Вакансия - революционер: как сделать из призвания профессию
Когда-то, несколько лет назад, в Техасе, мне довелось оказаться в самом огромном торговом молле Далласа. Потом я узнал, что он не только в Далласе самый здоровый, но и один из самых здоровых вообще во всей Америке. Там я набрёл на магазин игрушек, где мне попался на глаза этот странный набор куколок с удивительным для США названием «Революционеры». Я незамедлительно купил его, поскольку нигде и никогда такого раньше не видел. И недавно, разбирая старые вещи, вновь наткнулся на него. Улыбнувшись и подержав каждого из персонажей в руке, я мысленно соотнёс это понятие - революционер - с современностью. Оно ведь нынче так актуально)).
Профессиональный революционер - кто это? Тот, кто зарабатывает себе на жизнь организацией протеста? Или тот, кто идёт на это лишь из чистого спорта, согласно своим идеалам и убеждениям? «Революционерами не становятся, а рождаются» - не помню, когда и кем сказано. Т.е. получается революционер - это тот, кто только за идею. И таких примеров, как общепринято известно, масса - тот же Ганди или Мао. Возможно. И даже скорее всего - да. Но лишь отчасти. Таких людей было в человеческой истории крайне мало, по пальцам можно пересчитать. А все остальные - люди, безусловно, с революционным призванием, но превратившие это призвание в профессию, которую потом искренне полюбили и занимались ею всю оставшуюся жизнь.
Теперь вопрос - если у человека есть профессия, которая позволяет ему заниматься ею с упоением, значит, за это кто-то человеку очень хорошо платит. Ведь наш мир устроен так - если профессия низкооплачиваема, человек осваивает другую. А если платят хорошо, значит есть спрос на эту профессию. В революционном смысле - профессиональные революционеры появляются лишь когда есть массовый спрос на революцию. А когда у нас такое случилось впервые?
Ни голландская революция XVI века, ни английская XVII, ни американская и французская XVIII века не могут таковыми называться. Это не массовый спрос, а штучный товар по индивидуальному заказу. Наполеон показал миру, как можно - из солдата в императоры. Сразу вспомнили давно позабытых древнеримских императоров-солдат. Но они были однодневками, а Наполеон - единственный и неповторимый, один на века. Если можно так, как он, значит каждый может, пусть и не в императоры, но в депутаты уж точно.
Свобода - вот главный лозунг, с которым Европа дружно собралась в депутаты. Если повсеместно свергнуть или ограничить в правах своих монархов, она, эта самая свобода, и настанет. Да что Европа - Латинская Америка вместе с ней. А что такое «свобода» - мы уже подробно разбирали. Как это ни банально звучит, свобода - главный лозунг и двигатель всех перемен, придуманный масонскими ложами для передела власти в мире. С помощью призыва к свободе по Европе и Латинской Америке в 20-30-хх годах XIX века пронеслась первая волна революций и восстаний. Революции в Португалии, Франции, Италии, бунт в Валахии, восстания и войны за независимость в Греции и Сербии, восстание декабристов в России, «война за независимость» Латинской Америки, революция и независимость Бельгии - всё это гигантский паззл, моментально складывающийся, если увидеть организатора всех этих процессов.
Венский конгресс, как уже говорилось ранее, совершил передел мира, абсолютно не устроивший ложи. Для нового передела им требовалась новая всемирная война, которая могла бы позволить им перекроить мир согласно своим понятиям. К тому времени масонство уже окончательно отошло от своих изначальных идеалов - свободы, равенства и братства для всех людей. Просвещённая философствующая аристократия, после сращивания с банковским, а затем и с промышленным, капиталом, полностью изменила курс, направив свои мастерки и циркули не на созидание общества всеобщего процветания на Земле, а на передел мира в своих интересах и на устранение всех препятствующих этому. В XIX веке масоны перестают рассматривать Землю как дом для человечества - теперь она для них большая корпорация, обеспечивающая непрерывную прибыль им и их семьям. А для воплощения нового курса требовались исполнители - профессиональные революционеры.
В 1848-1849 годах мир сотрясла целая россыпь революций и восстаний, получившая в исторической литературе название «Весны народов». Именно в эту эпоху революционеры начинают перерождение из призвания в профессию. Ведь призвание - продукт юных лет, когда перед глазами был Наполеон, вестник свободы. А теперь, спустя годы, почему бы не сделать призвание основой для жизни. Тем более, что имелись люди, которые за это изрядно платили. Ведь масоны к середине XIX века - это не таинственные романтики, скрывающиеся по закрытым клубам. Теперь это сливки общества, ворочающие самыми большими деньгами мира. Их обычно называют буржуазией вслед за Марксом, но я это слово не люблю - оно слишком французское и не отражает в полной мере суть вопроса. Ведь эти люди были далеко не только французами. Я предпочитаю другое слово, которое, тем не менее, тоже из Маркса, и даже очень, но более точно - капитал.
Луи Филипп, последний король Франции - портрет кисти Ф. К. Винтерхальтера
«Отныне царствовать будут банкиры!» - эти слова банкира Жака Лафитта, произнесённые им после Июльской революции во Франции в 1830 году в полной мере отражают произошедшее. Ставший королём Луи Филипп фактически привёл к власти в стране крупный банковско-финансовый капитал, а точнее финансовых спекулянтов типа нынешнего Сороса, делавших состояния на торговле векселями и займами и снабжавших короля кредитами на таких невыгодных условиях, что Франция стала постоянно балансировать на уровне государственного банкротства. Очередной кредит «затыкали» новым, в итоге всё накапливалось, как снежный ком. Финансисты «выигрывали» все тендеры по государственным подрядам, разоряли мелких вкладчиков на махинациях с ценными бумагами, пользуясь инсайдерской информацией, и даже избирательное право во Франции ввели крайне забавное - кто платил налогов больше, тот мог избираться в депутаты, а кто меньше, но не менее 200 франков, - избирать их. Получалось, что избирать и быть избранными мог лишь узкий круг людей. И почти каждый второй из них являлся членом той или иной масонской ложи. Финансовый капитал полностью захватил власть во Франции.
Но имелся же ещё и другой капитал, промышленный. И, если в 1830 году он был слабоват, то к 1848 году смог развернуться в полную силу. И та часть братства, которая делала деньги на производстве, а не на спекуляциях, совершенно не желала мириться с происходящим. В ложах назрел раскол. И первым его проявлением как раз и стала «Весна народов». Это время - этап борьбы промышленного капитала с финансовым за первенство в глобальном управлении миром. И здесь, в Европе, промышленники одержали победу. Кратко посмотрим, какими методами вся эта заваруха была реализована, и какую удивительную и долговечную технологию породила.
«Весна народов» затронула практически все страны Европы. Несмотря на это, первое на планете государство, созданное и полностью управляющееся масонами, США, лишь наблюдало за всем происходящим, поскольку новая всемирная война, которую они теперь планировали, должна была начаться именно в Европе. А для этого было необходимо подготовить крепкую базу. Но крепкой базы не может быть, если нет согласия в руководстве процессом. А он назревал уже и в самих Штатах, однако в Европе противоречия и случившийся очень кстати к середине 40-х годов экономический и социальный кризис предлагали гораздо более благодатную почву. Революционные технологии, протестированные на вышеупомянутых событиях, позволяли развернуться в полную силу, вместе с тем наведя порядок в рядах самих масонов.
Полностью избежать революционных потрясений 1848-49 гг. удалось лишь Греции, Нидерландам, Бельгии, Черногории и Швеции. Португалия и Испания в них в целом тоже не участвовали, поскольку население первой сражалось друг с другом в гражданской мигелистской войне, а второй - такой же гражданской, но карлистской. У них просто не было времени на революции.
Давайте попробуем угадать, кто был инициатором всего процесса. Ответ прост и очевиден - страны, где ложи полностью или почти полностью контролировало политику и экономику, то есть Англия и Франция. Страны, которые всегда готовы прийти на «помощь» любой стране, «стремившейся к либерализации, конституционализму и свободе». К Испании или Португалии, например. Последствия этой «помощи» упомянуты выше. Там, где помощь англичан и французов - лишь война и бунт. Ничего не напоминает?
При этом Англия выступала всегда в роли теоретика, а Франция - практика. В Англии с подачи США придумывали, как надо сделать, а во Франции показывали миру, как надо сделать придуманное. Именно поэтому в Англии «Весна» прошла почти незаметно. Там незадолго до этого была реализована избирательная реформа, инициатором которой стала партия вигов, т.е. промышленного капитала. Число избирателей значительно возросло. Однако последующее ухудшение состояния рабочих породило чартизм - движение, требовавшее относиться к рабочим как к людям, а не как к скоту. Очередные невнятные чартистские выступления вкупе с очередной безуспешной попыткой Ирландии провозгласить независимость - вот и вся активность. Чартистам кинули очередную подачку, а ирландцам (тем, кто недоволен) велели убираться в Америку, которая как раз невероятно нуждалась в дешёвой рабочей силе. Так промышленный капитал взял верх над капиталом финансовым в Британской империи, дав пример своим французским коллегам. Те не заставили себя долго ждать, и в феврале 1848 года в Париже грянула очередная революция.
Луи Филипп стал последним королём Франции. По итогам революции он отрёкся и эмигрировал в Англию, положив конец королевской монархии в стране. Обошлось без смертоубийства, как во времена Великой революции, но трон Луи Филиппа восставшие всё-таки торжественно сожгли на том месте, где ранее высилась Бастилия. Весь год французские политики решали, как жить, что кончилось в итоге военной диктатурой генерала Кавеньяка, который, ничуть не сомневаясь в своём скором президентстве, назначил выборы на декабрь. К тому времени Франция уже провозгласила Вторую Республику и получила всеобщее избирательное право вместо орлеанистского уродца. Но президентом неожиданно избрали племянника Наполеона, Луи Наполеона Бонапарта, популиста типа нынешнего Трампа. За него голосовали все те, кто ещё помнил и верил в наполеоновский миф - рабочие, крестьяне, торговцы. Промышленный капитал, дабы не остаться за бортом, как сейчас говорят, «переобулся в прыжке», тоже перейдя на сторону Бонапарта - тем более, нужно было держать в узде низы, которые за год распоясались, почуяв свободу. Президентом же Луи пробыл недолго - вступив должность в 1849 году, уже через пару лет он устроил военный переворот, сделавшись пожизненным президентом, чтобы через год стать императором Наполеоном III. Но неожиданно ли было его избрание? Учитывая, что Бонапарт провёл годы в ссылке в США, эффект от неожиданности рассыпается - видимо, там он был подготовлен руководством лож как запасной вариант, который и был использован потом во Франции. Новый Наполеон был необходим братству как единоличный правитель, дабы накалить обстановку в Европе и привести Германию к объединению. А она, как известно, и была выбрана в качестве жертвы на роль зачинщика новой глобальной войны.
Наполеон III, первый президент и последний император Франции - фото
События во Франции всколыхнули Италию. На тот момент она фактически вся управлялась Бурбонами и Габсбургами, давними заклятыми «друзьями» масонов, которые стремились к уничтожению их власти. Бурбоны правили на Сицилии и всём юге полуострова, Габсбурги почти на всём севере и в центре, до Тосканы включительно. Независимы были лишь Папское государство прямо посреди Италии и Сардинское королевство, включавшее Пьемонт, Сардинию и Лигурию. Здесь тон восстанию задавало общество карбонариев - итальянский аналог масонских лож. Ставка была сделана на сардинского короля Карла Альберта - ему надлежало отвоевать у Бурбонов и Габсбургов все территории и создать единую Италию. Он принадлежал к Савойскому дому, который полностью контролировался ложами (об этом мы уже говорили подробно ранее). Вылилось всё в достаточно затяжной двухлетний конфликт, охвативший всю страну в форме настоящей войны - бои шли в Ломбардии, на Сицилии, в Неаполе. Возглавлявший восставших карбонарий Джузеппе Мадзини вызвал тогда из Бразилии первого профессионального революционера - Гарибальди.
Джузеппе Гарибальди - фото
Джузеппе Гарибальди понял ещё в молодости, что его призвание - революция. И за эту деятельность был из Италии изгнан, отправившись делать революцию в Бразилию. Оттуда он вернулся заниматься делом своей жизни на родину. Отметившись со своими отрядами и на юге, и на севере страны, после разгрома мятежа он вновь уехал за океан, только теперь не в Бразилию, а в США. Там, судя по всему, он окончательно и был завербован ложами в качестве профессионального лидера восстаний. Его талант пригодился спустя десять с небольшим лет, когда Италия всё-таки объединилась - уж там Гарибальди развернулся по полной. А пока - противостояние с австрийцами и испанцами потерпело крах. И, хотя на два года почти все Апеннины покрылись, как при молодом Наполеоне, республиками - Венецианской, Римской, Флорентийской - итог был очевиден. Единственным достижением революции было принятие конституции в королевстве Обеих Сицилий. В остальном всё вернулось к status quo, однако совсем ненадолго.
Больше всех несладко пришлось Австрийской империи. Кроме двухлетней войны в своих итальянских владениях, ей пришлось вести ещё одну, не менее кровавую и жестокую - с венграми и славянскими народами, проживавшими в её пределах. Они все резко захотели независимости! Многонациональность была главной бедой Австрии, и именно на национальных чувствах и стремлении к самостоятельности и сыграли ложи. Все лидеры восстаний по удивительному совпадению ранее жили и обучались в Англии, Франции или США, так что круг здесь и замыкается. Всё происходило как под копирку - экономический и социальный кризис + дряхлость правительства (имперскому канцлеру Меттерниху было на тот момент 75 лет) = революция. Все началось с восстания в Вене, потом перекинувшись на Прагу, Будапешт, Загреб, Братиславу, Сремски-Карловци, Краков, Львов, далее везде. Генерал Радецкий то и дело поспевал со своей армией на усмирение то итальянцев, то венгров, то остальных. Впоследствии Штраус в его честь напишет свой знаменитый марш.
Австрия отличалась от других стран двумя особенностями. Первое - это тотальная германизация населения. Немецкий язык насильно вводился как основной повсеместно, национальными местными языками, кроме Венгрии, пользоваться запрещалось. Второе - и Хорватия, и Словакия, и Воеводина, и Далмация, и Истрия, и Словения - в рамках империи все они управлялись венгерской администрацией, а не напрямую из Вены. А у венгров были такие же «закидоны», как у австрийцев - славянские народы заставляли мадьяризироваться. Поэтому революция в Австрии приняла облик войны всех со всеми - австрийцы воевали с итальянцами, венграми, чехами и поляками, хорваты, словаки, сербы и прочие воевали и с венграми, и с австрийцами, далматинцы воевали с итальянцами. Относительно спокойно всё прошло лишь в Трансильвании и Словении, поскольку они была густо заселены этническими немцами. Радецкий перестал справляться с этим бардаком, ему на подмогу бросили фельдмаршала Виндишгреца, но и он с его кровожадными методами не сильно изменил ситуацию. В итоге своих постов лишились и канцлер Меттерних, и сам император Фердинанд, страдавший гидроцефалией и эпилепсией. Ему на смену пришёл молодой племянник Франц Иосиф, эпоха которого станет одним из самых заметных периодов в истории Австрии и лебединой песнью империи. За помощью обратились к Николаю Павловичу, поскольку он оказался единственным, кто в состоянии мог быстро перебросить армию в бунтующие провинции. Россия отрядила усмирять венгров князя Паскевича, успевшего потренироваться на поляках и армянах. И он, как ни странно, оказался эффективнее австрийских командиров, прекратив восстание в Венгрии.
Итогами революции в Австрии стало принятие конституции и обращение империи в двуединую монархию - теперь страна стала называться Австро-Венгрией. Венгры получили, что хотели, кроме независимого государства. Чехи хотели сделать из монархии триединую, получив такие же права, как венгры, но Виндишгрец их урезонил языком артиллерии. Все остальные получили права на собственные языки и кое-какие социальные поблажки. Однако идея триединства не умерла, а переродилась в теорию австрославизма - федерализации империи по образу США, которая нашла своих сторонников не только в Чехии, но и в Хорватии, и в Воеводине, и в Словакии. В Хорватии, управлявшейся венграми, она впоследствии была реализована в виде широкой автономии, однако часть политиков страны не удовлетворилась такими итогами, перейдя из стадии национал-патриотизма в стадию национализма, основав Хорватскую партию права, откуда впоследствии выросли знаменитые усташи.
Волнения на Балканах не ограничились лишь австрийскими владениями - полыхнуло и у турок. Османская империя сохраняла контроль над Албанией, Боснией, Болгарией, Валахией и Молдавией, и, если в первых трёх ничего не случилось, поскольку они управлялись турецкой администрацией, то в двух вторых образовалась революционная брешь. По итогам девятой русско-турецкой войны и Адрианопольского мира Россия установила фактический протекторат над Молдавией и Валахией, управлял провинциями генерал Киселёв. Турки сохранили лишь юридический контроль над ними, но никак не вмешивались. И оказалось, напрасно! Русская администрация, как обычно, смотрела на всё сквозь пальцы, благодаря чему австрийцы начали через Трансильванию проделывать тот же номер, что и с Галицией - там придумали украинский язык и стали убеждать местное население, что они - украинцы, а здесь запустили лихую смесь латиницы с кириллицей, смешивая валашский и молдавский языки, объявив его румынским. Впоследствии кириллические буквы из него вообще исчезли, осталась чистая латиница, а язык официально стал называться румынским, хотя базировался на основе валашского. После отставки Киселёва в обеих провинциях к власти пришли господари - ставленники султана, что вызвало протест местного населения - возвращаться под контроль турок после воли никто не желал. Всё это вылилось в войну, заканчивать которую турки позвали, на удивление, русских - очевидно, английские и французские друзья не соглашались. Николай I тоже не был настроен сражаться, но русская армия под командованием генерала Герштенцвайга сама перешла границу и подавила все революционные вспышки. Герштенцвайг был масоном и действовал в соответствии с планом лож, согласно которому Валахия и Молдавия должны были получить широкую автономию и продолжить тенденцию к сближению и объединению, а Россия должна была выступить в роли агрессора, чтобы спровоцировать войну английских и французских друзей против неё как оккупанта. Николай Павлович был человеком мудрым, но ложи здесь его перемудрили. И, даже хотя Герштенцвайг потом застрелился (сам или помогли), дело своё он сделал - Рубикон был пересечён. Кончилось всё установлением мира и русской оккупацией Молдавии и Валахии, что в итоге вылилось в Крымскую войну.
"Вождь дикарей готовится скальпировать парламентёра (читай - парламентаризм)" - европейская карикатура на Николая I
В целом Россия прошла «Весну народов» бескровно. Поляки лишь, как обычно, немного побузили, но их быстро умиротворили. А вот за вмешательства, вольные или невольные, в дела Австрийской и Османской империй Николай I заслужил в европейской прессе прозвище «жандарма Европы», которое потом активно использовалось и русскими революционерами. Сербия же вообще участвовала в революции лишь поддерживая деньгами и людьми своих соплеменников из Воеводины, живших в границах Австрии. Чего не скажешь о Германии.
Германия на тот момент представляла из себя множество самостоятельных королевств, княжеств и герцогств. Но пламя занялось везде, в первую очередь там, где имелись университеты - в Гейдельберге, Мюнхене, Дрездене, Штутгарте, Франкфурте и Берлине. Немцев всегда отличала сдержанность и логика, но в Берлине эмоции взяли верх, случилась бойня, на которой погибло 270 протестующих. Для них заложили специальное кладбище, назвав его кладбищем Мартовских павших. Отсюда пошла «славная» традиция сакрализации побочных жертв социальных конфликтов - все эти стены коммунаров в Париже, «небесные сотни» в Киеве и прочее берут своё начало в Берлине 1848 года.
А что же требовали? В Германии с экономикой всё шло как по маслу, поэтому главное требование революционеров - объединение всех немецких государств в одно. Эту тему затрагивали и раньше, но теперь она стала основной. Требовали, безусловно, и конституций, и либерализма, и всего остального, что принято требовать до сих пор. В итоге в Вюртемберге, Гессен-Дармштадте и Бадене монархии превратились в парламентские - местные короли не желали терять свои троны. А во Франкфурте собрался всегерманский парламент, которому предстояло решить, по какому пути пойдёт нация - по старо- или младогерманскому. Старогерманский, или великогерманский путь, напомню - это объединение во главе с Австрией, младогерманский, или малогерманский путь - объединение во главе с Пруссией. Однако, пока господа заседали, народ за стенами рвался на баррикады, и надобность в парламенте отпала автоматически. Всё, что он успел - провозгласить главой единой Германии эрцгерцога Иоганна Баптиста фон Габсбурга. Дискуссии развалились, когда Австрия отказалась возглавлять союз, поскольку должна была отречься от Венгрии и всех ненемецких земель. То есть практически ото всего. Осталась Пруссия, которой и было сделано предложение. Но прусский король Фридрих Вильгельм IV был вовремя остановлен ложами - Германия тогда не была готова к единству, и, даже если бы оно случилось тогда, в 1849 году, ничего толкового из этого не вышло. А ведь они успели даже конституцию общегерманскую принять, которую, правда, ни Пруссия, ни Бавария, ни Австрия, ни Саксония не подписали. Кончилось всё разгоном франкфуртского парламента прусскими войсками. Его остатки сбежали в Штутгарт и заседали там ещё месяц, но потом разогнали и их. Получилось, что почти все германские государства шагнули к либерализму и демократизации, а в Пруссии к власти пришла новая группировка, во главе которой вскоре встанет Бисмарк, чтобы привести, наконец, согласно плану лож Германию к объединению. Ей выделили ещё двадцать лет, чтобы нагулять военно-промышленный жирок, утрамбовывая пока в умах немцев малогерманскую канву развития.
У нас осталось всего ничего. Дания пережила незначительные выступления, и король, насмотревшись на пожар у соседей, предпочёл принять в 1849 году конституцию. Швейцария пережила небольшую гражданскую войну, вызванную противоречиями между католиками и протестантами, потери в которой составили суммарно с обеих сторон 86 человек. Тогда Швейцария превратилась в федерацию и приняла конституцию и больше никаких войн с тех пор никогда не вела. В Бразилии республиканцы подняли антимонархическое восстание, но, судя по всему, без Гарибальди ничего не клеилось, и император Педру II продолжил царствовать.
Весна идёт - весне дорогу. Как весной распускаются бутоны на цветах и почки на ветках, так и революция расцвела по Европе и Латинской Америке. Технология протеста, ранее лишь тестировавшаяся, теперь была запущена в полную силу. Сравнивания события в середине XIX века и сейчас, мы видим, что не изменилось совершенно ничего. Тогда это было лишь демонстрацией, как надо действовать, обучающим курсом молодого бойца, так сказать. Нам показали, что можно лишать одних людей права говорить на том языке, который они считают родным, и параллельно с этим убеждать других, что их язык - единственно верный и приемлемый. Что из нескольких зевак, сунувшихся не в то место и не в то время и погибших в итоге можно сделать святых мучеников. Что законные правительства, хорошие или плохие, но законные, можно свергать простым военным вмешательством извне якобы для спасения свободы. Что президентские выборы может неожиданно выиграть не тот, у кого опыт, а политический авантюрист и популист просто потому, что его продвигают определённые силы. Что страну можно запросто разрезать на части по национальному признаку, и неважно, что все эти нации сильны лишь вместе, а порознь - лишь горстка неудачников и кандидатов в сателлиты. Что революцию можно превратить в профессию, и, постоянно устраивая протестные акции на родине, скрываться периодически за границей, в дружественных странах, чтобы потом с пафосом возвращаться, делая из этого роскошный информационный повод.
Последствия «Весны народов» очень скоро проявили себя в трёх очень важных событиях - Крымской войне, объединении Италии и гражданской войне в США. Но о них в другой раз. А пока - стоит помнить, что самый опасный человек - это профессиональный революционер. Потому что он, как и все люди, хочет кушать. И работа ему нужна будет всегда. А у революции, как известно, есть лишь начало, а конца вот не предвидится…