Jan 20, 2011 14:08
Вчера вечером я лег спать голодным. Ожидал, что увижу во сне цыган. Даже ждал их, зачем-то. Не тех цыган, что с гитарами и со стаканом водки на подносе с полотенцем, черноволосые, жилистые в красных рубашках с конями в поводу и с медведем на цепи, кружат вокруг хмельного купеческого сынка, швыряющего им катеринки из толстой борсетки Vuittonа кожемяки. Нет, не этих, а здешних, чешско-словацких цыган, крадущих сумочки у зазевавшихся туристов, а иногда даже способных ограбить, припугнув складным ножичком где-нибудь в слабо освещенном закоулке. Если вы ездите трамваем через центр Праги, то привыкли к тому, что на многих, особенно посещаемых цыганами остановках, объявив название станции добавляют: "Позвольте вам заметить, что вы находитесь в месте, где чаще всего происходят карманные кражи. Будьте, пожалуйста, бдительны!" Признаюсь, несколько раз я сам наблюдал, как после такого объявления, взоры всех понимающих по-чешски, то есть примерно трети вагона, обращались в сторону входящих лиц цыганской национальности, и те, стушеванно и обескураженно втянув в круглые плечи свои круглые головы, прятали искрящую в глазах обиду под хип-хоповскими капюшонами. На работу их брать не хотят. И, единственный бизнес, который в Праге полностью принадлежит им - это рытье траншей. Думаю, тут все понятно. Любой, кто хоть раз в жизни рыл землю, не важно, где и не важно, как глубоко, согласится, что одним из примиряющих со столь тяжелым трудом фактором была надежда, что лезвие лопаты вдруг нарвется на нечто твердое, но поддающееся; пробьет его, и вы услышите звон пиастров. Я, к примеру, всегда надеялся. Правда в тех краях, откуда я родом, звон пиастров маловероятен, поэтому я ожидал звона динариев и дерхемов. Но я, собственно, отвлекся.
Ждал я явления цыган, но дождался совсем другого. приснился мне сон в английском духе. То есть, про сирот. Будто я в каком-то орфанхаузе с другими детишками стою на зеленой лужайке, окруженной черными стволами старых лип. Все мы оборванные какие-то, чумазые. И вот приезжает фургон и привозит большой шкаф. Хмурые плотные дядьки спускают его на брезентовых жгутах с фургона и уходят. Мы гадаем, что же спрятано в этом шкафу? Одни думают, что всякие ништяки, другие им вторят, но вот кому-то приходит в голову, что на самом деле в шкафу этом покоится не больше не меньше, а само Зло. Все вдруг замолкают. По спинам бежит мороз. Мы хотим уйти, но так же сильно хотим открыть дверцы шкафа и посмотреть. Но дверцы открываются сами.
От ужаса я закричал во сне и проснулся.
Бу!
жесть