Чистый как мрамор
У меня есть друг (я виделся с ним на днях), чья главная проблема заключается, на мой взгляд, в том, что он решил избавить себя от всяких проблем. И даже дурных привычек. Только чтение книг, писание, изучение… И ничего из того, что может этому помешать, никакой майи, которой так много в обычной жизни. Был в его жизни даже эпизод, напоминающий историю Кьеркегора и Регины Ольсен. Он поступил как настоящий философ - то есть отверг «Регину».
И вот теперь он оказался в полном одиночестве - в поисках хоть чего-нибудь, кроме чтения и кабинетных занятий. Кажется, что, избегая любой майи, - он выплеснул из корыта вместе с майей и ребенка - саму жизнь. Он и хочет что-то изменить, но, похоже, поздно.
Что же: быть философом - это выбрать не мудрость, а, скорее, трагедию… А уж из трагедии, соответственно… Там мог рассуждать Кьеркегор. Хотя одиночество, тем более привычное - это еще не трагедия. А вот в «обычной» жизни всегда есть место трагедии. Но и счастью, восторгам, иллюзиям, песням…
Перед нами, скорее, язвительный парадокс: человек совершает добровольную самокастрацию (это метафора) ради истины, правильной жизни и умной судьбы, живет сознательно, думает только о высоком, делает только то, что приятно, не обременяя себя пошлыми мелочами семейного быта, в которых барахтается подавляющее большинство двуногих… И к концу жизни может похвастаться лишь несколькими книжками на очень абстрактные темы. Если философ не достиг умиротворения и мудрой радости - то чего он достиг? К чему был весь его путь, отказы, «подвиги»? Он не попал ни в одну простую ловушку - чтобы в конце жизни понять, что попал в сложную, из которой уже нет выхода. Что он так разошелся с людьми, что почти утратил способность понимать их и быть понятым. Или просто потому, что упущено время, и не воротить жизнь, не пережить все то, что можно было в ней пережить, включая всю ее пошлость и нечистоту.
Но, по сути, только мертвое чисто, как вымытый дождем камень. Живое - не чисто. Можно разоблачить все и доказать, что только категории Канта имеют смысл (и прочие слова на бумаге). Чтобы напоследок обняться с прекрасным, холодным белым куском мрамора - своей жизнью.