Хочу все знать.

[platonicus]

Тутъ въ разговорѣ всплылъ вопросъ: почему нѣмецкiй акцентъ обычно изображаютъ, мѣняя звонкiе на глухiе («мы путьемъ тепья пофьесить на этотъ фьерьофка»)? Есть анекдотъ чуть ли не XIX вѣка еще, гдѣ нѣмец жалуется на трудность русскаго языка: «Церковь стоитъ - сапоръ, замокъ виситъ - сапоръ, доски торчатъ - сапоръ, животъ болитъ - тоже сапоръ».

Comments

[voproshatelniza]

Меня тоже. Вытащила-таки прочие реплики того швейцарца - такого больше нет.

* * *
- Шерт фосьми! - воскликнул швейцарец, который, несмотря на великолепный набор ругательств, существующий в немецком языке, усвоил привычку браниться по-французски.

“Balzampleu!” cried the Switzer, who, though the German language possesses an admirable collection of oaths, had acquired the habit of cursing in French.

- Tam do diapła! - rzekł Szwajcar, który nie zważając na to, że język niemiecki posiada piękny zbiór przekleństw, miał zwyczaj kląć po francusku.

- Balzampleu ! dit le Suisse, qui, malgré l'admirable collection de jurons que possède la langue allemande, avait pris l'habitude de jurer en français.

* * *
- Господа, предлагаю пари! - заявил Атос.
- О та, пари! - подхватил швейцарец.

“Gentlemen,” said Athos, “a bet!”
“Ach, ja, a pet!” said the Switzer.

- Panowie - rzekł Atos - idę o zakład!
- Topsze, topsze, zakład! - rzekł Szwajcar.

- Messieurs, dit Athos, un pari !
- Ah ! woui ! un bari ! dit le Suisse.

* * *
- Погодите, - попросил драгун и положил свою саблю, как вертел, на два больших железных тагана, под которыми поддерживался огонь. - Я хочу тоже участвовать… Эй, горе-трактирщик, живо подставьте противень, чтобы не потерять ни капли жиру с этого драгоценного гуся!
- Он праф, - сказал швейцарец, - гусини шир ошень фкусно с фареньем.

“Und he’s right,” said the Switzer, “goose grease makes fery gut gondiments.”

- Topsze gada - rzekł Szwajcar - smalec gęsi jest bardzo topry z konfiturami.

- Il avre raison, dit le Suisse, la graisse t’oie, il est très ponne avec des gonfitures.

* * *
- Шерт фосьми, если она такая польшая тама, как ее пукфы, вы счастлифец, тофарищ! - сказал швейцарец.

“Dutieu!” said the Switzer, “if she’s as pig a leddy as her hentwriting, you’re in luck, gomrade!”

- Do diapła! - rzekł Szwajcar - jeśli fygląda równie fspaniale, jak pięgnie pisze, można ci pogratulować, mój brzyjacielu!

- Dutieu ! dit le Suisse ; zi zella il être auzi grante tame que son l’égridure, fous l’être en ponne fordune, mon gamarate !