(no subject)
Отравленные копальхемом геологи могли не спать, и не уставали. В их глазах горел нездешний черный огонь, заострившиеся серые лица их ели лунный свет, а тонкие длинные пальцы отыскивали в тайных закоулках земли полости, занятые нефтью, так необходимой молодой Советской Стране. Руководил геологическими партиями ребенок-академик Яков Моисеевич Гугель, в свои пять лет бывший полным кавалером ордена Трудовой Славы, а в шесть получивший пятый орден Трудового Красного знамени, при вручении которого он сидел на руках знаменитой Тамары Ханум. Яков Моисеевич родился в глухом сибирском селе в семье учителя географии, рос болезненным ребенком, почти не вставал с кровати. Будущий академик рано лишился матери, и отец, уходя на работу, вываливал на постель ребенка географические атласы. Постепенно географ заметил, что сын как-то необычно реагирует на места залежей полезных ископаемых, и особенно болезненно - на предполагаемые месторождения нефти.
Теперь маленький академик жил в закрытом северном городе Юдольске, в здании, охраняемом взводом офицеров НКВД. Ежемесячно в комнату Гугеля вносили огромную, подробнейшую физическую карту Советского Союза, и медленно водили по ней указкой, ожидая, когда орденоносное дитя начнет биться в истерике. В зареванное ребенком место тут же отправлялся геолог, у которого была при себе винтовка, определенный срок для нахождения ловушки нефти и, после доклада первому попавшемуся представителю власти, право на трехдневное разграбление ближайшей деревни, если все сложится удачно. Страна не жалела себя, кровью, потом, слезами и спермой прокладывая себе дорогу к свету, - потому что и враги ее не жалели себя, изобретая все новые дьявольские ухищрения. Все помнили дело Тухачевского, когда оказалось, что маршал был германским шпионом. И выяснилось это очень случайно, после странной смерти немецкого физика Браффа, который говорил, что бо'льшая часть мира для нас невидима, поскольку состоит из частиц, не воспринимаемых нашим взглядом, не регистрируемых нашими приборами, вообще не доступных человеческому знанию до той поры, пока мы не начинаем замечать их разнообразные влияния. Эта часть мира получила название темной материи. Но, раз существует темная материя, темное пространство, значит, может существовать и темное время, и мы живем не 24 часа в сутки, а больше, и про остальное просто не помним. А Тухачевский помнил, и шпионил в это самое темное время в пользу Германии. А Брафф, которым уже заинтересовалось ОГПУ, погиб после своего диспута с Эйнштейном, на котором тот сказал: «Бог не станет создавать то, чего не может увидеть человек», и Брафф возразил: «Бог только это и создает, потому что у Бога и человека разное устройство зрения, и видеть главного мы не должны». Тогда Эйнштейн спросил: а как же Бог тогда допустил вас и вашу догадку? Случайность, но ее легко исправить, - ответил Брафф и через неделю был сбит автомобилем, которого не нашли. ОГПУ заинтересовалось и этим, но вышло какими-то расходящимися тропками на Тухачевского.
Теперь маленький академик жил в закрытом северном городе Юдольске, в здании, охраняемом взводом офицеров НКВД. Ежемесячно в комнату Гугеля вносили огромную, подробнейшую физическую карту Советского Союза, и медленно водили по ней указкой, ожидая, когда орденоносное дитя начнет биться в истерике. В зареванное ребенком место тут же отправлялся геолог, у которого была при себе винтовка, определенный срок для нахождения ловушки нефти и, после доклада первому попавшемуся представителю власти, право на трехдневное разграбление ближайшей деревни, если все сложится удачно. Страна не жалела себя, кровью, потом, слезами и спермой прокладывая себе дорогу к свету, - потому что и враги ее не жалели себя, изобретая все новые дьявольские ухищрения. Все помнили дело Тухачевского, когда оказалось, что маршал был германским шпионом. И выяснилось это очень случайно, после странной смерти немецкого физика Браффа, который говорил, что бо'льшая часть мира для нас невидима, поскольку состоит из частиц, не воспринимаемых нашим взглядом, не регистрируемых нашими приборами, вообще не доступных человеческому знанию до той поры, пока мы не начинаем замечать их разнообразные влияния. Эта часть мира получила название темной материи. Но, раз существует темная материя, темное пространство, значит, может существовать и темное время, и мы живем не 24 часа в сутки, а больше, и про остальное просто не помним. А Тухачевский помнил, и шпионил в это самое темное время в пользу Германии. А Брафф, которым уже заинтересовалось ОГПУ, погиб после своего диспута с Эйнштейном, на котором тот сказал: «Бог не станет создавать то, чего не может увидеть человек», и Брафф возразил: «Бог только это и создает, потому что у Бога и человека разное устройство зрения, и видеть главного мы не должны». Тогда Эйнштейн спросил: а как же Бог тогда допустил вас и вашу догадку? Случайность, но ее легко исправить, - ответил Брафф и через неделю был сбит автомобилем, которого не нашли. ОГПУ заинтересовалось и этим, но вышло какими-то расходящимися тропками на Тухачевского.