Rossija (reload game): краткая рецензия с субъективным послесловием.
Кирилл Юрьевич Еськов, Михаил Юрьевич Харитонов (Константин Анатольевич Крылов)
Rossija (reload game)
Не думал, что захочется писать рецензию на произведение настолько, казалось бы, несовместимого тандема. Тем не менее.
Если говорить только о литературной составляющей, т.е., собственно книге: сюжете, стиле, образах и т.п. одним словом - вкусно! Разумеется, тем, кому по вкусу такой стиль, где пасхалки на всяк смак хрустят под ногами на каждом шагу: кто хочет - может бежать вприпрыжку за стремительным сюжетом; иной, внимательно глядя под ноги и улыбаясь знакомым, заметит вдруг смутно знакомую, захочет ее подобрать, признать и порассматривать. Литературные пасхалки - почти на любую букву: Анчаров, Ахматова, Бони М, Бродский, Булгаков, Высоцкий, Городницкий, Дюма, ..., Салтыков-Щедрин, Стивенсон, Стругацкие, А.К. Толстой, Пелевин, Пушкин, ..., Шварц, Щербаков, ... (если буду перечитывать и не поленюсь выписать для памяти - дополню алфавитный список). Пасхалки темпоральные проходят, как основная сюжетная линия. Между делом теория устойчивости, теория управления и всякая нелинейщина вкупе с прионной биологией вполне естественно и доступно на пальцах притянута для объяснения того, что рифмуется с никнеймом штата Нью Йорк. Это же самый постмодернизм как он есть, верно ведь, месье Лиотар? Или нет никакого постмодернизма, господин Летен?.. Разберитесь, пожалуйста, между собой, а то, право, затрудняюсь выбрать в какой ящичек положить.
Литературные герои из книг других авторов - А.К. Толстого, Дюма-отца, Яна Флеминга - действуют наравне с историческими персонажами; ждать от последних сходства с хрестоматийными образами из учебников истории, сходства не портретного, а поведенческого, не говоря об историческом, было бы наивно. Отдельные образы - просто бурный восторг! Владимир Владимирович Глист-Цепень, образ из, как минимум, трех исторических выродков трех разных веков, собирательный, но не эклектичный, - это, не побоюсь сказать, гениально, а уж "конандойлевский рассказ" поднимает образ буквально до шварцевских вершин.
На этой мажорной ноте рецензии конец.
P.S. Тем не менее, как у такой ******* *****, как один из соавторов (о покойниках или хорошо, или вот звездочки), получалось при жизни настолько хорошо писать литературные произведения - выше моего разумения. Вопрос даже не в совместимости гения и злодейства. То, что он раньше писал в качестве беллетристики (какое время - такая belles lettres, ага), мне, в целом, в свое время понравилось. Сперва прочитал на Самиздате "Факап", потом первую "Буратину" (вторую не захотелось начинать, и не потому, что хуже первой: просто, как "Матрица" - в первой уже основная идея высказана, остались только сюжетные перепевы, видеоэффекты и толпы агентов Смитов). Понятно было, что у автора крыша набекрень, но кто в наше время читает психически нормальных писателей? Новый, свежий, незамутненный взгляд шизофреника; написано остро, очень афористично. Как-то в FB процитировал то ли "электорат", то ли "джигурду дефолтную", на что собесерник, узнавший цитату, назвал автора по настоящей фамилии, не отраженной тогда в Самиздате. Пришлось поинтересоваться биографией, да уж... И вот тут у меня случился первый когнитивный диссонанс: как существо, провозглашающее с площадей такую запредельную мерзость, как Крылов, может писать в качестве литературы нечто прямо противоположное? Тот же Глист-Цепень, например? Если бы это был образ с элементами автопортрета, то, наверное, должно бы получиться менее мерзко и оттого менее реалистично, а так - в самый раз вышло. Что это - раздвоение личности? сознательная ложь? (в какой именно ипостаси?) игра чужими жизнями? Мне, признаться, похер. Какие комплексы - средненького художника ли или еще что - сделали Гитлера - Гитлером? Что движет сегодняшними прообразами Глиста-Цепня и Мормотского? Тоже похер. Как сдохнут, как их предшественники Гитлер и Геббельс соответственно, тогда пусть те, кому интересно, дегустируют вкусовые оттенки гнилой, гнойной и кровавой блевотины их душ.
Другой диссонанс - вот эта книга. Почти вся художка у Афрания, на мой вкус, - высокого литературного уровня; даже не говорю о его научпопе, который просто высочайшего класса; и хвалить неудобно как-то, чтобы не выглядело похлопыванием по плечу; просто искреннее восхищение. Да, Афраний всегда цитировал этого своего будущего соавтора с любовью к его литературному таланту, прекрасно при этом зная, что он собой представляет в миру. Да, если бы они не объединились - не было бы этой книги, во всяком случае, в таком виде. Но вот какое дело: ни тем тысячам людей, которые убиты наслушавшимися Крылова и ушедшими убивать под лозунгами его и ему подобных ********, ни тем из его сторонников, которые убиты в ответ, не удастся рассказать, чем эта книга хороша, а чем не очень. У тех миллионов, которые покинули свои дома, тоже найдутся более важные дела, чем "Буратина" и эта книга.
Небрезгливость Афрания я для себя объясняю так. Его декларируемые взгляды близки к моим, но мягче. Он из "розовых пони" (c) Воскресший, как и любимая им Е. Шульман; такие прекраснодушные люди, если и бунтуют, то только в беленьких носочках и с шариками, и во всяком человеке, даже в Крылове, готовы видеть только хорошее. Это, безусловно, восхитительные человеческие черты, но неустойчивые: под обстрелом и при бомбежках проходят в одночасье.