Как устроен рынок труда в современной России?
Чем дальше я читаю новые статьи про работу и карьеру в России, тем больше удивляюсь. Люди или не понимают ситуацию, или отказываются видеть очевидные вещи, или по каким-то причинам умышленно вводят аудиторию в заблуждение. Неужели вокруг так много наивных граждан? Или это зомби, инопланетяне?
Между тем, ситуация на рынке труда проста, как палка. Все зависит от соотношения в экономике количества коммерческих и некоммерческих структур. Поясню. Есть организации, которые имеют целью получение прибыли. Для этого нужны толковые квалифицированные сотрудники. Есть организации, в которых господствует иная мотивация: освоение бюджета, воровство, просиживание штанов на непыльной должности и т.п. Причем это деление вовсе не соответствует определению «государственная/частная» фирма: многие крупные частные компании давно уже в реальности работают не на прибыль для акционеров, а в интересах вороватого и ленивого менеджмента.
Начну издалека. Десять-пятнадцать лет назад в России бурно развивался этот самый «коммерческий сегмент».
Я имею в виду не вещевые рынки и дерибан советского наследия, разумеется. Мои ровесники тогда мечтали сделать карьеру и разбогатеть в новых отраслях, пришедших к нам с Запада: это прежде всего телекоммуникации, банковские услуги, высокие технологии, ритейл нового поколения, производство пищевых продуктов, сравнимых по качеству с европейскими (соки, пиво, минеральная вода, московские колбасные заводы - помните?). Соответственно, были востребованы ум, энергия, ценилась квалификация, а запредельной мечтой было получить зарубежное (лучше американское) бизнес-образование.
Тогда на фоне серой неэффективности оставшихся со времен СССР управленцев молодые специалисты с международными дипломами и практикой работы на Западе очень ценились. Я хорошо помню, что в 2002 г. менеджер крупного инвестиционного банка за год мог заработать на квартиру в центре Москвы, которая стоила 200 - 300 тыс. долларов. Соответственно, молодежь была мотивирована учиться, повышать квалификацию… в общем, все были полны радужных ожиданий.
Спустя десять лет ситуация в корне изменилась. Словосочетание «эффективный менеджер» давно стало ругательством, а коммерческий сегмент стремительно сокращается, уступая место некоммерческому.
Покажу на примерах. Клиент компании, в которой я работаю, пять лет назад решил создать собственную IT-контору по производству новых программных продуктов. Сам он в этом деле вообще не разбирался, был крупным чиновником. Но хотел создать для себя прибыльный бизнес, наверное, как запасной аэродром. Спустя пять лет (!) он впервые заинтересовался, а что собственно в новоиспеченной конторе происходит? Выяснилось, что в штате числятся около сотни сотрудников, годовой бюджет составляет пять миллионов долларов (!!), а разработка программных продуктов безнадежно запоздала - их уже выпустили на рынок конкуренты. Клиент сначала нам не верил, потом крякнул с досады и приказал проект закрыть. Естественно, организаторы этой шарашки, убедившись в полной некомпетентности хозяина, брали на работу только своих, зарплаты были выше рынка в 3-10 раз… что еще добавить?
Моя компания как раз специализируется на оценке финансового состояния бизнеса, и не меньше 80% компаний наших клиентов на самом деле - планово-убыточные.
Другой пример. Крупный венчурный фонд с участием государства, про который ходит так много приколов и анекдотов. Из двадцати департаментов профильными задачами занимается… один! Существует ТРИ параллельные ветви власти, полностью дублирующие друг друга. Официальная зарплата руководителей среднего звена - полмиллиона долларов в год, высшего звена - миллион и выше. Это тоже существенно выше рынка. Надо ли объяснять, что с улицы туда сотрудников не нанимают на должности выше уборщицы?
Некоммерческий сегмент экономики разрастается как раковая опухоль, и этот печальный факт легко объясняет все жалобы читателей, опубликованные в эпистолярии газеты.ру. Во-первых, завышенные ожидания молодых специалистов. Если Васю родители устроили на ставку Х денег, то Петя вряд ли захочет работать за Х/2. Причем планово-убыточные бизнесы не только опустошают карманы своих владельцев, они еще и выжигают экономически эффективные компании. Если богатый чиновник или олигарх вкладывают, не глядя, миллионы в ресторан или салон свадебных платьев, это означает, что ближайшие аналогичные предприятия разорятся, не выдержав конкуренции по издержкам.
Поэтому, как ни парадоксально, зарплаты в реальном - коммерческом секторе в последние три года неуклонно СНИЖАЮТСЯ (с поправкой на инфляцию).
Среднестатистическая контора предлагает молодому спецу 15 тысяч рублей не из вселенской жадности: просто эта контора для своих владельцев единственный способ заработка, а не возможность чем-то занять любовницу, дочку или пристроить непутевого сына. И тем не менее, за одинаковую работу и функционал ставка в разных компаниях может отличаться в десятки раз!
Во-вторых, пафосные институты и красные дипломы при найме в некоммерческий сектор - это МИНУС. В венчурном фонде, к примеру, работает начальник, ответственный за привлечение иностранных инвестиций. Он не разбирается в финансах и не знает ни одного языка, кроме русского. Как вы думаете, заинтересован ли он в найме заместителя, который выше его по квалификации? Десять лет назад 24-летний вьюноша с годным американским дипломом был бы на рынке труда нарасхват. Сейчас на него разве что посмотрят, как на больного: чего вернулся, глупыш? Если и есть для него работа - это в консалтинге, в международной конторе, где будет ишачить без выходных 12 часов в день за шестьдесят тыр в месяц (а его друг детства получать в московском офисе «Урюпинскнефтегаза» в пять раз больше). Следствие: выпускники прекрасно знают, что приобретать какие-либо знания в институте - трудоемкое и бессмысленное занятие.
Исключение, конечно, английский язык, который незаменим, если представится возможность для эмиграции.
В-третьих, такие области, как наука и преподавание могут быть или подвижничеством, или «темой» освоить государственный бюджет. Тут часто пишут люди, которые преподают в десяти университетах и жалуются, что их заработок ниже 2 (3…4…) тысяч долларов. А что удивительного? Образование никому не нужно. Если хотите остаться в профессии - учитесь вплетаться в коррумпированную вертикаль. К тому же качество этого образование настолько низкое, что часто единственная возможность для выпускника вуза куда-нибудь пристроиться - пробиться все в тот же «некоммерческий сегмент», потому что его личные качества и квалификация могут угробить любой живой бизнес.
В-четвертых, на работе на самом деле мало кто работает.
Кому повезло устроиться в некоммерческий сегмент на хорошую должность, радуются жизни и на всякий случай готовят себе запасные аэродромы. Кто работает в коммерческом сегменте, тот занимается ..эээ… есть такое емкое английское слово «сошиалайзинг». То есть создает себе сеть знакомств и блата для будущего трудоустройства. На моем предыдущем месте работы, к примеру, первым уезжал начальник, около двенадцати (типа, деловой обед). За ним по старшинству все остальные сотрудники, кроме аналитиков-первогодков. Возвращались часам к пяти вечера. Кстати говоря, это одна из весомых причин московских пробок (в середине рабочего дня в центре Нью-Йорка, Лондона и Франкфурта можно слышать, как муха пролетает между небоскребами - люди РАБОТАЮТ, а не пьют кофе часами и не шатаются по торговым центрам).
При этом люди, долгое время проработавшие в одном секторе, приобретают специфические привычки и скиллы, которые отпугивают от них представителей другого. Пожилая дама-переводчик с дубовым произношением и словарным запасом образца 1973 года может водить экскурсии по олимпийским стройкам Сочи, но никогда не будет принята на работу в растущее и активно развивающееся агентство переводов, больше ориентированное на выпускников ведущих языковых вузов. И наоборот, никакой будущий Сергей Брин или Стив Джобс не имеют шансов пробиться в Сколково.
http://www.gazeta.ru/lifestyle/education/2012/07/23_e_4690313.shtml