"Даешь трактор!"-3. Первая глава
01. Дорожные испытания. Роттердам-город велосипедистов. Нас осматривают как новобранцев. Это и есть Нью-Йорк!
Роттердам начала прошлого века
Мы упорно занимаемся изучением английского языка. В течение двух недель, „без отдыха и срока“, мы запоминаем употребительнейшие английские фразы технические термины, названия блюд, обращения к железнодорожным служащим, кондукторам, носильщикам, таксомотористам продавцам магазинов. Упаковываем книги из нашей технической библиотеки.
Поручаем т. Куксо захватить c собой большой жестяный чайник, специально' купленный нами перед отъездом. Куксо привесил этот чайник к огромной корзине, наполненной технической литературой. Так мы въезжаем за границу.
В Польше, по перрону мы ходим один за другим, гуськом. На перроне вдруг обнаруживаем отсутствие Куксо. Он шел сзади нас и внезапно исчез. Мы волнуемся, суетимся, посылаем на розыски. Обращаем на себя внимание носильщиков и железнодорожных служащих.
Куксо появляется возбужденный, красный, нотный. Мы влезаем в первый попавшийся вагон, занимаем купе. На перроне появляется офицер, становится против окна нашего купе и смотрит в него до самого отхода поезда. Куксо упорно молчит и шепотом обещает рассказать позже.
В коридоре купе стоит неизвестный человек и следит за нами глазами: Контролер поезда обнаруживает у нас неподходящие билеты и предлагает нам по-польски занять другие места. Не понимая по-польски, мы начинаем спорить, но вскоре обнаруживаем и сами, что в суете заняли чужие места.
С Куксо же произошло следующее. Выйдя на перрон и чувствуя себя не в силах тащить огромную корзину с чайником, он подозвал носильщика. Но забыл о том, что находится за границей и назвал носильщика товарищем. Не успел он после этого пройти и несколько шагов, как железнодорожный служащий ‚‚отцепил“ его от нашего „кортежа“ и отправил в отдельную комнату. Его допросили, раздели, обыскали. Его спросили, с какими целями он едет за границу. Не является ли организатором нашей группы, не везет ли агитационной литературы?
В Берлине мы вздыхаем свободней. Времени мало, -завтра выезжать в Голландию. Мы заняты поисками магазина, чтобы одеться по-европейски. Мы меняем все с ног до головы. Бегаем по этажам, так как времени мало -магазин должны скоро закрыть. Все обращают на нас внимание. Продавцы бегут за нами, суют счета, передают из одного в другое отделение наши поручения. Магазин закрыт, мы бегаем по нему одни. Со всех концов нам несут покупки, свертки - носки, галстуки, рубашки, уже укороченные пальто, подшитые костюмы. Нагруженные бесконечным количеством свертков,. выходим к такси. Смеемся, глядя друг на друга, на наши новые костюмы, шляпы, жилеты. Особенный смех у нас вызывает белое с черными крапинками пальто, приобретенное Кузьминым.
Мы едем через Голландию. Осматриваем небольшой городок Роттердам и диву даемся, как можно на таких маленьких участках земли так густо настроить дома, мосты, насадить сады, наставить так тесно магазины, четырех-и пятиэтажные дома. Узкие, маленькие магазины совсем крохотны, все в них набито как в купе вагона. Никаких дворов при домах нет, мы видим, как в один из домов, на второй этаж через окно, тянут груз.
Еше несколько снимков небольшого городка Роттердам. Цветной снимок от 1900 года, а нижний 1938 года, но настроение, думаю, передают
На каждой улице несколько мостов. Весь городок изрезан каналами. Маленькие пароходики тянут по ним шаланды с фруктами, овощами и т. и. Когда маленький пароходик подъезжает к мосту, он опускает трубу почти горизонтально, выйдя из-под моста, снова ставит трубу прямо. Затем опять ныряет под мост, опять предварительно опускает трубу. Из-за углов каждого дома выглядывают стрелы пловучих кранов, мачты пароходов и лодок.
Улицы настолько тесны и узки, что кажется -два автомобиля не разъедутся на них. Все население Роттердама -мужчины, женщины, дети -раскатывается по городку на велосипедах. Вы слышите непрерывные звоночки. Около каждого магазина стоят два-три велосипеда, принадлежащие покупателям. На велосипедах развозят почту, посылки, выполняют различные поручения. Над передним колесом таких велосипедов привязана корзина, и велосипедисты очень ловко ныряют по узким улицам между автомобилями и толпами людей. Ездят с большим искусством по краю каналов и даже ухитряются править одной рукой, а в другой держать яблоко и есть его на-ходу. К вечеру по всем улицам, как рой светлячков, мелькают фонарики велосипедистов.
Движение регулирует полисмен. Громадные красивые битюги тянут большие повозки с фруктами и овощами. Собаки, запряженные в тележки, помогают разносчикам -фруктов везти груз.
В Голландии мы проходили еще одно испытание. Нас раздевают с ног до головы. Нас тщательно осматривают, как при приеме на военную службу, как эмигрантов из Индии или Китая. Такие осмотры делают не всем пассажирам, это демонстративно предпринято по отношению к нам -к четырем инженерам из Советской России.
Несмотря на наше упорство в изучении английского языка, на пароходе мы испытываем много бед. Мы не можем объясниться ни с кем, назвать необходимые 'вёщи, заказать блюдо. Мы не знаем порядков цивилизованной Европы, не знаем, в каких костюмах выходить к обеду, завтраку, ужину. Кузьмин надевает вязаный свитер, больше всего понравившийся ему, и выходит к столу. Дамы шепчутся, указывая на него, сервант сообщает что-то на ухо нашему соседу. Сосед, говорящий по-английски и русски, передает Кузьмину, что необходимо надеть темный костюм. Красный, как рак, Кузьмин вылезает из-за стола и идет переодеваться.
Куксо не может заказать яичницы. Тщетно изо дня в день он пытается заказать ее к завтраку. Но ему приносят то рыбу, то котлеты, то мясо. Наконец, увидя у соседа яичницу, он указывает на нее. Ему приносят омлет с устрицами.
Зыбин сидит в каюте, -он не может выйти на палубу. Небольшой шторм, и у него кружится голова. Он просит боя приготовить ему ванну. Полчаса ожидания. Зыбин раздет. Бой приносит ему жареное мясо. Зыбин спутал английские слова
На трассе Роттердам - Нью-Йорк тогда плавали такие лайнеры. Открытка из тех лет.
Когда на горизонте показывается Нью-Иорк, все пассажиры высыпают на палубу, многие с бутылками в руках. Выпивают на палубе остатки вина и бросают бутылки за борт. Буфет набит народом. Серванты бегают взад и вперед, откупоривая в последний раз бутылки. Через час буфет будет закрыт.
Нью-Иорк все ближе и ближе, яснее и яснее. Весь берег застроен небоскребами. Вид города производит грандиозное впечатление. Нас забирает даже какая-то оторопь.
Пароход входит в порт. Гудок не перестает работать. Два маленьких пароходика отделяются от берега и идут к нам навстречу. У пароходиков странные носы, как у моржей‚ -обернутые громадным количеством канатов. Этими носами они упираются в борта нашего корабля. Сигнализируя гудками один другому, они начинают поворачивать его, нажимая то там, то здесь, они вертят нас во все стороны. Мы все, на громадном корабле, наблюдаем за их работой. Впечатление такое, словно вокруг громадного мертвого зверя, беспомощно вертящегося на волнах, играют маленькие рыбы. Пароходики вталкивают наш корабль в узкий проход и плотно прижимают к борту дебаркадера.
Центральный пост http://pilot-pirks.livejournal.com/97270.html
Роттердам начала прошлого века
Мы упорно занимаемся изучением английского языка. В течение двух недель, „без отдыха и срока“, мы запоминаем употребительнейшие английские фразы технические термины, названия блюд, обращения к железнодорожным служащим, кондукторам, носильщикам, таксомотористам продавцам магазинов. Упаковываем книги из нашей технической библиотеки.
Поручаем т. Куксо захватить c собой большой жестяный чайник, специально' купленный нами перед отъездом. Куксо привесил этот чайник к огромной корзине, наполненной технической литературой. Так мы въезжаем за границу.
В Польше, по перрону мы ходим один за другим, гуськом. На перроне вдруг обнаруживаем отсутствие Куксо. Он шел сзади нас и внезапно исчез. Мы волнуемся, суетимся, посылаем на розыски. Обращаем на себя внимание носильщиков и железнодорожных служащих.
Куксо появляется возбужденный, красный, нотный. Мы влезаем в первый попавшийся вагон, занимаем купе. На перроне появляется офицер, становится против окна нашего купе и смотрит в него до самого отхода поезда. Куксо упорно молчит и шепотом обещает рассказать позже.
В коридоре купе стоит неизвестный человек и следит за нами глазами: Контролер поезда обнаруживает у нас неподходящие билеты и предлагает нам по-польски занять другие места. Не понимая по-польски, мы начинаем спорить, но вскоре обнаруживаем и сами, что в суете заняли чужие места.
С Куксо же произошло следующее. Выйдя на перрон и чувствуя себя не в силах тащить огромную корзину с чайником, он подозвал носильщика. Но забыл о том, что находится за границей и назвал носильщика товарищем. Не успел он после этого пройти и несколько шагов, как железнодорожный служащий ‚‚отцепил“ его от нашего „кортежа“ и отправил в отдельную комнату. Его допросили, раздели, обыскали. Его спросили, с какими целями он едет за границу. Не является ли организатором нашей группы, не везет ли агитационной литературы?
В Берлине мы вздыхаем свободней. Времени мало, -завтра выезжать в Голландию. Мы заняты поисками магазина, чтобы одеться по-европейски. Мы меняем все с ног до головы. Бегаем по этажам, так как времени мало -магазин должны скоро закрыть. Все обращают на нас внимание. Продавцы бегут за нами, суют счета, передают из одного в другое отделение наши поручения. Магазин закрыт, мы бегаем по нему одни. Со всех концов нам несут покупки, свертки - носки, галстуки, рубашки, уже укороченные пальто, подшитые костюмы. Нагруженные бесконечным количеством свертков,. выходим к такси. Смеемся, глядя друг на друга, на наши новые костюмы, шляпы, жилеты. Особенный смех у нас вызывает белое с черными крапинками пальто, приобретенное Кузьминым.
Мы едем через Голландию. Осматриваем небольшой городок Роттердам и диву даемся, как можно на таких маленьких участках земли так густо настроить дома, мосты, насадить сады, наставить так тесно магазины, четырех-и пятиэтажные дома. Узкие, маленькие магазины совсем крохотны, все в них набито как в купе вагона. Никаких дворов при домах нет, мы видим, как в один из домов, на второй этаж через окно, тянут груз.
Еше несколько снимков небольшого городка Роттердам. Цветной снимок от 1900 года, а нижний 1938 года, но настроение, думаю, передают
На каждой улице несколько мостов. Весь городок изрезан каналами. Маленькие пароходики тянут по ним шаланды с фруктами, овощами и т. и. Когда маленький пароходик подъезжает к мосту, он опускает трубу почти горизонтально, выйдя из-под моста, снова ставит трубу прямо. Затем опять ныряет под мост, опять предварительно опускает трубу. Из-за углов каждого дома выглядывают стрелы пловучих кранов, мачты пароходов и лодок.
Улицы настолько тесны и узки, что кажется -два автомобиля не разъедутся на них. Все население Роттердама -мужчины, женщины, дети -раскатывается по городку на велосипедах. Вы слышите непрерывные звоночки. Около каждого магазина стоят два-три велосипеда, принадлежащие покупателям. На велосипедах развозят почту, посылки, выполняют различные поручения. Над передним колесом таких велосипедов привязана корзина, и велосипедисты очень ловко ныряют по узким улицам между автомобилями и толпами людей. Ездят с большим искусством по краю каналов и даже ухитряются править одной рукой, а в другой держать яблоко и есть его на-ходу. К вечеру по всем улицам, как рой светлячков, мелькают фонарики велосипедистов.
Движение регулирует полисмен. Громадные красивые битюги тянут большие повозки с фруктами и овощами. Собаки, запряженные в тележки, помогают разносчикам -фруктов везти груз.
В Голландии мы проходили еще одно испытание. Нас раздевают с ног до головы. Нас тщательно осматривают, как при приеме на военную службу, как эмигрантов из Индии или Китая. Такие осмотры делают не всем пассажирам, это демонстративно предпринято по отношению к нам -к четырем инженерам из Советской России.
Несмотря на наше упорство в изучении английского языка, на пароходе мы испытываем много бед. Мы не можем объясниться ни с кем, назвать необходимые 'вёщи, заказать блюдо. Мы не знаем порядков цивилизованной Европы, не знаем, в каких костюмах выходить к обеду, завтраку, ужину. Кузьмин надевает вязаный свитер, больше всего понравившийся ему, и выходит к столу. Дамы шепчутся, указывая на него, сервант сообщает что-то на ухо нашему соседу. Сосед, говорящий по-английски и русски, передает Кузьмину, что необходимо надеть темный костюм. Красный, как рак, Кузьмин вылезает из-за стола и идет переодеваться.
Куксо не может заказать яичницы. Тщетно изо дня в день он пытается заказать ее к завтраку. Но ему приносят то рыбу, то котлеты, то мясо. Наконец, увидя у соседа яичницу, он указывает на нее. Ему приносят омлет с устрицами.
Зыбин сидит в каюте, -он не может выйти на палубу. Небольшой шторм, и у него кружится голова. Он просит боя приготовить ему ванну. Полчаса ожидания. Зыбин раздет. Бой приносит ему жареное мясо. Зыбин спутал английские слова
На трассе Роттердам - Нью-Йорк тогда плавали такие лайнеры. Открытка из тех лет.
Когда на горизонте показывается Нью-Иорк, все пассажиры высыпают на палубу, многие с бутылками в руках. Выпивают на палубе остатки вина и бросают бутылки за борт. Буфет набит народом. Серванты бегают взад и вперед, откупоривая в последний раз бутылки. Через час буфет будет закрыт.
Нью-Иорк все ближе и ближе, яснее и яснее. Весь берег застроен небоскребами. Вид города производит грандиозное впечатление. Нас забирает даже какая-то оторопь.
Пароход входит в порт. Гудок не перестает работать. Два маленьких пароходика отделяются от берега и идут к нам навстречу. У пароходиков странные носы, как у моржей‚ -обернутые громадным количеством канатов. Этими носами они упираются в борта нашего корабля. Сигнализируя гудками один другому, они начинают поворачивать его, нажимая то там, то здесь, они вертят нас во все стороны. Мы все, на громадном корабле, наблюдаем за их работой. Впечатление такое, словно вокруг громадного мертвого зверя, беспомощно вертящегося на волнах, играют маленькие рыбы. Пароходики вталкивают наш корабль в узкий проход и плотно прижимают к борту дебаркадера.
Центральный пост http://pilot-pirks.livejournal.com/97270.html