Кобеляцкий А.В., Шиц М.М. "Люди 1920-х годов. Вопреки утопии" (2024)
НИКОЛАЙ ЛЮБИМОВ ВЗЫВАЕТ К СПРАВЕДЛИВОСТИ
Николай Фомич Любимов, житель села Хороброва Юрьевецкого уезда Иваново-Вознесенской губернии, участник Первой мировой войны, крестьянин, псаломщик Никольской церкви в селе, в письме, отправленном 14 января 1925 года в «Крестьянскую газету», характеризует себя скупо: «имею известный порок, являюсь служителем религиозного культа».
Любимов пишет: «Теперь, когда истинная правда стала побеждать нахальную ложь, когда нужно работать на благо и процветание С. С. С. России, я оказался придавленным неподсильной нуждой и критической бедностию всего семейства, обремененный разными налогами и сборами и всё за то, что я являюсь служителем культа и как неимеющий право голоса. Одиннадцать лет тому назад во время жизни с отцом моим я был сыт и хозяйственно-доволен, хотя отец мой был из бедных крестьян, но теперь я живу сытым всего три месяца осени, остальное время года - голодаю как один из беднейших пролетариев.
Несмотря на все это меня обязывают платить налоги: подоходно имущественный, единовременный и какой-то еще „особый сбор“, платеж сельхозналогов и страховых я уже не считаю…»
Вернувшись домой в конце января 1918 года после двух лет военной службы, Любимов не смог найти какого-либо места и стал псаломщиком. Он продолжает:
«Я с трудом мог обзавестись только лошадью и коровой и неполным инвентарем. <…> Налога, возложенного на меня, я уплатил в 1924 году: подоходно-имущественного 19 руб. 86 к., единовременного 8 руб. и особого сбора 6 руб., итого 33 руб. 86 коп. кроме сельхозналога и страховых (и кроме квартирных). За должность псаломщика от службы я получаю дохода за круглый год не более 80 руб. <…> Все ходатайства мои, не однажды подаваемые мною для отмены налогов, в отпуске лесных материалов для постройки себе жилища, удовлетворены не были».
На сельском сходе ему объявили, что как служителю культа пиломатериалов ему не полагается. Отчаявшийся Любимов пишет:
«Я являюсь перед лицом власти каким-то проклятым ничтожным и никуда не нужным скотом, стало быть, пусть я пропадаю как муха, туда мне и место».
Он спрашивает «Крестьянскую газету», имеют ли право взыскивать все налоги с человека, не имеющего ни кола ни двора, живущего на квартире с «шестичленовым семейством», кормящегося собственным трудом, но имеющего подсобный промысел - «псаломщический, который по малочисленности прихода дает самый ничтожный доход».
Неизвестно, что ответила Николаю Фомичу газета и ответила ли вообще - жалобы обиженных крестьян стекались туда огромным потоком: в 1925 году в редакцию в среднем приходило 1000 писем в день. Судьба Любимова и его семьи, к сожалению, также осталась неизвестной. Никольскую церковь в Хороброве вскоре закрыли, а в 1950-е годы храм был окончательно разрушен.
Из книги: Кобеляцкий А.В.; Шиц М.М. Люди 1920-х годов. Вопреки утопии / Александр Кобеляцкий, Маргарита Шиц. Москва: Бослен, 2024. 368 с.
Николай Фомич Любимов, житель села Хороброва Юрьевецкого уезда Иваново-Вознесенской губернии, участник Первой мировой войны, крестьянин, псаломщик Никольской церкви в селе, в письме, отправленном 14 января 1925 года в «Крестьянскую газету», характеризует себя скупо: «имею известный порок, являюсь служителем религиозного культа».
Любимов пишет: «Теперь, когда истинная правда стала побеждать нахальную ложь, когда нужно работать на благо и процветание С. С. С. России, я оказался придавленным неподсильной нуждой и критической бедностию всего семейства, обремененный разными налогами и сборами и всё за то, что я являюсь служителем культа и как неимеющий право голоса. Одиннадцать лет тому назад во время жизни с отцом моим я был сыт и хозяйственно-доволен, хотя отец мой был из бедных крестьян, но теперь я живу сытым всего три месяца осени, остальное время года - голодаю как один из беднейших пролетариев.
Несмотря на все это меня обязывают платить налоги: подоходно имущественный, единовременный и какой-то еще „особый сбор“, платеж сельхозналогов и страховых я уже не считаю…»
Вернувшись домой в конце января 1918 года после двух лет военной службы, Любимов не смог найти какого-либо места и стал псаломщиком. Он продолжает:
«Я с трудом мог обзавестись только лошадью и коровой и неполным инвентарем. <…> Налога, возложенного на меня, я уплатил в 1924 году: подоходно-имущественного 19 руб. 86 к., единовременного 8 руб. и особого сбора 6 руб., итого 33 руб. 86 коп. кроме сельхозналога и страховых (и кроме квартирных). За должность псаломщика от службы я получаю дохода за круглый год не более 80 руб. <…> Все ходатайства мои, не однажды подаваемые мною для отмены налогов, в отпуске лесных материалов для постройки себе жилища, удовлетворены не были».
На сельском сходе ему объявили, что как служителю культа пиломатериалов ему не полагается. Отчаявшийся Любимов пишет:
«Я являюсь перед лицом власти каким-то проклятым ничтожным и никуда не нужным скотом, стало быть, пусть я пропадаю как муха, туда мне и место».
Он спрашивает «Крестьянскую газету», имеют ли право взыскивать все налоги с человека, не имеющего ни кола ни двора, живущего на квартире с «шестичленовым семейством», кормящегося собственным трудом, но имеющего подсобный промысел - «псаломщический, который по малочисленности прихода дает самый ничтожный доход».
Неизвестно, что ответила Николаю Фомичу газета и ответила ли вообще - жалобы обиженных крестьян стекались туда огромным потоком: в 1925 году в редакцию в среднем приходило 1000 писем в день. Судьба Любимова и его семьи, к сожалению, также осталась неизвестной. Никольскую церковь в Хороброве вскоре закрыли, а в 1950-е годы храм был окончательно разрушен.
Из книги: Кобеляцкий А.В.; Шиц М.М. Люди 1920-х годов. Вопреки утопии / Александр Кобеляцкий, Маргарита Шиц. Москва: Бослен, 2024. 368 с.