Безумный Адам
А. удивляется, что ненормальных людей так мало: их должно было бы быть, с ее точки зрения, гораздо больше (глядя на жизнь).
Армянское радио не согласно. Психика весьма резистентна, она хорошо сопротивляется - и возвращает нас в «норму». К тому же нам свойственно спасительное умение забывать, «learn to forget», как пел Моррисон. Забывать - и прятать травмирующее переживание в подсознание. Откуда оно выходит в снах и психических срывах.
А кто сказал, что много здоровых? Здоровых почти нет совсем! Все страдают от неврозов, хотя это не видно со стороны. Мы же не заглядываем в душу этих, якобы «нормальных», людей. Люди стремятся к норме, вопреки любому своему горю. Ну, или к изображению стремления к ней, потому что: либо боятся отклониться, либо им с ней удобно. А с ней удобно, иначе она не была бы «нормой».
Но внутри каждого человека живет паника. Даже внутри каждого животного. Только оно не знает о ней, не может отследить ее (когнитивно). Животное живет всегда в «здесь и сейчас». Человек живет, где угодно, кроме «здесь и сейчас»: в прошлом, его обидах и боли, будущем и его надеждах. «Сейчас» - самое уязвимое и страшное место…
Согласно «Каину» некоего Байрона - все, что Адам и Ева узнали в раю благодаря своему «преступлению» - это то, что они умрут. Это знание и отличает человека от животного. Человек знает о боли и смерти. Знает о них заранее, то бишь априори. Априорное знание есть наследие культуры, дар познание «добра и зла», когда ребенок первый раз сталкивается с феноменом «смерти» и старается осознать это понятие. И паника - это навеянное «знанием» ощущение, что под ним, человеком, ничего нет! Пустота! Паника - это страх пустоты, смерти, боли.
Человек знает, что она есть, но обычно она звенит где-то там, отдаленным фоном. С ней легко справиться делами, творчеством, пьянством, любовью и т.д. Ведь «ненормальных» так «мало» и потому, что человечество придумало много защит от нее. Но иногда она пробивает все защиты - и человек оказывается безоружным. Он, наконец, видит эту панику воочию, от нее не отвернуться. В такой момент очень просто сойти с ума, покончить с собой - или судорожно метнуться в религию (очевидно, что это самая «радикальная» из всех шахматных защит).
Тем не менее, А. считает, что люди теперь живут более нервно и психологически тяжелее, чем раньше. Поэтому и ненормальных должно быть больше. Но армянскому радио очевидно, что люди живут дольше и благополучнее, чем раньше, когда наши достойные предки массово умирали от чахотки, например, в двадцать-тридцать лет, дети в раннем возрасте теряли матерей - и, вероятно, это не хило влияло на их психику! Родись я на пятьдесят лет раньше - я умер бы уже несколько раз. То есть смерть была ближе, незащищенность сильнее, труд - напряженней. (А жизнь - более настоящей?)
Другое дело, что никогда раньше на человека не обрушивалось столько информации, так что стало возможно манипулировать его настроением, желанием и даже его «взглядами». Но это все же не перевесит преимуществ нашего времени. Поэтому наше психологическое состояние (по мысли армянского радио) - менее трагично. Если нас всех не накроет ракетой, конечно…