Старый медведь: без новых фокусов
Главное, что я для себя вынес из очередного "Разговора с Владимиром Путиным", это подтверждение мудрости о том, что старого циркового медведя новым фокусам не научишь. Поздно.
Конечно, быть похожей на прежние беседы эта не могла. Очередной сеанс восточного восхваления мудрости великого государственного мужа с обязательной раздачей подарков счастливчикам в отдалённых уголках Родины выглядел бы издевательством.
Оттого пришлось отвечать на неудобные вопросы. И вот это Путину было неудобно. По той простой причине, что от открытых серьёзных бесед с обществом он отвык. А может, и не привыкал никогда.
На протяжении всего общения у меня нарисовались три путинских образа: 1) плененный врагами разведчик-нелегал, 2) дон Владимир, 3) уже упоминавшийся выше старый медведь.
Первый образ всплывал как раз во время неудобных вопросов. Чувствовалось внутренне раздражение премьера, от которого он начинал допускать ошибки. Вот, например, вряд ли стоило митинг на Болотной связывать с денежками, которые якобы раздавались участникам.
Дело не в участниках митинга на Болотной, а в наличии таких движений, как "Наши", "Россия Молодая", которые за свою горячую поддержку курса власти получают денежек вовсе не немножко.
Вообще, Путин явно не считает сами митинги протеста объективным явлением, оттого и вызывают они у него открытый негатив.
Не слишком радовали Путина и резкие вопросы людей в студии, того же Рошаля. Подозреваю, что премьер, привыкший решать все вопросы кулуарно, был не в восторге от необходимости отвечать на публике, и сам с удовольствием начертал бы вопрошающим что-нибудь из народного творчества на избирательных бюллетенях. Однако, поскольку это было невозможно,своё раздражение Путин старательно переводил в стёб.
Иногда получалось, иногда не очень. Оно и понятно - плененный разведчик в окружении врагов чувствует себя достаточно неуютно. Не из-за страха, а из-за неприятного для себя положения.
Второй образ возникал тогда, когда речь заходила о персоналиях команды Путина, которые не справляются со своими обязанностями. Дон Владимир, как и надлежит голове клана, прикрыл всех своих приближённых. А если что и не так, то вся вина лежит на нерасторопных чиновниках на местах, имён которых, понятно, тоже названо не было. Обошлась без имён даже душераздирающая история местного чиновника, который так не хотел ехать зимой в размороженный посёлок, что сбежал даже от строго ока московской проверяющей комиссии.
Понимая всё несовершенство своих людей, дон Владимир, тем не менее, говорил: нельзя дергать людей с места на место, кадровая чехарда только портит дело. Звучит весомо, однако достаточно назвать три фамилии - Фурсенко, Голикова, Сердюков - как аргументы дона начинают шататься. Ну в самом деле, как быть, если чиновник полностью проваливает дело и наносит урон обществу? Сколько его можно терпеть, дабы не создавать кадровой чехарды? Пять лет? Десятилетие? Четверть века?
Третий и главный образ - образ стареющей косолапой звезды манежа - красной нитью прошёл через всю встречу.
Пожалуй, единственное, что прозвучало ново, так это заявление премьера о том, что свист в "Олимпийском" реально мог предназначаться ему, и людям могла не понравится его физиономия. Думаю, это стало настоящим потрясением для всевозможных девичьих движений типа "хотящие Путина" или "хотящие от Путина".
В остальном же всё по-прежнему. В направлении движения Путин уверен, в команде не сомневается, ошибок по большому счёту нет, а есть лишь непонимание людьми всей глубины путинской мудрости. И времени упущенных возможностей тоже не было - ведь сколько всего сделано, по мнению премьера.
Правда список того, что должно было быть сделано, а не сделано до сих пор, понятно, не озвучивается. Уж больно он обширен.
Так что если кто-то ждёт новизны, разодранной в порыве откровения рубахи, и "посадок" проваливших дело и проворовавшихся чиновников, то это не при Владимире Владимировиче.
Старый медведь будет по-прежнему наматывать круги по манежу на велосипеде.
Переучиваться поздно.
Конечно, быть похожей на прежние беседы эта не могла. Очередной сеанс восточного восхваления мудрости великого государственного мужа с обязательной раздачей подарков счастливчикам в отдалённых уголках Родины выглядел бы издевательством.
Оттого пришлось отвечать на неудобные вопросы. И вот это Путину было неудобно. По той простой причине, что от открытых серьёзных бесед с обществом он отвык. А может, и не привыкал никогда.
На протяжении всего общения у меня нарисовались три путинских образа: 1) плененный врагами разведчик-нелегал, 2) дон Владимир, 3) уже упоминавшийся выше старый медведь.
Первый образ всплывал как раз во время неудобных вопросов. Чувствовалось внутренне раздражение премьера, от которого он начинал допускать ошибки. Вот, например, вряд ли стоило митинг на Болотной связывать с денежками, которые якобы раздавались участникам.
Дело не в участниках митинга на Болотной, а в наличии таких движений, как "Наши", "Россия Молодая", которые за свою горячую поддержку курса власти получают денежек вовсе не немножко.
Вообще, Путин явно не считает сами митинги протеста объективным явлением, оттого и вызывают они у него открытый негатив.
Не слишком радовали Путина и резкие вопросы людей в студии, того же Рошаля. Подозреваю, что премьер, привыкший решать все вопросы кулуарно, был не в восторге от необходимости отвечать на публике, и сам с удовольствием начертал бы вопрошающим что-нибудь из народного творчества на избирательных бюллетенях. Однако, поскольку это было невозможно,своё раздражение Путин старательно переводил в стёб.
Иногда получалось, иногда не очень. Оно и понятно - плененный разведчик в окружении врагов чувствует себя достаточно неуютно. Не из-за страха, а из-за неприятного для себя положения.
Второй образ возникал тогда, когда речь заходила о персоналиях команды Путина, которые не справляются со своими обязанностями. Дон Владимир, как и надлежит голове клана, прикрыл всех своих приближённых. А если что и не так, то вся вина лежит на нерасторопных чиновниках на местах, имён которых, понятно, тоже названо не было. Обошлась без имён даже душераздирающая история местного чиновника, который так не хотел ехать зимой в размороженный посёлок, что сбежал даже от строго ока московской проверяющей комиссии.
Понимая всё несовершенство своих людей, дон Владимир, тем не менее, говорил: нельзя дергать людей с места на место, кадровая чехарда только портит дело. Звучит весомо, однако достаточно назвать три фамилии - Фурсенко, Голикова, Сердюков - как аргументы дона начинают шататься. Ну в самом деле, как быть, если чиновник полностью проваливает дело и наносит урон обществу? Сколько его можно терпеть, дабы не создавать кадровой чехарды? Пять лет? Десятилетие? Четверть века?
Третий и главный образ - образ стареющей косолапой звезды манежа - красной нитью прошёл через всю встречу.
Пожалуй, единственное, что прозвучало ново, так это заявление премьера о том, что свист в "Олимпийском" реально мог предназначаться ему, и людям могла не понравится его физиономия. Думаю, это стало настоящим потрясением для всевозможных девичьих движений типа "хотящие Путина" или "хотящие от Путина".
В остальном же всё по-прежнему. В направлении движения Путин уверен, в команде не сомневается, ошибок по большому счёту нет, а есть лишь непонимание людьми всей глубины путинской мудрости. И времени упущенных возможностей тоже не было - ведь сколько всего сделано, по мнению премьера.
Правда список того, что должно было быть сделано, а не сделано до сих пор, понятно, не озвучивается. Уж больно он обширен.
Так что если кто-то ждёт новизны, разодранной в порыве откровения рубахи, и "посадок" проваливших дело и проворовавшихся чиновников, то это не при Владимире Владимировиче.
Старый медведь будет по-прежнему наматывать круги по манежу на велосипеде.
Переучиваться поздно.