Санкт-Петербургский музей хлеба
«Хлеб на стол, так и стол - престол, а хлеба ни куска, так и стол - доска», - гласит русская поговорка. И сейчас без хлеба редко когда обходится трапеза, а бывали времена, когда он был основной пищей, спасением от голодной смерти. Жители нашего города знают это не понаслышке.
Возможно, именно это трепетное отношение ленинградцев -петербуржцев к хлебу стало причиной появления Санкт-Петербургского музея хлеба в его нынешнем качестве. Когда-то это учреждение было сугубо ведомственным, его функцией было привлечение молодых кадров на хлебопекарное производство. Сейчас же здесь представлена экспозиция, интересная самым разным людям от мала до велика.
Экскурсовод Ирина начала свой рассказ в холле. Здесь находится макет части механизма водяной мельницы, на большом экране демонстрируется фильм, снятый на действующей мельнице.
Часто посетители музея, увлекшись этим экспонатом, не обращают внимание на расписные декоративные панели на стенах. Но это не беда, позже в залах нарядные изразцовые печи и лепнина напомнят о том, что музей располагается в историческом здании.
Когда-то оно в числе прочих строений на большом земельном участке на берегу Невы принадлежало Потомственному Почётному гражданину И.А. Пастухову. В начале XIX века жизнь здесь можно было вести по-сельски уютную: огород, сад с оранжереей, курятник. Господин Пастухов сдавал внаём помещения в многоквартирном доме, и одно и двухэтажные флигели. В одном из таких флигелей он жил с семьёй, сейчас его занимает музей хлеба.
Начинается осмотр экспозиции с зала, посвященного значению хлеба в культуре восточных славян.
Собственно, вся жизнь крестьян состояла из забот о «хлебе насущном», в разных регионах это была рожь или пшеница, овёс, ячмень, гречиха, просо…Год начинался весной, когда поля готовили к севу. Это было дело мужчин, на сходке они выбирали зачинальщика, который проводил обряд перед тем, как все отправлялись пахать свои наделы.
Среди мужчин подыскивали и засевальщика, который первым в деревне должен был бросить горсть зерна в землю. Обычно это был старик или мальчик - тот, кто к Богу ближе.
А вот уборка урожая считалась женским делом, для символического начала жатвы выбирали зажинщицу. Она тайком срезала колосья, увязывала их в три снопа, которые после складывала на поле крестом. Сверху следовало положить кусочек хлеба с солью и икону Спасителя - зажин сделан. После на поле от зари до зари трудилась вся семья: женщины жали, дети расставляли снопы, которые потом мужчины свозили на гумно. День окончания этого напряжённого труда был большим праздником. По традиции последний сноп украшали лентами или заплетали в косу, серпы обвивали колосьями.
Обмолоченное зерно свозили на мельницу - водяную или ветряную, либо разбивали пестом в ступе или измельчали на крупорушках - ручных мельницах.
Перед выпечкой хлеба просеивали муку через решето или, если выпечка была праздничной, через сито. Повседневной едой был ржаной хлеб, приготовленный на закваске. По торжественным же поводам выпекались пироги из дрожжевого теста, которые затейливо украшали.
Угол в крестьянской избе у печи был исключительно женским пространством, его ещё называли «бабий кут». Здесь хозяйка готовила пищу, выпекала хлеб.
Разные районы огромной Российской империи отличались по урожайности хлеба. В столичный Санкт-Петербург и многолюдную Москву зерно везли с низовьев Волги. До постройки железных дорог основные грузоперевозки осуществлялись по воде. Зерно рассыпали по кулям, которые грузчики - крючники сгружали в трюмы барок.
Тяжёлые суда с зерном тащили по рекам и каналам бурлаки, на выставочном стенде есть возможность оживить каждого члена артели и услышать его рассказ о себе.
В столице зерно разгружали на Калашниковской пристани, а далее оно ручейками растекалось, превращаясь в ржаные хлеба, пшеничные пироги, калачи, сайки.
Купить хлеб можно было в мелочной лавке - старинный аналог современного магазина шаговой доступности. Здесь торговали всякой всячиной: от конфет и чая до мыла и керосина. Одна лавка обслуживала три-четыре сотни жителей окрестных доходных домов, хозяин знал постоянных покупателей в лицо и частенько отпускал товар в кредит. В ответ и они снисходительно относились к тому, что в хлебе мог быть запечён таракан, а чай попахивал рыбой.
Более дорогие, но и более качественные хлеба и булки пекли и продавали в своих лавках пекари - немцы. В народе их называли «васиздасами», над входной дверью красовалась вывеска-крендель. В музее есть возможность ознакомиться с каждым изделием из традиционного ассортимента немецкой лавки, достаточно нажать нужную клавишу на экране.
Рассказывает экспозиция и о московских булочных, где впервые можно было не только купить изделие на вынос, но и выпить тут же у прилавка чашку чая с пирожком или баранкой.
Один из залов музея посвящён хлебу в блокадном Ленинграде. Здесь наглядно представлено, как менялась норма хлеба, отпускаемого по карточкам, с 16 июля 1941года по 23 февраля 1943 года для разных категорий горожан. Самый крохотный кусочек - 125 грамм - норма для детей и иждивенцев с 20 ноября по 25 декабря 1941 года. Чуть дольше месяца, ставшего для многих и многих последним. На стенде приведены выдержки из дневников тех, кто страдал от голода, выживал и умирал в осаждённом городе.
В музее можно познакомиться и с устройством хлебопекарных заводов первой половины XX века, и с тем, как выглядела тогда булочная.
Много интересного поведала нам экскурсовод о дореволюционных кондитерских, где впервые у дам появилась возможность пощебетать друг с другом за чашечкой кофе с пирожным. В рестораны допускались только мужчины.
Красивые расписные коробки для печенья и конфет несли не только практическую пользу, но и способствовали просвещению народных масс. Так, к 100 летию победы России в войне с наполеоновской армией 1812 года были выпущены коробки с изображёнием ключевых моментов сражений.
Самой известной кондитерской компанией была Жорж Борман, выпускавшая бисквиты, шоколадные конфеты, монпасье и карамель.
Она же была новатором в стимулировании продаж: кроме рекламы, была разработана программа поощрения постоянных покупателей, им вручались небольшие сувениры.
Выпускались банки с печеньем с надписями «рис», «сахар» и другими, чтобы дамы могли собрать коллекцию.
Условная хозяйка кухни, оборудованной в музее в соответствии с руководством Елены Молоховец, явно тяготела к простым формам и неярким тонам. Её ёмкости для сыпучих продуктов белые с чёрными надписями, без логотипа Жорж Борман.
Зато чистота идеальная, кастрюли блестят, самовар сверкает, по стенам развешаны необходимые приспособления. Тут и форма для пасхи, и миксеры, и сечка для капусты, и форма для приготовления рыбы целиком. Прекрасный арсенал!
Рассказывать о музейной экспозиции можно ещё долго, но лучшее, что вы можете сделать - это увидеть её своими глазами! Приходите в Санкт-Петербургский музей хлеба, приводите с собой детей- пусть они осознают, какой сакральной смысл имеет привычная буханка.