ДЖЕГ, РУЧНОЙ ДРАКОН
Посреди ночи я проснулась. Протопленная с вечера печь постепенно отдавала тепло, в избе пахло нагретыми кирпичами и сушеными травами, висевшими под потолком. В трубе глухо подвывал северный ветер, изредка потрясывая железную заслонку. Он с разбега неслабо толкался крутым лбом в бревенчатую стену так, что вся изба слегка вздрагивала.
Сонным затуманенным взглядом я удивленно всмотрелась в потолок. Почему-то он был каменный, покрытый разбегающимися трещинами. Странно, еще вечером там тепло светились надежные дубовые плахи. Сон, снова навалившись беспощадной теплой глыбой, не дал удивлению перерасти в тревогу.
Впрочем, теплым мой сон был недолго… Тот же самый ветер, пронизывающий и завывающий, горстями швыряющий снежную крупу, закрутился штопором и опрокинул меня вниз. Лететь, вернее падать, пришлось долго, однако, удар, смягченный снежной подушкой, не оглушил, скорее, напротив, взбодрил холодной свежестью. Вначале. А потом эта свежесть превратилась в леденящий холод, вместе в остатками тепла вытягивающий последние силы. Я едва ползла по колючему кристаллическому снегу, оставляя позади красную подтаявшую дорожку.
… Зимнее утро неярко светило в окошко, затянутое ледовой изморозью. Ночной ветер утих, оставив пушистые сугробы, искрящиеся под низким негреющим солнышком. И тревога, послевкусие ночных кошмаров, требовала движения, звала туда, на простор.
Широкие лесные лыжи приминали свежий снег, не позволяя разбежаться на стремительном спуске, но и не проваливаясь в глубокие наносы. Я решила добраться в дальний осинник. Трепетное дерево хорошо вытягивает черные недобрые мысли, забирает грязную чужую энергию. Там, среди высоких сероватых стволов, мои пустые тревоги сгинут без следа.
Скользя вдоль опушки, я тщетно искала нужный поворот. Высокие сугробы не только перекрыли тропинки, но и неузнаваемо изменили все вокруг. Приметные елочки и березки, спрятавшись под снежные шубки, превратились в снеговиков, сплошь похожих друг на друга.
Пробившись, наконец, в лес, я пробиралась между сугробов и внезапно вывалилась на полянку, укрытую ровным белым покрывалом, будто скатертью. И оглянулась, немного растеряно. Ну да, вот знакомый дуб, толстый ствол которого покрыт множеством трещин, похожих на морщины. Узловатые ветви, распростертые словно шатер, удерживали огромное гнездо - кучу сухих веток, накиданных, казалось, в полном беспорядке. Но даже ураган, пронесшийся прошлой весной, не уронил ни одной из них.
Орлиное гнездо в это неприветливое время, конечно, пустовало, через его край, вместо любопытных птенцов, переваливался снежный язык. Эк, меня занесло. Осинник-то совсем в другой стороне…
Странный непривычный запах заставил насторожиться. Зимний лес не богат на ароматы, и этот резкий, химически-едкий запах почти обжег ноздри.
Вон, на кустах ежевики сброшен снег и ветки почернели, словно обожженные. И еще одно пятно. Пушистый неплотный снег протаял глубокой ямкой. Словно на него плеснули кипяток. Красный.
Сняв варежку, осторожно коснулась заледеневшего темного снега. И тут же отдернула руку: жжется! На пальцах остались красные пятна. В самом деле, кровь? Похоже. Но почему от нее идет этот непонятный, тревожащий запах с металлическим привкусом?
Дальше, вдоль кустов, еще несколько пятен. Цепочкой, друг за другом, переходя в протаявшую красную дорожку. Ее вид тревожно стукнулся во мне, будто что-то знакомое. И… небольшая проталина. Здесь снег вытаял до земли. На пятачке прошлогодней пожухлой травы, лежала ящерица необычного синевато-стального цвета.
Судя по многочисленным ранам, кровь вылилась именно из нее. Так много из небольшого тельца…
Не раздумывая, я подняла мертвую ящерку, оказавшуюся довольно увесистой и ощутимо горячей. Теплокровная? Жжение, похожее на укусы крапивы разбежалось по ладоням. Не обращая на такие мелочи внимания, я во все глаза рассматривала удивительную находку. Разглядела шипы на суставах изящных лапок и гребень, бессильно свисающий со спины. Вдоль него глубокая рваная рана, похожая на след укуса. Или острого когтя. Распахнувшиеся мышцы обнажают тоненькие ребра. Бедняга…
А вот эти складочки... Батюшки, да это же крылья! Маленькие, с радужной тонкой перепоночкой, прочной и упругой, несмотря на детский нежный вид. И внутри прощупываются эластичные пружинящие косточки.
Глаза, затянутые белесой пленкой, дрогнули, на мгновенье прикрылись мягкими серыми веками и распахнулись! Резко извернувшись, дракончик вонзил зубы глубоко в мякоть ладони. Заорав, я невольно взмахнула рукой, пытаясь скинуть коварную тварь. Бесполезно! Гадина висела на моей руке, не собираясь размыкать челюсти. Моя кровь текла извилистой струйкой, омывая ящерку и капая с кончика длинного хвоста. Боль немного притихла, но кровь нужно было остановить!
Я уже примерилась шандарахнуть тварью о ствол дуба, как вдруг она резким движением подтянулась вверх (боль вспыхнула снова!) и спиралью обвилась вокруг моей руки, прижимаясь к месту укуса разорванной кровоточащей спиной. Если кожу обжигало легким крапивным зудом, то, попав в открытую свежую рану, кровь дракона ударила просто дикой болью… Меня швырнуло на землю и выгнуло в судороге. В глазах потемнело, мышцы свело. Тело завернулось в колесо, так, что пятки, кажется, коснулись затылка.
***
Далеко внизу подо мной проплывали высокие горы с занесенными голубым снегом острыми вершинами. Медленно и плавно поворачивались обледеневшие скалы, контрастно чернели глубокие безжизненные пропасти. Холодный прозрачный воздух искрился многоцветными радугами. Маленькое солнце, ослепительно-белое, стояло в зените, а второе, багровое, словно распухшее, наполовину спряталось за горизонт. Этот мир, освещенный сразу двумя солнцами, был ослепительно прекрасным и безумно, до умопомрачения, чужим.
***
…Очнувшись, я увидела сине-стальную чешую и спокойные немигающие глаза, пристально изучающие мое лицо. Сидя у меня на груди, дракон потянулся, расправил свои куцые крылышки и неожиданно лизнул меня в щеку. Горячо и щекотно.
Я села, удивленно оглядываясь вокруг. Похоже, я провалялась недолго. Наше родное солнце по-прежнему стояло чуть выше деревьев, повернув на сход, но пока еще не свалившись к горизонту. Моя рука, испачканная потемневшей кровью, не болела. То есть совершенно. Я удивленно пошевелила пальцами и рассмотрела белые точки с двух сторон ладони. Словно след старой давно позабытой раны. На ящерке тоже не осталось и следа повреждений. Даже та жуткая дыра на спине, обнажавшая кости, исчезла.
Я с опаской протянула руку - дракончик ринулся вперед и обернулся вокруг запястья, превратившись в браслет.
С тех пор мой Джег всегда со мной. Несколько раз выручал в трудную минуту. Оказывается, он еще и плюется огнем. А то, дракон жеж! В пути заменяет навигатор, с ним не заблудишься даже в пустыне. Когда мы одни, Джег слезает с руки, становится живым и очень милым. В виде браслета он по-прежнему небольшой, но, вообще-то, растет. Только медленно. Драконы, они долгожители.
Смешав кровь, мы не только вылечили друг друга, но и стали мысленно общаться. Это довольно забавно - разговаривать картинками!
