначения, вспоминать различные таинственные случаи из своих биографий и меряться багажом метафизических знаний.
У них возникает отчётливое интуитивное ощущение, что в эти минуты у них есть шанс выяснить природу и цель своего существования.
Выяснить правду. Не ту правду, которую преподносят в официально одобренных тоскливых учебниках по биологии и астрономии, разумеется.
Правду.
В чём она заключается, по мнению той части Вашего подсознания, каковая стремится её установить? Ведь мало кто стремится прояснить неприятную для себя правду. Из этого может следовать вывод, что мы стремимся к установлению некоей крайне приятной для нас, но скрываемой некими зловещими силами, истины. Истины, которая сделала бы нас повелителями мироздания.
В этом нет ничего нового.
- Какое понятие является фундаментальным для каждого самосознающего разумного существа?
- Понятие себя, - проговорил я, плотнее закутываясь в облегающую мои плечи серую куртку. Почему-то мне стало зябко. - Я мыслю, значит, я существую.
- Отделение себя от мира, - перефразировал моё определение незнакомец. - Когда человеческий младенец появляется на свет, поначалу он ещё не умеет отличать себя от Вселенной. В генетическом ядре заложено не всё - лишь самое необходимое. С течением времени он привыкает управлять частью ощущаемого им мира, которую он называет своим телом, но в нём до конца дней остаётся жива обида - обида на то, что не удаётся подчинить себе всё остальное.
© «Время междника»
Из этого тупика есть два пути.
Вывести свой идеал единства себя-и-мира, абсолютной власти над происходящим, за пределы самого себя, породив этим Идею Бога. Путь христиан. Надеяться на существование своего собственного пути к абсолютному контролю и самодостаточности, пусть и скрытого от наших глаз некими коварными обстоятельствами, но в принципе достижимого. Путь гностиков.
Надеяться можно по-разному.
Например, надежда трансгуманистов, опирающаяся на теоретически предсказуемые возможности научно-технического прогресса, более или менее разумна. Надежда изначальных средневековых гностиков - едва ли.
Надежда.
Глупое чувство, не правда ли?
Между тем фэнтезийный цикл, где прозвучала эта фраза, сам во многом представляет собою воплощение описанной мечты. Индивидуум плавно узнаёт о себе истину, которую скрывали от него коварные обстоятельства. Истину, которая делает его чуть ли не богом. Правда, при этом он узнаёт, что роль схожих масштабов мог бы играть и любой другой житель нашего мира на его месте, но ведь знания Истины удостоился лишь он один.
Узнать, что ты бог.
Уйти в свой собственный мир - или в свой собственный сон. Туда, где кончается реальность и рождается миф.
Разве не этим пронизаны чуть менее чем наполовину современные фэнтезийные и эзотерические фантазии? Трансёрфинг Реальности, сталкинг своего нагваля со скалы в пропасть, дефрагментация сновидений и залихватские рассуждения квантовых даоистов - всё сходится в одной сингулярной точке: уход человека в свой собственный мир или в свой собственный миф.
Бесспорно, это говорит об одном: мы хотим этого.
Мы надоели друг другу. Постиндустриальная цивилизация. Перенасыщение мозга сотнями информационных фантомов с самой юности. Кажущееся отсутствие положительного профита от себе подобных при ощутимом наличии отрицательного. Получаемая нами от окружающих польза большей частью связана с экономической структурой общества. Продавец в магазине безличен, на его месте мог бы быть кто-нибудь другой, и, в любом случае, мы ведь оплатили его труд, не так ли? Но если сосед развернул у себя широкомасштабный ремонт как раз тогда, когда ты решил всё же вздремнуть на пару часиков перед работой, то виноват в этом именно сосед и именно как индивидуум. Ведь кто-нибудь другой на его месте мог бы и не устроить сегодня ремонт, верно?
Мы хотим уйти.
Взломать скорлупу этого мира, разметав крыльями новорожденного птенца в разные стороны её обломки.
Во имя этой цели любая идея хороша.
Включая солиптическую. Вам не приходило в голову задуматься, почему солипсизм так популярен в последние годы? Солиптическая концепция позволяет Вам легко усомниться во всём написанном мною, поскольку все лица и все тексты, встречаемые Вами в этом мире, - не более чем искусно сфабрикованный кем-то набор декораций.
- Тогда другой вопрос: когда я находился на Втором Ярусе, всех моих сокамерников убили. Значит ли это, что они не выдержали испытания?
- Не значит, - с удовольствием сказал Фриц. - Это, кстати, очень интересный момент. Считается, что остальные персонажи существуют лишь постольку, поскольку существуют подследственные и их партнеры. У нас есть даже специальный термин - «декорации».
- Относится ли это утверждение к Третьему Ярусу? - вкрадчиво спросил Франц. - Или только к предыдущим?
- Вижу, что вы имеете в виду, - улыбнулся Следователь. - Нет, к нам это не относится, я - не декорация.
- Как я могу быть в этом уверен?
- Никак, такой вопрос лишен смысла. Вернее, ответ на него вам, с одной стороны, недоступен, а с другой неважен.
© Евгений Бенилов, «Человек, который хотел понять всё»
Если допустить, что солипсизм прав, - точнее, если допустить, что верна некая смесь солипсизма и гностицизма, и что в известной Вам реальности подлинно существует лишь Ваше сознание, помещённое некими коварными злоумышленниками в иллюзорную среду, - то представленные выше рассуждения о постиндустриальной цивилизации и синдроме отчуждения автоматически теряют смысл.
Тогда получается, что не существует ни известной Вам вселенной, ни известного Вам человечества. Тогда получается, что Вас целенаправленно окружили со всех сторон зеркальными стенами, чтобы Вы видели повсюду в них свои отражения - точно таких же мающихся солиптическими сомнениями индивидуумов - и через это пришли к выводу о смехотворности солипсизма.
Но кому бы понадобился такой эксперимент?
Фантастических объяснений можно измыслить множество. Собственно, именно фантастика, даже не фэнтези, а почти чистокровная science fiction, первоначально затронула эту тему.
Альфред Бестер.
Филип Дик.
Роберт Шекли.
По этим именам можно видеть, что наша цивилизация - если всё же верить в её объективное существование - клонилась к своему нынешнему эскапическому состоянию ещё в середине прошлого века.