Школьникам не понять
Не могу точно вспомнить, какой это был год. Помню лишь, что мама взяла меня и брата и повела нас в Дом Культуры "Дружба". В фойе толпились люди, все старались выглядеть торжественно, надев свои лучшие наряды. Вот прозвенели три звонка и собравшиеся потянулись в концертный зал. Люди занимали места строго по билетам. В ожидании, они взволнованно перешептывались, гадая, кому что достанется. В зале собралось не меньше двух сотен работников цеха, пришедших с супругами и детьми. Прошлым вечером, каждому из работников выдали билеты, по количеству членов их семей.
И вот, под гром аплодисментов и звуки праздничного марша, на сцене появились ведущие с лотерейным барабаном. Внутри прозрачной коробки виднелись шарики для пиннинга, украшенные цифрами от 1 до 30. Ведущие поздравили всех собравшихся с Днем Химика и объявил о начале мероприятия.
Один ведущий доставал шар и называл цифру - это был ряд. Следующий шар определял место в этом ряду. Второй ведущий записывал результаты в тетрадь, чтобы ни кто случайно не получил приз дважды.
Счастливчики, один за одним, поднимались на сцену и забирали заветные подарки. Но когда вся семья была облагодетельствована, они не покидали зал, нет. Всем было интересно, что же получат остальные работники цеха.
Интерес их был вызван отнюдь не завистью к удачам коллег. Дело в том, что таким образом, раз в год, в нашем городке разыгрывались дефицитные книги! И каждый из собравшихся хотел знать, к кому ему нужно будет обратиться сразу после окончания мероприятия, чтобы занять очередь на прочтение Довлатова, Гранина, Конан Дойля и всех прочих авторов, книги которых в те времена было не сыскать на полках книжных магазин или в залах общественных библиотек.
Как сейчас помню: называют мой ряд и место, я поднимаюсь на сцену и мне вручают "Одиссея капитана Блада". Вот это была удача! Моему брату достался "Декамерон", который моя мама тут же у него выменяла на свой томик Станислава Лема. "Потом прочитаешь" - безапелляционно сказала она брату и убрала Боккаччо в сумку.
По окончанию лотереи люди высыпались обратно в фойе и сразу же бросились просить почитать приглянувшиеся им книги. Те, кто хотел тут же поменяться выигрышами, старались делать это как можно незаметней для окружающих. Тогда я не понимал, чего они опасаются. Да и сейчас не понимаю. Скорее, это было просто дело привычки, инстинкт.
Не могу точно вспомнить, какой это был год. Но именно тогда я проникся глубоким уважением к книгам.
И вот, под гром аплодисментов и звуки праздничного марша, на сцене появились ведущие с лотерейным барабаном. Внутри прозрачной коробки виднелись шарики для пиннинга, украшенные цифрами от 1 до 30. Ведущие поздравили всех собравшихся с Днем Химика и объявил о начале мероприятия.
Один ведущий доставал шар и называл цифру - это был ряд. Следующий шар определял место в этом ряду. Второй ведущий записывал результаты в тетрадь, чтобы ни кто случайно не получил приз дважды.
Счастливчики, один за одним, поднимались на сцену и забирали заветные подарки. Но когда вся семья была облагодетельствована, они не покидали зал, нет. Всем было интересно, что же получат остальные работники цеха.
Интерес их был вызван отнюдь не завистью к удачам коллег. Дело в том, что таким образом, раз в год, в нашем городке разыгрывались дефицитные книги! И каждый из собравшихся хотел знать, к кому ему нужно будет обратиться сразу после окончания мероприятия, чтобы занять очередь на прочтение Довлатова, Гранина, Конан Дойля и всех прочих авторов, книги которых в те времена было не сыскать на полках книжных магазин или в залах общественных библиотек.
Как сейчас помню: называют мой ряд и место, я поднимаюсь на сцену и мне вручают "Одиссея капитана Блада". Вот это была удача! Моему брату достался "Декамерон", который моя мама тут же у него выменяла на свой томик Станислава Лема. "Потом прочитаешь" - безапелляционно сказала она брату и убрала Боккаччо в сумку.
По окончанию лотереи люди высыпались обратно в фойе и сразу же бросились просить почитать приглянувшиеся им книги. Те, кто хотел тут же поменяться выигрышами, старались делать это как можно незаметней для окружающих. Тогда я не понимал, чего они опасаются. Да и сейчас не понимаю. Скорее, это было просто дело привычки, инстинкт.
Не могу точно вспомнить, какой это был год. Но именно тогда я проникся глубоким уважением к книгам.