ДТ-4. Вторая глава. Два дня в автобусе. Кузница Джон Дира. Инженеры, мастера, рабочие.
02. Два дня в автобусе. Кузница Джон Дира. Инженеры, мастера, рабочие. Что значит в английском языке частичка „оф“. „В каком банке вы имеете ‚,сейвинг?”`
Время действия, ориентировочно, ноябрь 1929 - январь 1930 года
Для сокращения дорожных расходов и для того, чтобы осмотреть страну, мы едем через Америку на автобусе. Мощный автобус, нагруженный 40 пассажирами, тянет нас на запад. Независимо от того в гору или под гору они идет, по прямой дороге или с поворотами - он неизменно делает 40 миль в час. Машины, обгонявшие нас вначале, отстают по средине пути.
Чем дальше на запад, тем холоднее. Мы начинаем мерзнуть, кутаться. В Нью-Йорке было жарко. Около Детройта уже снег. Мы не спим две ночи. Спальный автобус не дает достаточных удобств для сна. Спальными называются места, у которых едва - градусов на пятнадцать - откидываются спинки. Но мы должны считать себя спящими на спальных местах.
Ho вот мы с Зыбиным в Ватерлоу, где находится завод Джон Дира. По совету Амторга, мы занимаем комнату в лучшем отеле. Остановка в хорошем отеле должна служить для нас хорошей рекомендацией. И действительно, при ближайшем же разговоре нас спросили, в каком отеле мы остановились. Завод работает на Амторг. Он изготовляет двухцилиндровые тракторы, мощностью в 30 сил. Нам предлагают любую работу. Я отправляюсь в кузницу, Зыбин - в термическую.
B кузнице все для меня ново. Я не видел еще таких кузниц. Четыре мощных пресса для горячей штамповки шпор. Несколько прессов для горячей и холодной правки, шесть осадочных машин, три молота и несколько печей для термической обработки. Оборудование расположено так, что некоторые детали выходят из кузницы в совершенно готовом виде, термически обработанные. Вращающаяся печь для отпуска некоторых деталей, методическая печь с толкателем также не применялись у нас нигде.
Один рабочий обслуживает четыре печи для штамповки шпор. Он подкладывает нарезанные заготовки по четыре штуки в каждую печь. Непрерывно ходит от печи к печи, наблюдает за температурой, за работой толкателей, за работой штамповщиков. Толкатель выталкивает стопку в четыре заготовки из печи на решетку, и рабочий-штамповщик одну за одной успевает отштамповывать заготовки, пока они не остыли. И штамповшик и нагревальщик работают непрерывно, толкатель регулирует их работу.
Особенно интересны малые печи - у них съемный свод. Когда свод прогорает, он свободно снимается с печи и отправляется на склад. Взамен его, буквально с минутным простоем, ставится новый свод, и печь готова к работе. Свод этот набирался из одного ряда огнеупорного кирпича, поставленного на ребро, стягивался двумя пластинами, Одним стяжным болтом и распорной трубой. Конструкция до крайности удобна в массовом производстве.
На тот момент завод выпускал тракторы модели D. На снимке. Судя по Википедии, раньше на сайте Джона Дира была информация, что в 1930 году было поставлено в СССР 4181 подобных тракторов . Сейчас я этой информации не нашел. Но звучит достаточно логично.
Рабочие относятся к нам великолепно. Они расспрашивают нас о советском союзе, наперебой приглашают в гости.
Лучшим моим приятелем является Джим. Он работает у закалочной печи. Однажды сетка конвейера зацепила за подшипник, находящийся в закалочной среде. Сетка порвалась, начальник мастерской подошел к Джиму и недовольным тоном сказал ему несколько фраз. На этом кончился разговор. Я видел, что начальник недоволен, но я знал, что Джим невиноват - сетка находится под водой, ее нельзя рассмотреть.
Ho больше Джим не появлялся на работе. Когда он вышел в тот день из ворот, где висят часы с приспособлением, отбивающим время прихода и ухода, он не нашел там своей карточки. Ему уже был приготовлен чек. Получив чек с окончательным расчетом, он мог реализовать его в любом банке. Доступа на завод ему больше нет. Так увольняют в Америке - без шума, без громких слов, без прощальных речей.
Мы усиленно занимаемся разработкой материалов и изучением английского языка у частного преподавателя. Завод работает в одну смену девять с половиной часов. После работы три раза в неделю мы посещаем уроки английского языка. Остальные дни дома прорабатываем материал.
Все виденное мы немедленно заносим в тетрадь. Так много нового, что новым кажется все. Мы описываем цехи, организацию, оборудование, нормы, материал, рабочую силу, - исписываем бесчисленное количество бумаги.
Мы живем в одной квартире. Комнаты расположены одна против другой. Поздно ночью, в 11-12 часов, мы собираемся с Зыбиным, чтобы коротенько поделиться впечатлениями. Но их так много, что всего сказать не успеваем.
Я не знаю тракторов, по существу я впервые их видел здесь на заводе. Я поступаю на краткосрочные курсы по изучению тракторов. Краткий теоретический курс сопровождается практическими занятиями. Нам дают трактор и предлагают собрать и разобрать отдельные узлы.
Заканчивая курсы, мы сдаем две задачи. Мы выходим из комнаты, инструктор создает ту или иную неполадку в работе трактора, мы ищем ее в течение одного-двух часов. B первой задаче нам заткнули всасывающую трубку, воздух не засасывается в мотор. Во второй задаче был вынут игольчатый клапан из карбюратора. Эту, вторую, задачу мы не решили.
Заведующий школой, опытный инженер, обычно присутствовал в течение всего времени на занятиях школы. Когда было нужно, он снимал новенький серый пиджак, засучивал рукава и лез в машину. Иногда на свою белую рубашку он надевал спецодежду и вместе с нами возился в масле и мазуте. И не только он, любой инженер завода не привлекал в цехе ничьего внимания, если надевал спецовку и ощупывал неисправные части машины.
Не раз я наблюдал, как мастер помогал рабочему вывозить тяжело нагруженную тележку, проталкивать ее через узкий проход или поднимать тяжелую деталь. И все считали, что так нужно мастеру - не только расставлять рабочую силу, не только наблюдать за ремонтными работами, но помогать рабочим в моменты, когда это вызывается необходимостью.
Однако это не мешало мастеру в нужный момент окрикнуть рабочего и даже вышвырнуть его из цеха.
Отношения внешней дружбы особенно поражали меня. Это же самое я видел на других заводах, кроме завода Форда, где стремление выслужиться, элементы подсиживания‚ элементы голого администрирования превалировали над всем остальным.
Даже самый маленький ‚,бос“, наладчик или контролер имеет у Форда власть над простыми рабочими. Каждый из маленьких ‚‚босов“ у Форда наделен правом давать отзыв о рабочем и правом его увольнения. Каждый из маленьких „босов“ этим путем стремится вырасти в большого руководящего „боса“. У Форда, при мне, был случай, когда наладчик сказал новому рабочему, истекавшему потом при выполнении большой фордовской нормы, „Таkе easy“ (полегоньку). Это стало известным мастеру линии, в ведении которого находилось восемь молотов, и наладчик на следующий же день ушел за ворота.
…Когда я перешел в конструкторское бюро завода Джон Дир и знакомился там с чертежами деталий, в мое распоряжение были предоставлены все шкафы, наполненные чертежами. Я свободно перерывал всю картотеку чертежей, вынимал нужные для меня. снимал копии на папиросной бумаге, записывал все что нужно. Я даже отбирал дубликаты чертежей и совершенно открыто, с молчаливого разрешения администрации, передавал их товарищу с завода „Красный путиловец“. Недостающие чертежи, по моей просьбе, печатались в светокопии, и ежеутренно на моем столе я находил большой конверт с чертежами, с надписью „М-ру Шейнману". Это было самое благоприятное время для накопления материала, для быстрой и спокойной работы.
Зыбин также работал очень много. Он приходил домой черным от пыли и копоти, весь покрытый слоем угля карбюризатора. Он работал у цементационных печей. К его услугам было также все. Вскоре и он переселился в конструкторское бюро и снимал копии чертежей.
Незнание языка часто служило большим препятствием в работе. Однажды Зыбин, желая получить спецификацию сталей, обратился к начальнику лаборатории с просьбой дать ему спецификацию. В течение всего вечера перед этим он строил фразу, с которой обратился на следующее утро к начальнику лаборатории. Каково же было его удивление, когда, подойдя к большому, толстому американцу и произнеся заученную фразу, он увидел широко открытые глаза, а затем услышал неудержимый хохот всей лаборатории.
Идя домой, мы тщательно разучивали фразу, оказанную Зыбиным. Оказалось, что, добавив всего лишь одну приставку „оф“ он изменил смысл всей фразы. Он намеревался сказать: Разрешите мне, мистер Хикc получить вашу спецификацию“ но у него вышло: „Разрешитесь от бремени, мистер Хикс“.
Я носил в кармане три словаря, два маленьких ‚‚лилипута“ - русско-английский и англо-русский и один значительно более полный, на случай если я не найду в маленьких нужного слова. Мне пришлось ходить еще с блокнотом. Многие руководители предприятия в самом начале знакомства со мной вынимали из стола блокнот и передавали его мне. Они утверждали, что лучше писать, нежели говорить, в случае незнания языка. Это совершенно правильно в отношении английского языка. Часто зная даже начертание слов, я не мог выговорить его как следует, и тогда терялся смысл сказанной фразы. Но стоило написать несколько слов - фраза становилась ясной. Особенно годились блокноты в кузнечных цехах, где шум не позволял много разговаривать.
Центральный пост http://pilot-pirks.livejournal.com/97270.html
Время действия, ориентировочно, ноябрь 1929 - январь 1930 года
Для сокращения дорожных расходов и для того, чтобы осмотреть страну, мы едем через Америку на автобусе. Мощный автобус, нагруженный 40 пассажирами, тянет нас на запад. Независимо от того в гору или под гору они идет, по прямой дороге или с поворотами - он неизменно делает 40 миль в час. Машины, обгонявшие нас вначале, отстают по средине пути.
Чем дальше на запад, тем холоднее. Мы начинаем мерзнуть, кутаться. В Нью-Йорке было жарко. Около Детройта уже снег. Мы не спим две ночи. Спальный автобус не дает достаточных удобств для сна. Спальными называются места, у которых едва - градусов на пятнадцать - откидываются спинки. Но мы должны считать себя спящими на спальных местах.
Ho вот мы с Зыбиным в Ватерлоу, где находится завод Джон Дира. По совету Амторга, мы занимаем комнату в лучшем отеле. Остановка в хорошем отеле должна служить для нас хорошей рекомендацией. И действительно, при ближайшем же разговоре нас спросили, в каком отеле мы остановились. Завод работает на Амторг. Он изготовляет двухцилиндровые тракторы, мощностью в 30 сил. Нам предлагают любую работу. Я отправляюсь в кузницу, Зыбин - в термическую.
B кузнице все для меня ново. Я не видел еще таких кузниц. Четыре мощных пресса для горячей штамповки шпор. Несколько прессов для горячей и холодной правки, шесть осадочных машин, три молота и несколько печей для термической обработки. Оборудование расположено так, что некоторые детали выходят из кузницы в совершенно готовом виде, термически обработанные. Вращающаяся печь для отпуска некоторых деталей, методическая печь с толкателем также не применялись у нас нигде.
Один рабочий обслуживает четыре печи для штамповки шпор. Он подкладывает нарезанные заготовки по четыре штуки в каждую печь. Непрерывно ходит от печи к печи, наблюдает за температурой, за работой толкателей, за работой штамповщиков. Толкатель выталкивает стопку в четыре заготовки из печи на решетку, и рабочий-штамповщик одну за одной успевает отштамповывать заготовки, пока они не остыли. И штамповшик и нагревальщик работают непрерывно, толкатель регулирует их работу.
Особенно интересны малые печи - у них съемный свод. Когда свод прогорает, он свободно снимается с печи и отправляется на склад. Взамен его, буквально с минутным простоем, ставится новый свод, и печь готова к работе. Свод этот набирался из одного ряда огнеупорного кирпича, поставленного на ребро, стягивался двумя пластинами, Одним стяжным болтом и распорной трубой. Конструкция до крайности удобна в массовом производстве.
На тот момент завод выпускал тракторы модели D. На снимке. Судя по Википедии, раньше на сайте Джона Дира была информация, что в 1930 году было поставлено в СССР 4181 подобных тракторов . Сейчас я этой информации не нашел. Но звучит достаточно логично.
Рабочие относятся к нам великолепно. Они расспрашивают нас о советском союзе, наперебой приглашают в гости.
Лучшим моим приятелем является Джим. Он работает у закалочной печи. Однажды сетка конвейера зацепила за подшипник, находящийся в закалочной среде. Сетка порвалась, начальник мастерской подошел к Джиму и недовольным тоном сказал ему несколько фраз. На этом кончился разговор. Я видел, что начальник недоволен, но я знал, что Джим невиноват - сетка находится под водой, ее нельзя рассмотреть.
Ho больше Джим не появлялся на работе. Когда он вышел в тот день из ворот, где висят часы с приспособлением, отбивающим время прихода и ухода, он не нашел там своей карточки. Ему уже был приготовлен чек. Получив чек с окончательным расчетом, он мог реализовать его в любом банке. Доступа на завод ему больше нет. Так увольняют в Америке - без шума, без громких слов, без прощальных речей.
Мы усиленно занимаемся разработкой материалов и изучением английского языка у частного преподавателя. Завод работает в одну смену девять с половиной часов. После работы три раза в неделю мы посещаем уроки английского языка. Остальные дни дома прорабатываем материал.
Все виденное мы немедленно заносим в тетрадь. Так много нового, что новым кажется все. Мы описываем цехи, организацию, оборудование, нормы, материал, рабочую силу, - исписываем бесчисленное количество бумаги.
Мы живем в одной квартире. Комнаты расположены одна против другой. Поздно ночью, в 11-12 часов, мы собираемся с Зыбиным, чтобы коротенько поделиться впечатлениями. Но их так много, что всего сказать не успеваем.
Я не знаю тракторов, по существу я впервые их видел здесь на заводе. Я поступаю на краткосрочные курсы по изучению тракторов. Краткий теоретический курс сопровождается практическими занятиями. Нам дают трактор и предлагают собрать и разобрать отдельные узлы.
Заканчивая курсы, мы сдаем две задачи. Мы выходим из комнаты, инструктор создает ту или иную неполадку в работе трактора, мы ищем ее в течение одного-двух часов. B первой задаче нам заткнули всасывающую трубку, воздух не засасывается в мотор. Во второй задаче был вынут игольчатый клапан из карбюратора. Эту, вторую, задачу мы не решили.
Заведующий школой, опытный инженер, обычно присутствовал в течение всего времени на занятиях школы. Когда было нужно, он снимал новенький серый пиджак, засучивал рукава и лез в машину. Иногда на свою белую рубашку он надевал спецодежду и вместе с нами возился в масле и мазуте. И не только он, любой инженер завода не привлекал в цехе ничьего внимания, если надевал спецовку и ощупывал неисправные части машины.
Не раз я наблюдал, как мастер помогал рабочему вывозить тяжело нагруженную тележку, проталкивать ее через узкий проход или поднимать тяжелую деталь. И все считали, что так нужно мастеру - не только расставлять рабочую силу, не только наблюдать за ремонтными работами, но помогать рабочим в моменты, когда это вызывается необходимостью.
Однако это не мешало мастеру в нужный момент окрикнуть рабочего и даже вышвырнуть его из цеха.
Отношения внешней дружбы особенно поражали меня. Это же самое я видел на других заводах, кроме завода Форда, где стремление выслужиться, элементы подсиживания‚ элементы голого администрирования превалировали над всем остальным.
Даже самый маленький ‚,бос“, наладчик или контролер имеет у Форда власть над простыми рабочими. Каждый из маленьких ‚‚босов“ у Форда наделен правом давать отзыв о рабочем и правом его увольнения. Каждый из маленьких „босов“ этим путем стремится вырасти в большого руководящего „боса“. У Форда, при мне, был случай, когда наладчик сказал новому рабочему, истекавшему потом при выполнении большой фордовской нормы, „Таkе easy“ (полегоньку). Это стало известным мастеру линии, в ведении которого находилось восемь молотов, и наладчик на следующий же день ушел за ворота.
…Когда я перешел в конструкторское бюро завода Джон Дир и знакомился там с чертежами деталий, в мое распоряжение были предоставлены все шкафы, наполненные чертежами. Я свободно перерывал всю картотеку чертежей, вынимал нужные для меня. снимал копии на папиросной бумаге, записывал все что нужно. Я даже отбирал дубликаты чертежей и совершенно открыто, с молчаливого разрешения администрации, передавал их товарищу с завода „Красный путиловец“. Недостающие чертежи, по моей просьбе, печатались в светокопии, и ежеутренно на моем столе я находил большой конверт с чертежами, с надписью „М-ру Шейнману". Это было самое благоприятное время для накопления материала, для быстрой и спокойной работы.
Зыбин также работал очень много. Он приходил домой черным от пыли и копоти, весь покрытый слоем угля карбюризатора. Он работал у цементационных печей. К его услугам было также все. Вскоре и он переселился в конструкторское бюро и снимал копии чертежей.
Незнание языка часто служило большим препятствием в работе. Однажды Зыбин, желая получить спецификацию сталей, обратился к начальнику лаборатории с просьбой дать ему спецификацию. В течение всего вечера перед этим он строил фразу, с которой обратился на следующее утро к начальнику лаборатории. Каково же было его удивление, когда, подойдя к большому, толстому американцу и произнеся заученную фразу, он увидел широко открытые глаза, а затем услышал неудержимый хохот всей лаборатории.
Идя домой, мы тщательно разучивали фразу, оказанную Зыбиным. Оказалось, что, добавив всего лишь одну приставку „оф“ он изменил смысл всей фразы. Он намеревался сказать: Разрешите мне, мистер Хикc получить вашу спецификацию“ но у него вышло: „Разрешитесь от бремени, мистер Хикс“.
Я носил в кармане три словаря, два маленьких ‚‚лилипута“ - русско-английский и англо-русский и один значительно более полный, на случай если я не найду в маленьких нужного слова. Мне пришлось ходить еще с блокнотом. Многие руководители предприятия в самом начале знакомства со мной вынимали из стола блокнот и передавали его мне. Они утверждали, что лучше писать, нежели говорить, в случае незнания языка. Это совершенно правильно в отношении английского языка. Часто зная даже начертание слов, я не мог выговорить его как следует, и тогда терялся смысл сказанной фразы. Но стоило написать несколько слов - фраза становилась ясной. Особенно годились блокноты в кузнечных цехах, где шум не позволял много разговаривать.
Центральный пост http://pilot-pirks.livejournal.com/97270.html