Упадок приходской жизни
Почти дочитал книгу Белоноговой Ю.И. "Приходское духовенство и крестьянский мир в начале XX века". И вот мое основное впечатление.
Зря про нас говорят: "поколение неофитов", "не укоренены в традиции". И Слава Богу, что не укоренены. Потому, что если и была Святая Русь в конце XIX века, то ее святость заключалась лишь в любви к святым. Подвижник, старец, юродивый были любимы народом. Но к своей реальной жизни народ (даже крестьянство) не относил ни их опыта ни евангельских заповедей. Это явление, кстати, не исчезло и сейчас. И даже завзятый атеист в разгаре дискуссии вспомнит про "святых" попов, которые нищенствуют и молятся где-то в далеких деревнях бескрайней России. Но, естественно, у него и в мыслях не будет последовать за ними и начать жить по-Евангелию. Уж лучше он будет ругать "попов на мерседесах".
Вообще, духовное состояние даже в Московской областной епархии (далеко не самой бедной) было ужасающим в конце XIX века. А после революции 1905 г. все стало еще в разы хуже. Хотел цитировать, но цитат настолько много, что сил не хватит писать. Поэтому будет лишь тезисно:
Исповедь превратилась в формальность еще тогда. Даже при том, что исповедовались раз в году. Потому что "раз в году" это значит - все в один день (видимо к Торжеству Православия). Как говорил на Соборе (1917-1918) свящ. И.А. Ильин "Современная исповедь потеряла свое таинственное целебное значение, потеряла свою силу. У нас исповедуются по 600 человек в течении 5-ти - 6-ти часов, на каждого уделяется менее одной минуты (!!!-Д.С.)". И это исповедь за год, а не за 2 недели- месяц как у нас сегодня.
Уже в 1910г. отмечалось, что 1/4 новорожденных детей в России - незаконнорожденные. В Москве в 1910 году совершено около 10 тыс. абортов. Как писал современник "В настоящее время...одни только женщины, и притом не особенно многие, во всей строгости соблюдают законы брачной жизни". Митр. Московский Макарий (Невский) писал "(простой народ)... сам пьет, и дети пьют; пьют и женщины. Пьянство приводит к разврату. Мужья оставляют жен, жены покидают мужей и идут за другими".
Вообще, для простого крестьянства вера стояла на трех столпах: "пост, обряд, обычай". Любили храмы, богослужение, хотя и почти ничего не понимали. А вот попов не очень любили. Священник воспринимался как обычный чиновник, без которого нельзя было совершить необходимое (крестины, отпевание). В 1898 году Церковные ведомости писали "крестьяне не считают грехом ругаться со священником скверными словами... заиграть на гармошке во время шествия священника с иконами и крестом, скрыться от него, чтобы не платить за молебен, не заплатить денег за требу или обмануть его при этом и заставить его ехать с требы на наемных лошадях, - все это явления обыденные". Крестьяне постоянно жаловались на священника архиерею, при этом более половины жалоб оказывалось клеветой. Причины просты - платить денег священникам не хотелось. "Народ ... очень любил храм, церковное богослужение, с которым связывал свою жизнь, но при этом скептически относился к священнику, воспринимал его... в качестве некоего исполнителя "духовных услуг", с которым крестьяне стремились поторговаться с целью обмануть или вообще не заплатить, что не считалось предосудительным." В этом плане сегодня отношение к священнику значительно более уважительное. Даже у тех, кто за глаза готов его поругать. Но некий трепет перед саном есть даже у светских людей. (Не в последнюю очередь потому, что повседневная жизнь священников обычно закрыта даже от постоянных прихожан).
Вообще, жизнь священника на селе - непрерывная трагедия. С одной стороны, он должен был "добывать" с небогатых крестьян деньги себе на пропитание. С другой стороны, как человек образованный, он в своих интересах отличался от паствы. Всеми силами священники старались дать образование многочисленным детям, особенно дочерям. Если сын хоть как-то мог себя прокормить, то у дочери без образования (возможность работать учительницей) перспектив было очень мало. У крестьян же подобные "траты" денег вызывали глубокое непонимание и впечатление что поп "с жиру бесится". Пенсии не было, и священники старались работать до самого конца (т.е. и до 80лет и до 90). Как пишет автор "Для крестьянина, который не мог зачастую дать своим детям и начального образования, который и сам часто читал с трудом, запросы сельского священника были непонятны и считались расточистельством. Но духовенство, ставя себя не в один ряд с крестьянством, а подсознательно приравнивая себя к земским деятелям, сельской интеллигенции, считало свои запросы вполне оправданными". В результате, жили священник и в большой нищете, тратя деньги на образование детей (на это уходило более половины дохода). Не удивительно, что как только появлялась возможность, образованные дети священников бежали в чиновники и на другие, более доходные и почетные места. Правда, государство это тоже понимало, и создавало все возможные препоны для выхода поповичей в другие сословия. Иначе бы священников не осталось.
От этой нищеты шел еще один ужасающий обычай: постоянные письма архиерею с просьбой перевода на более богатый приход. Насколько я понимаю, сегодня за такое письмо митрополиту, можно вполне угодить в нищий сельский приход. А тогда это считалось нормальным: по причине многодетности, трат на образование детей, просили переводить как только освобождалось более хлебное место. Очень часто такие прошения удовлетворялись. Духовная "польза" такой практики - очевидна. Еще более часто приходы передавались по наследству: сыну настоятеля или семинаристу сватавшемуся за его дочь. При этом, новый священник вполне мог получить "в нагрузку" вдову умершего настоятеля и его незамужних дочерей. Честно говоря, очень мрачное впечатление производят все эти письма митрополиту "предоставить освободившееся место после зятя Гусева тому лицу, которое будет согласно взять в замужество дочь мою Любовь". Какая-то безысходность в этом "профессиональном" нищем священстве вынужденном добывать копеечку из нищих крестьян. Какое уж тут духовное просвещение, если поп торгуется с мужиком о том, скока стоит треба и следит, как бы мужик его не обманул и не всучил в мешке мертвую ворону вместо курицы..."Эх, батька батька! Хорошо ты читаешь проповеди, а лучше было, если бы поменьше брал".
В общем, читая все это, лучше начинаешь понимать причины революции. Мне кажется, и хорошо, что эти традиции были прерваны, а остались лишь те, живые, которые выкристаллизовывались в эпоху гонений. 70 летний Вавилонский советский плен возник не на пустом месте. И вряд ли нам стоит возрождать тот дореволюционный опыт. Тем более, что и в церкви сейчас большинство отнюдь не необразованные крестьяне.
PS Поместный собор 1917-1918 эти вопросы очень подробно обсуждал. Думается, его документы очень важны и сегодня - работа была проделана огромная. Но реализовать не успели. Хотя, на мой взгляд, гораздо ценнее для нас опыт русской эмиграции, строивших Поместную церковь в условиях многоконфессионального, стремительно секуляризирующегося мира. Особенно, конечно, это движение "неопатристики" и Свято-Сергиевское подворье в Париже (а позже и Свято-Владимирская семинария в США)
PPS Из позитивного : митр. Московский Владимир (Богоявленский, будущий священномученник) запретил на торжественных обедах в монастырях в дни праздников подавать не только водку, но и вино. Весьма ценное решения и для сегодняшнего дня замечание. Хотя сложно сказать, когда пьянство было больше: тогда или сегодня.
Зря про нас говорят: "поколение неофитов", "не укоренены в традиции". И Слава Богу, что не укоренены. Потому, что если и была Святая Русь в конце XIX века, то ее святость заключалась лишь в любви к святым. Подвижник, старец, юродивый были любимы народом. Но к своей реальной жизни народ (даже крестьянство) не относил ни их опыта ни евангельских заповедей. Это явление, кстати, не исчезло и сейчас. И даже завзятый атеист в разгаре дискуссии вспомнит про "святых" попов, которые нищенствуют и молятся где-то в далеких деревнях бескрайней России. Но, естественно, у него и в мыслях не будет последовать за ними и начать жить по-Евангелию. Уж лучше он будет ругать "попов на мерседесах".
Вообще, духовное состояние даже в Московской областной епархии (далеко не самой бедной) было ужасающим в конце XIX века. А после революции 1905 г. все стало еще в разы хуже. Хотел цитировать, но цитат настолько много, что сил не хватит писать. Поэтому будет лишь тезисно:
Исповедь превратилась в формальность еще тогда. Даже при том, что исповедовались раз в году. Потому что "раз в году" это значит - все в один день (видимо к Торжеству Православия). Как говорил на Соборе (1917-1918) свящ. И.А. Ильин "Современная исповедь потеряла свое таинственное целебное значение, потеряла свою силу. У нас исповедуются по 600 человек в течении 5-ти - 6-ти часов, на каждого уделяется менее одной минуты (!!!-Д.С.)". И это исповедь за год, а не за 2 недели- месяц как у нас сегодня.
Уже в 1910г. отмечалось, что 1/4 новорожденных детей в России - незаконнорожденные. В Москве в 1910 году совершено около 10 тыс. абортов. Как писал современник "В настоящее время...одни только женщины, и притом не особенно многие, во всей строгости соблюдают законы брачной жизни". Митр. Московский Макарий (Невский) писал "(простой народ)... сам пьет, и дети пьют; пьют и женщины. Пьянство приводит к разврату. Мужья оставляют жен, жены покидают мужей и идут за другими".
Вообще, для простого крестьянства вера стояла на трех столпах: "пост, обряд, обычай". Любили храмы, богослужение, хотя и почти ничего не понимали. А вот попов не очень любили. Священник воспринимался как обычный чиновник, без которого нельзя было совершить необходимое (крестины, отпевание). В 1898 году Церковные ведомости писали "крестьяне не считают грехом ругаться со священником скверными словами... заиграть на гармошке во время шествия священника с иконами и крестом, скрыться от него, чтобы не платить за молебен, не заплатить денег за требу или обмануть его при этом и заставить его ехать с требы на наемных лошадях, - все это явления обыденные". Крестьяне постоянно жаловались на священника архиерею, при этом более половины жалоб оказывалось клеветой. Причины просты - платить денег священникам не хотелось. "Народ ... очень любил храм, церковное богослужение, с которым связывал свою жизнь, но при этом скептически относился к священнику, воспринимал его... в качестве некоего исполнителя "духовных услуг", с которым крестьяне стремились поторговаться с целью обмануть или вообще не заплатить, что не считалось предосудительным." В этом плане сегодня отношение к священнику значительно более уважительное. Даже у тех, кто за глаза готов его поругать. Но некий трепет перед саном есть даже у светских людей. (Не в последнюю очередь потому, что повседневная жизнь священников обычно закрыта даже от постоянных прихожан).
Вообще, жизнь священника на селе - непрерывная трагедия. С одной стороны, он должен был "добывать" с небогатых крестьян деньги себе на пропитание. С другой стороны, как человек образованный, он в своих интересах отличался от паствы. Всеми силами священники старались дать образование многочисленным детям, особенно дочерям. Если сын хоть как-то мог себя прокормить, то у дочери без образования (возможность работать учительницей) перспектив было очень мало. У крестьян же подобные "траты" денег вызывали глубокое непонимание и впечатление что поп "с жиру бесится". Пенсии не было, и священники старались работать до самого конца (т.е. и до 80лет и до 90). Как пишет автор "Для крестьянина, который не мог зачастую дать своим детям и начального образования, который и сам часто читал с трудом, запросы сельского священника были непонятны и считались расточистельством. Но духовенство, ставя себя не в один ряд с крестьянством, а подсознательно приравнивая себя к земским деятелям, сельской интеллигенции, считало свои запросы вполне оправданными". В результате, жили священник и в большой нищете, тратя деньги на образование детей (на это уходило более половины дохода). Не удивительно, что как только появлялась возможность, образованные дети священников бежали в чиновники и на другие, более доходные и почетные места. Правда, государство это тоже понимало, и создавало все возможные препоны для выхода поповичей в другие сословия. Иначе бы священников не осталось.
От этой нищеты шел еще один ужасающий обычай: постоянные письма архиерею с просьбой перевода на более богатый приход. Насколько я понимаю, сегодня за такое письмо митрополиту, можно вполне угодить в нищий сельский приход. А тогда это считалось нормальным: по причине многодетности, трат на образование детей, просили переводить как только освобождалось более хлебное место. Очень часто такие прошения удовлетворялись. Духовная "польза" такой практики - очевидна. Еще более часто приходы передавались по наследству: сыну настоятеля или семинаристу сватавшемуся за его дочь. При этом, новый священник вполне мог получить "в нагрузку" вдову умершего настоятеля и его незамужних дочерей. Честно говоря, очень мрачное впечатление производят все эти письма митрополиту "предоставить освободившееся место после зятя Гусева тому лицу, которое будет согласно взять в замужество дочь мою Любовь". Какая-то безысходность в этом "профессиональном" нищем священстве вынужденном добывать копеечку из нищих крестьян. Какое уж тут духовное просвещение, если поп торгуется с мужиком о том, скока стоит треба и следит, как бы мужик его не обманул и не всучил в мешке мертвую ворону вместо курицы..."Эх, батька батька! Хорошо ты читаешь проповеди, а лучше было, если бы поменьше брал".
В общем, читая все это, лучше начинаешь понимать причины революции. Мне кажется, и хорошо, что эти традиции были прерваны, а остались лишь те, живые, которые выкристаллизовывались в эпоху гонений. 70 летний Вавилонский советский плен возник не на пустом месте. И вряд ли нам стоит возрождать тот дореволюционный опыт. Тем более, что и в церкви сейчас большинство отнюдь не необразованные крестьяне.
PS Поместный собор 1917-1918 эти вопросы очень подробно обсуждал. Думается, его документы очень важны и сегодня - работа была проделана огромная. Но реализовать не успели. Хотя, на мой взгляд, гораздо ценнее для нас опыт русской эмиграции, строивших Поместную церковь в условиях многоконфессионального, стремительно секуляризирующегося мира. Особенно, конечно, это движение "неопатристики" и Свято-Сергиевское подворье в Париже (а позже и Свято-Владимирская семинария в США)
PPS Из позитивного : митр. Московский Владимир (Богоявленский, будущий священномученник) запретил на торжественных обедах в монастырях в дни праздников подавать не только водку, но и вино. Весьма ценное решения и для сегодняшнего дня замечание. Хотя сложно сказать, когда пьянство было больше: тогда или сегодня.