Сщмч. Павел Малиновский. Прпмц. Елизавета Ярыгина. Сщисп. Петр Чельцов. Св. мученик Феодор Иванов
Священномученик Павел Васильевич Малиновский родился 15 октября 1874 года в семье диакона Шелотовской Троицкой церкви. В 1894 году окончил Вологодскую Духовную семинарию. 13 декабря 1894 года назначен на должность надзирателя Усть-Сысольского Духовного училища, в каковой состоял до 31 декабря 1897 года. 14 ноября 1897 года епископом Вологодским и Тотемским Алексием определен на должность священнослужителя и 28 января 1898 года епископом Великоустюжским Гавриилом рукоположен во священника к Усть-Вымской Благовещенской церкви. С 1898 года состоял заведующим и законоучителем Усть-Вымской мужской двухклассной Церковно-приходской школы. За радивое отношение к своей работе в 1902-1905 годах состоял в должности депутата по делам следственным и хозяйственным по II благочинническому округу Яренского уезда. В 1905-1917 годах был благочинным II благочиннического округа Яренского уезда. За усердную и полезную службу 29 марта 1905 года награжден набедренником. В 1906-1910 годах был законоучителем Вогваздинского земского училища. В 1909-1914 годах был заведующим Усть-Вымской женской церковно-приходской школы. 14 апреля 1910 года награжден скуфьей. Определением Священного Синода от 25 марта 1917 года награжден камилавкою. Также был награжден серебряной медалью в память 25-летия церковных школ. После 1918 года проживал в Усть-Выми. До 1933 года был настоятелем Усть-Вымской Благовещенской церкви. Будучи благочинным, возглавлял приходы, находящиеся в подчинении Патриарху Тихону.
После закрытия Благовещенской церкви служил в Ыбской Свято-Казанской церкви того же прихода. После закрытия в июне 1935 года Ыбской Свято-Казанской церкви был вынужден занимался крестьянским хозяйством. В 1918 году обложен контрибуцией в 500 рублей. В 1921 году привлекался за то, что не сдавал церковные ценности. В 1931-1932 годах состоял на учете КОО ОГПУ как «антисоветский элемент» - «сгруппировал вокруг себя монашество, через которых ведет антисоветскую деятельность». В 1936 году привлекался к ответственности по статье 192 УК РСФСР, но был оправдан по суду. Арестован 6 августа 1937 года. Содержался в Сыктывкарской тюрьме НКВД. Обвинялся, в частности, в том, что «систематически вел контрреволюционную деятельность за открытие церкви в деревне Казанский Иб». Осужден 23 августа 1937 года тройкой при УНКВД Коми АССР по статье 58.10 УК РСФСР к высшей мере наказания - к расстрелу. Приговор приведен в исполнение 25 августа 1937 года в Сыктывкаре. Священный Синод Определением от 27 декабря 2001 года причислил иерея Павла Малиновского к лику святых и включил в Собор новомучеников и исповедников Российских ХХ века.
Преподобномученица монахиня Елизавета - в миру Елизавета Александровна Ярыгина - родилась в 1879 году в селе Сафроново Яренского уезда Вологодской губернии (ныне Архангельская область, Ленский район) и происходила из крестьянской семьи. Она поступила послушницей в Кылтовский Крестовоздвиженский женский монастырь (Яренский уезд, Вологодскоая губерния), а в 1918 была пострижена в монахини. После закрытия монастыря она служила псаломщицей в Сретенской церкви села Выльгорт Сыктывдинского района республики Коми. 4 августа 1937 года матушка Елизавета была арестована с обвинением в «активной контрреволюционной деятельности и распространении слухов о скором развале колхозного строительства и советской власти». Виновной себя она не признала. Тройка при УНКВД Коми АССР приговорила монахиню Елизавету (Ярыгину) к высшей мере наказания. 12 сентября 1937 года монахиня Елизавета была расстреляна недалеко от города Сыктывкара. Преподобномученица была причислена к лику святых определением Священного Синода Русской Православной Церкви от 6 октября 2001 года.
Священноисповедник Петр Алексеевич Чельцов родился в 1888 году в селе Шехмино Рязанской области в семье священнослужителя. Петр окончил духовное училище, духовную семинарию и Киевскую Духовную Академию. В 1911 году он женился на дочери священника и был рукоположен во диакона, потом во священника. Одновременно отец Петр занимался преподаванием и исполнял обязанности благочинного Смоленских градских церквей. В апреле 1921 года он был возведен в сан протоиерея. С 1922 года начался исповеднический путь отца Петра. Его шесть раз арестовывали и четыре раза ссылали в концлагеря. В общей сложности он провел в тюрьмах и ссылках более тринадцати лет «за антисоветскую деятельность». В последний раз, в 1949 году, этапировали батюшку под усиленным конвоем, как особо опасного преступника. 30 сентября 1955 года он был признан инвалидом II группы и досрочно освобожден как престарелый.
По просьбе прихожан отец Петр был назначен священником к Пятницкому храму села Пятницы Курловского района. Батюшка обладал дарами исцелений, прозорливости, изгнания бесов. За ревностное служение в 1967 году Святейший Патриарх Алексий I по ходатайству преосвященного Онисима наградил отца Петра орденом святого князя Владимира II-й степени. Службы отца Петра были очень торжественны. Особое попечение имел он о благолепии храма, привлекал к этим трудам прихожан. Храм был отремонтирован, вокруг него восстановлена ограда, стены и потолок украшены росписями по холсту. В храме никогда не было электричества, нет его и сейчас. В паникадилах горят разноцветные лампадки. Особенно умилительна эта картина в зимние темные вечера.
Служил батюшка без сокращений (несмотря на уговоры жалевших его певчих), не допускал искажений и поспешности. Чтение было ясным, пение стройным, пели на два клироса. Когда была возможность, отец Петр сам пел на клиросе (он был очень музыкален, имел приятный мягкий голос, дома под аккомпанемент фисгармонии исполнял церковные песнопения). Требы совершал безотказно: крестил, венчал, соборовал; в посты нередко причащал до 500 человек. 20 февраля 1969 г. архиепископ Онисим обратился в Хозяйственное управление Московской Патриархии с просьбой изготовить потир для Пятницкой церкви емкостью полтора литра, так как существующий не вмещал частицы, вынутые на проскомидии, а еще необходимо было причащать 400-500 исповедников. Отец Петр стоял со Святой Чашей до одеревенения ног, рукой его водила церковница. После причащения прихожан он не сразу мог сдвинуться с места. Архиепископ Брянский и Севский Мелхиседек (Лебедев) вспоминал: «Он проводил общие исповеди, но не типовые, а особенные. Батюшка глубоко знал душу человеческую, умел сострадать немощам человеческим, помогал людям бороться с грехом. Я не встречал священника, который бы молился так проникновенно, как отец Петр. А Божественную литургию он всегда совершал со слезами. Люди чувствовали силу его молитв». Отец Петр обладал даром прозорливости. Отец Петр жил с Богом, в Боге и под Богом, говоря словами святого праведного Иоанна Кронштадского. В нем жил исконный русский дух. Свято чтивший традиции предков, он зримо воплощал собою святоотеческое православие. Это был духоносный, прозорливый и мудрый миротворец. К людям внимателен и великодушен, всех помнил, издалека узнавал, и рассказывать ему не надобно - насквозь видел каждого. Даже в преклонном возрасте, когда батюшка был уже тяжело болен, глаза его оставались молодыми и ясными. Отец Петр отличался великодушием, кротостью и незлобием, был миротворцем. Например, одаривал недругов. Доброта в нем сочеталась со справедливой строгостью; он имел власть не только исцелить, но и наказать для вразумления. Когда отец Петр стал совсем стареньким, он все равно продолжал служить в церкви, его под руки приводили домой после службы, усаживали в плетеное старинное кресло, и он, сидя в кресле, с закрытыми глазами продолжал беседовать с людьми. Староста, Мария Тимофеевна, бывало, скажет ему: «Батюшка, хватит, отдохните». Он отрицательно покачает головой: «Я выполняю свой долг, скоро буду отдыхать».
Летом 1972 г. отец Петр тяжело заболел, но, превозмогая болезнь, продолжал совершать богослужения. Последний раз он служил на память Казанской иконы Божией Матери, 21 июля. Когда после службы закрывал Царские врата, то слезы катились по его щекам. Перед смертью отец Петр очень страдал, много времени проводил без пищи и сна. Эти страдания напоминают кончину преподобного старца Льва Оптинского. В полузабытье молился, служил молебны, панихиды, отпевания. Перед смертью отец Петр очень страдал, много времени проводил без пищи и сна. Эти страдания напоминают кончину преподобного старца Льва Оптинского. В полузабытье молился, служил молебны, панихиды, отпевания. Особо молился за Отечество. Матушку Марию парализовало, и за батюшкой ухаживала схимонахиня Еликонида. Незадолго до кончины отец Петр приснился рабе Божией Татьяне, которая помогала им по хозяйству. Она спрашивает: - Батюшка, за что Вы так мучаетесь? - За чужие грехи. - А вы раздайте их нам. - Нельзя... Перед смертью отец Петр говорил: «Я стою на краю». Во время болезни он соборовался и ежедневно причащался Святых Христовых Тайн. Скончался батюшка 12 сентября 1972 г., на память святого благоверного князя Александра Невского, в 8 часов 45 минут утра. Почил он мирно, с молитвой на устах, и был погребен за алтарем храма. Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских в августе 2000 года на Архиерейском Соборе Русской Православной Церкви. 22 октября 2000 года были обретены его честные мощи и положены в Пятницком храме. Дни памяти: 12 сентября (30 августа по ст. ст.), в Соборе Отцов Поместного собора Церкви Русской 1917-1918 годов, в Соборе новомучеников и исповедников земли Владимирской, в Соборе новомучеников и исповедников Соловецких и в Соборе новомучеников и исповедников Церкви Русской.
Св. мученик Феодор Михайлович Иванов родился в 1895 году в городе Тобольске. Отец его работал курьером и сторожем в государственном архиве Тобольска и подрабатывал шитьем мужской одежды. В 1911 году отец умер и на руках матери осталось десять человек детей, причем, младшему было всего десять месяцев. Мать, чтобы поддержать семью, поступила на работу в архив и исполняла обязанности почившего мужа, подрабатывая рукоделием. С детства Феодор прислуживал в соборе. Собор был холодным, и Феодор, ночуя в нем, не раз сильно простужался. В тринадцать лет Феодор заболел суставным ревматизмом и через год стал инвалидом - паралич ног. Первые несколько лет у него были такие сильные боли, что временами он от боли кричал. В 1916 году, во время торжественной канонизации святителя Иоанна Тобольского, Феодора посетила Александра Васильевна Дулепова, знакомая с семьей Государя, и предложила матери Феодора, Елизавете, показать сына доктору Деревенко, лечившему наследника. После осмотра доктор сказал:
- Диагноз правильно поставили, а вот лечили неверно. Лекарство, которое первым давали, надо было давать вторым, а второе - давать сначала. К сожалению, не имею возможности взяться за его лечение, а то бы он у меня по комнате с палочкой, но похаживал.
В другой раз Александра Васильевна договорилась, что во время праздничной службы Иоанну Тобольскому Феодора приложат к мощам святителя.
Было множество народа - архиереи, священники, паломники со всей России; во время пения «Хвалите имя Господне» Феодора приложили к святым мощам, и с этого времени боли у него в ногах прекратились.
За его глубокую веру народ относился к Феодору с большим уважением, и многие посещали его. Приходили монахи, священники, архиереи. Иной раз в соборе шла всенощная, начиналось елеопомазание, архиерей сколько-нибудь народа помажет, его заменит священник, а архиерей уходил к Феодору, его помазывал, а затем всех домашних. Из ссыльных священников Феодора посещали настоятель Марфо-Мариинской обители в Москве о. Митрофан Серебрянский и о. Георгий Скрипка. Многие духовные лица писали ему, желая получить совет и утешение. Болящий Феодор почитался народом как великий утешитель скорбящих душ и безотказный молитвенник. Особенно народ устремился к нему после того, как в начале тридцатых годов было арестовано почти все духовенство.
В 1937 году Тобольский отдел НКВД начал широкие аресты среди населения. За один месяц было арестовано сто тридцать шесть человек, среди них много священников и верующих крестьян. В августе власти предупредили Феодора, что если к нему не перестанут ходить люди, то его арестуют. Но он не мог отказать ищущим утешения и помощи.
Вскоре к нему пришли с обыском - забрали книги и переписку, а вечером того же дня его навестила сестра Евгения с мужем; Феодор был радостный и спокойный.
- У тебя сегодня кто-нибудь был? - спросила Евгения.
- Были. Они очень скоро снова придут. Да что на них внимание обращать.
Сотрудники НКВД пришли через несколько дней.
- Кто дома есть? - спросил один из них.
- Все дома, - ответила Евгения Михайловна.
- И хорошо. Федора Иванова мы забираем.
Евгения прошла в комнату к Феодору, военный за ней.
- Федя, вот здравствуй. Гости к тебе понаехали.
- Ну и что же, я всегда рад гостей принимать, - кротко ответил подвижник.
- Мы вас забираем, - сказал военный.
- Ну что же, раз у вас есть такое распоряжение, то я подчиняюсь власти.
Феодор лежал все эти годы в постели в длинной рубахе, и мать его, Елизавета Иванова, пошла за костюмом, единственным у него, приготовленным на смерть, но ее остановили:
- Не понадобится, не нужен будет.
Приготовили носилки. Подошедший сотрудник НКВД сказал:
- Ну, давайте будем класть. - А сам вполголоса спросил у Феодора: - А как же вас брать?
- А вы вот так сделайте руки, - он показал, - взамок, и перекиньте мне за голову. А второй за ноги пусть держит.
Ноги у него не гнулись, были как палки, но чувствительности не потеряли.
Один из них подхватил его за ноги, но, сразу почувствовав огромную силу подвижника, от испуга вскрикнул и бросил Феодора. Подбежала сестра, подхватила ноги больного и закричала на них:
- Изверги! Что вы делаете над больным человеком? Что у вас за спешка такая?
- Не волнуйся, - с любовью, утешительно произнес Феодор, - тебе вредно волноваться.
Наконец, положили его на носилки. Он помолился и говорит:
- Дорогие мои, мамочка и сестра, не ждите меня и не хлопочите; вам все равно правды не скажут. Молитесь. Не плачьте обо мне и не ищите!
У Евгении была шапочка красная, вроде берета. Феодор сказал ей:
- Ты дай мне свою шапочку. Я хоть красный цвет не больно люблю, но пускай это будет на память, на сколько бы этой памяти ни хватило.
Он надел шапочку, и его увезли в тюрьму. В камере Феодора положили лицом к стене, чтобы он никого не видел, и запретили ему разговаривать.
Евгения со своим мужем Геннадием Хилковым несколько дней носили передачи в тюрьму. Вскоре власти арестовали Геннадия; из заключения он не вернулся.
В тюрьме Феодора ни о чем не спрашивали, на допросы не носили и следователь в камеру не приходил. И никого из ста тридцати шести арестованных в одно время с ним также не спрашивали о Феодоре. Все обвинение основывалось на справке, данной председателем Тобольского уездного совета. 11 сентября Тройка УНКВД приговорила его к расстрелу. Феодор был расстрелян в Тобольской тюрьме, на территории которой и погребен.
Тогда же была арестована монахиня Иоанновского монастыря Рафаила. Незадолго перед обыском у Феодора она принесла к нему в дом две церковные книги и сказала:
- Ты болящий, к тебе не придут искать.
Вскоре после ареста монахиня Рафаила была расстреляна.
После своей мученической кончины Феодор не оставляет своим молитвенным предстательством всех, кто обращается к нему за помощью. До сего времени многие по его молитвам получают исцеление, особенно те, у кого болят ноги.