Ядерный страх
Он появился около меня и молча протянул исписанный лист бумаги. Я пробежал глазами текст, «Общество обеспокоенных философов» озабочено судьбами человечества… Оно обращает внимание на разрушительные механизмы психики… Специалисты-психоаналитики" взывают к разуму совести… Почувствовав мое недоумение, он провел ногтем по чистому бумажному полю и объявил: «Пусть все распишутся». Это было в Монреале, на XVII Всемирном философском конгрессе осенью 1983 года.
В тот день я дежурил у стенда выставки советской литературы. Приходили зарубежные коллеги, отбирали нужные тома, вступали в беседу… Встретив мой изумленный взгляд, гость протянул визитную карточку: «Р.Гинсберг, профессор философии». Я спросил, что должны означать наши подписи. Профессор заметно разволновался: - Дело не в материальных разрушениях и даже не в людских потерях, вызванных войнами… Самое страшное - психика. Происходит распад психики, глубинные процессы подсознательного творят зловещую личность.
- Разве противники войны не понимают этого?
- Понимают, но… Мы хотим создать новое движение. В него войдут мыслители разных стран. Это будет общество охраны психики.
- Да, но особенность войны - в её тотальной разрушительности…
Мы и не заметили, как вокруг нас возник клуб отчаянных спорщиков. Заговорили, перебивая друг друга…
Война, катастрофа, устрашение... Как спасти культуру? Последний философский конгресс был посвящен проблемам культуры. Но тема мира, естественно, стала центральной на многих обсуждениях. Ораторы, представляющие философскую общественность стран различных континентов, с различным общественно-политическим строем, с тревогой говорили об угрозе ядерной войны, признавали, что идеологические споры не должны вести к катастрофе, призывали обратиться к поискам мирных решений конфликтных ситуаций.
Прогрессивные мыслители заклеймили совершенные фашизмом преступления против человечества. Психознализ - термин, введенный 3.Фрейдом, основоположником идеалистического направления в психологии, получившего название «фрейдизм», , акцентирующего внимание психологическом метода и изучения подсознания личности. (Прим. ред.). На другой день я слушал доклад Р.Гинсберга «От культуры войны к культуре мира».
Его пронизывала выдержанная в духе абстрактного гуманизма идея перехода от воинственной и милитаристской ориентации к мирной. Изобличающий пафос был недвусмысленно адресован правительственным кругам США. В центре его размышлений оказалось понятие «унитарная культура», под которой Р.Гинсберг понимал миролюбивую и гуманистически ориентированную культуру «единого человечества».
Сама идея подавления «иных» культур (Гинсберг ссылался, в частности, на судьбы индейцев в США) рано или поздно приводит к войне в ее самых страшных «антикультурных» аспектах. После доклада Р.Гинсберг передал делегатам конгресса письмо, приглашавшее философов принять участие в серии публикаций по проблемам войны и мира. Эти публикации готовят прогрессивные сотрудники Института социальных наук и искусств при университете штата Пенсильвания.
И вот серия этих брошюр на моем рабочем столе. Знакомясь с ними, я думаю о том, как заметно возросло за последние годы влияние сторонников психоанализа в движении против угрозы ядерного уничтожения человечества. Оно прослеживается и в массовом сознании, и в мышлении политических деятелей, публицистов. Не только в США, но и в ФРГ они представляют собой впечатляющую идейную силу.
Где коренится угроза войны - в разрушительных свойствах человеческой природы или в социальных факторах, породивших извращенное, злокозненное сознание? Психоаналитики с обеспокоенностью пишут о массовых психозах, о незаметных для внешнего наблюдения процессах психологического смещения. Они хотят представить на суд общественного сознания его величество страх…
Когда впервые была зафиксирована связь между угрозой войны к массовым распространением тревоги, страха? Пожалуй, это сделал 3. Фрейд в своем очерке «Современные размышления о войне и смерти» (1915). Он полагал, что истоки грозящей катастрофы коренятся в испорченной биологической природе человека. Первая мировая война развеяла иллюзии относительно разумности сына природы. Как можно уповать на благоразумие адамова потомка, когда он прямо-таки одержим жаждой разрушения и братоубийства?
Не беспринципные карьеристы и не развращенные политики спровоцировали войну. Если бы люди обладали здравомыслием, они не вовлеклись бы в эту бойню. Пять лет спустя в работе «По ту сторону удовольствия» Фрейд уже подробно развил свою «мифологическую» концепцию. Человек мечется между двумя роковыми силами - влечением к жизни (Эросом) и влечением к смерти (Танатосом). Если бы не война, человек не смог бы освободиться от обуревающих его разрушительных инстинктов. Но уже в последующие десятилетия это изобличение «дурной природы» человека на встретило сочувствия даже у последователей Фрейда.
Франсиско Гойя. Колосс, или Паника. Под ногами у разъяренного гиганта, олицетворяющего войну, - бегущие в ужасе толпы людей, и лишь ослика на переднем плане, похоже, не захлестнула волна всеобщей паники
В. Рейх, его ученик, пришел к другому мнению. Человек рождается здоровым и психически гармоничным существом. Если хотите понять, что толкает его на путь садистских извращений и убийств, ищите причины в социальной системе. В ее репрессивном механизме, в присущем ей тоталитаристском насилии. Пока ученики оспаривали доводы учителя, массовая пропаганда высветила ошеломляющий факт - люди живут в ситуации предельного психологического напряжения. Их сознание пропитано образами страха.
Стоит нажать его спусковой механизм - и поток невероятных видений, зловещих картин хлынет в массовое сознание. Почти за год до начала второй мировой войны американский режиссер и актер Орсон Уэлле решил подготовить радиоспектакль по роману известного английского писателя-фантаста Герберта Уэллса «Война миров». Стремясь к динамичной, репортажной манере изложения, он перенес действие в США и несколько изменил его.
30 октября 1938 по радио CBS состоялась передача радиоспектакля по роману Герберта Уэллса «Война миров». В романе речь шла о высадке на Землю десанта агрессивных марсиан. Радиоспектакль был выдержан в предельно реалистической манере и по форме не отличался от репортажа. Началась паника. По сообщениям газет, постановку слушали около 6 миллионов человек, и примерно пятая часть из них приняла её за реальные новостные репортажи. Тысячи людей, не читавших программу радиопередач или же не слышавших начало программы с предупреждением о вымышленности событий, приняли все за чистую монету. Памятник мнимому приземлению марсиан, Гроверс-Милл
Спектакль - он назывался «Вторжение с Марса» - начинался с обычной хроники новостей. В числе других событий, заслуживающих внимания, промелькнуло такое: «От Марса отделился некий летательный снаряд и взял курс по направлению к Земле». Это сообщение стало обрастать подробностями. Оказывается, астрономы уже ведут наблюдение за этим странным полетом. После краткой музыкальной паузы диктор взволновано сообщил, что загадочный снаряд подлетел к Земле. Вот он уже на земной тверди…
Репортаж с места происшествия ведется с нарастающим напряжением. Открывается люк, и появляются огромные существа на треножниках. Это марсиане. Один из них направляется к радиостудии. Голос репортера прерывается на полуслове, как если бы чудовище сдавило ему горло…
В эфире - мучительная пауза. И тут произошло непредсказуемое. Тысячи тех, кто слушал этот радиоспектакль, приняли вымысел за чистую правду и в состоянии неслыханной паники выскочили из своих квартир. Толпы людей спасались бегством от марсиан. Паника, вызванная радиопостановкой «Вторжение с Марса», - едва ли не первый пример коллективного психоза, возникшего под влиянием коммерческой продукции «массовой культуры».
Три видных американских психолога спустя несколько лет написали книгу. Их волновал вопрос, как случилось, что слушатели, находясь в трезвом уме, приняли фантастику за реальное событие? Неужели человек и в самом деле не способен отличить факт от вымысла! Исследователи пришли к выводу, что в ситуации критического напряжения люди могут легко стать жертвой пропагандистского внушения. Ведь атмосфера предвоенных лет была полна тревог, слухов, угроз.
И не случайно марсианский эпизод вызвал такую панику. Этот факт стал теперь уже хрестоматийным. Он обратил на себя внимание не только психовналитиков. Его попытались использовать и различные пророки, мессии, специалисты по «массовой культуре». Оказывается, совсем нетрудно эксплуатировать внутреннее смятение человека, его латентные (скрытые) тревоги. Демоны, теснящиеся в подсознательном, могут быть выпущены…
Надо лишь понять природу страхов современного человека и. придав им определенную направленность, умело нажать на пусковой механизм. Опасения моего американского коллеги P.Гинсберга небезосновательны. Когда сегодня на зарубежных экранах идут многосерийные фантасмагории (вроде «Топика, штат Канзас… СССР») о том, как захваченные «советскими агентами в Соединенные Штаты становятся ареной неслыханных бедствий, когда тысячи зрителей становятся поживой устрашающих мифов наподобие «Рэмбо, первая кровь, часть вторая», думается: психика людей действительно в опасности.
И методика психоанализа, как мне кажется, может помочь выявить эту опасность, скрытую в коммерческой кино- и телепродукции. Психоанализ заслуживает принципиальной критики другом - в своей попытке вывести все социальное из действия иррациональных механизмов психики. В последнее время в формировании антитивоенных, антиядерных настроений многое делают ученье - физики, медики, геофизики, показывая губительные для человечества возможные последствия современной войны.
Весомо звучит здесь и голос психоаналитиков. Видный американский философ Эрих Фромм справедливо отмечал, что если вспыхнет истребительная война, то вряд ли стоит обсуждать, какая часть населения Земли будет уничтожена - 30, 60 или 90 процентов. Не менее впечатляющими, по мнению Фромма, окажутся и психологические последствия массового разрушения и гибели многих тысяч американцев или 58 русских. Что явится взору тех, кто останется в живых? Выжженная земля, горы пепла и трупов.
Перед пароксизмами паники, ярости и отчаяния поблекнут даже массовые психозы, которые в средние века вызывала «черная смерть». Фромм полагал, что травматический эффект такой катастрофы возродил бы примитивное варварство, а архаические элементы человеческой психики, облагороженные слоем культуры, выступили бы на поверхность. Человечество знало, например, каннибализм; не вернется ли этот чудовищный обычай в условиях психологической катастрофы?
А кто может оценить меру современной психологической «запущенности» человечества? Ведь люди уже давно живут в атмосфере постоянной угрозы всеобщей гибели, рождающей враждебность, всеобщую подозрительность, бездушие, отказ от человеческих ценностей. Американский философ подчеркивал, что если европейцы и дальше будут жить в ситуации постоянного страха перед собственным истреблением, то исчезнет последний шанс на возрождение духовно-гуманистических традиций.
Без них же существование европейской цивилизации утрачивает смысл. Фромм выступил с настойчивыми предложениями о взаимном разоружении. Он пытался проанализировать психологическую природу противоположных, милитаристских аргументов. Одно из расхожих соображений в США: «русским нельзя доверять». Однако Фромм предлагает говорить с доверии в другом смысле, не только в конъюнктурно политическом.
Речь идет о доверии к тому, что ваши оппоненты - психически здоровые и рациональные люди. Соответствующими будут и их действия. Существуют некоторые принципы, например стремление к выживанию, которыми одинаково руководствуются все нормальные люди. Оценивая ведущиеся в США споры с контроле над вооружением, американский философ подчеркивал, что многие бытующие опасливо-агрессивные аргументы исходят из представлений о возможном, а не вероятном.
Различие между этими двумя способами мышления существенно, ведь таково же несходство между паранойдным и нормальным сознанием. Параноик всегда убежден в достоверности собственного бреда. Если он уверен, например, будто жене, дети или коллеги ненавидят его и даже замышляют убить, то, пожалуй, тщетно доказывать ему, что это лишь плод его больного воображения. Параноик все равно будет цепляться за свои страхи и видения.
Такие же параноидные тенденции усматривал Фромм в современном западном политическом мышлении. Он предлагал перенести акцент с возможностей на вероятности. Таков единственно здоровый и реалистический тип поведения и способ мышления не только на уровне индивидуальной, но и национальной жизни. Как бы предвосхищая современные дискуссии между советскими и американскими политиками, Фромм отмечал, что противники разоружения, как это показывают многолетние споры, воспринимают отказ от вооружения как пораженчество.
Между тем одностороннее разоружение или приостановка наращивания сил может оказаться следствием глубоких духовных и моральных усилий. Это скорее акт смелости и сопротивления, нежели свидетельство малодушия или трусости. Современная психология накопила огромный эмпирический материал, позволяющий оценивать поведение людей и отклонение от нормы. Но все эти наблюдения касаются, в общем, обычных, каждодневных ситуаций.
Однако война - не только тотальная катастрофа. Это грандиозный шоковый удар по психике. И здесь нужны уже иные оценки. Впрочем, кое-что об этой «смещенной психике» мы можем сказать уже сегодня. Американский психоаналитик Р.Лифтон провел уникальное исследование. Он обратился к теперь уже историческим материалам о трагедии в Хиросиме и Нагасаки. Что представляет собой так называемый «послеатомный синдром»?
При переживании катастрофы, под угрозой смерти более отчетливо выявляются такие внутренние механизмы психической жизни, особенности психологических процессов, которые в нормальных условиях как бы остаются в тени. Как же ведет себя человек, когда он сталкивается с ситуацией беспощадной, психологически непереносимой? Какие защитные механизмы обнаруживают свое действие?
Р.Лифтон выявил многие свидетельства бессознательной автоматики поведения в условиях жуткой катастрофы. Здесь и особое состояние «зачарованности смертью», навязчивое влечение к образам гибели и разрушения, и потеря чувства собственного «я». Тут-то и выяснилось, что нарушение идентичности (то есть ясного представления о себе) приводит к распаду личности. Оставшиеся в живых испытывают побуждение отождествить себя с мертвыми, со «злым глазом» неведомой силы.
Возникает даже психологический эффект «идентификации с агрессором». Подобные факты описывали и те психологи, которые обнаружили, что в нацистских лагерях некоторые заключенные подрежали манерам и языку охранников, нацепляли на себя детали эсэсовской формы. Уже в конце прошлого десятилетия многие психовналитики стали принимать участие в антивоенных манифестациях. Они отстаивают весьма последовательные позиции. Подготовленное западногерманскими психоаналитиками обращение «Движение за мир и его разумные цели» (1982) содержит целеустремленную программу действий. Псикоанализ сегодня - это не только идейно-психологическое лечение. Это и массовое движение, привлекающее в свои ряды поборников мира.
П. Гуревич, доктор филологических наук. "Наука и религия" 1986, №6