* * *
Кто любитъ лесть, кто любитъ жесть,
Тотъ страстью живъ, тотъ въ вѣчномъ страхѣ, -
А мнѣ хотѣлось бы прочесть
Дневникъ почтенной черепахи.
…Ничто для юныхъ - толща водъ,
И ей видны безъ искаженій
И лугъ, и лѣсъ, и небосводъ,
И камень стѣнъ, и дымъ селеній.
Но остается не навѣкъ
Прозрачность, бывшая вначалѣ.
Тускнѣютъ лугъ, и лѣсъ, и брегъ,
Мутнѣютъ сумрачныя дали.
…А прудъ, старѣя, зарастетъ
Унылой тиной, сонной ряской,
И наконецъ она уйдетъ,
Уставъ отъ жизни слишкомъ вязкой.
Тотъ страстью живъ, тотъ въ вѣчномъ страхѣ, -
А мнѣ хотѣлось бы прочесть
Дневникъ почтенной черепахи.
…Ничто для юныхъ - толща водъ,
И ей видны безъ искаженій
И лугъ, и лѣсъ, и небосводъ,
И камень стѣнъ, и дымъ селеній.
Но остается не навѣкъ
Прозрачность, бывшая вначалѣ.
Тускнѣютъ лугъ, и лѣсъ, и брегъ,
Мутнѣютъ сумрачныя дали.
…А прудъ, старѣя, зарастетъ
Унылой тиной, сонной ряской,
И наконецъ она уйдетъ,
Уставъ отъ жизни слишкомъ вязкой.