Политический компас постсоветской России
Начнём с главного: политическая жизнь в РФ образца начала 2024 года фактически отсутствует. Операция Z заменила открытое противоборство различных сил внутри страны. Смерть в тюрьме лидера либеральной оппозиции окончательно зафиксировала эту ситуацию. Осталась лишь линяя фронт между Россией и Западом - как на военных картах, так в действиях различных ведомств. Теперь только лишённые идеологии феодально-олигархические кланы (ФОК) лоббируют свои интересы внутри государственного организма. Однако идеи, существующие подспудно, никуда не делись. Без начертания политических координат не разобраться в природе как власти, так и общества.
Существуют различные версии политического компаса, с двумя осями и четырьмя секторами, однако они абстрактны и не раскрывают специфику развития нашей страны после 1991 года. Для характеристики этой специфики составлен политический компас, в основе которого отношение к двум ключевым событиях постсоветской России - разгону Верховного совета и Специальной военной операции.
Слева вверху размешаются либералы. Их идентификация наиболее проста. Они приветствовали распад Советского Союза, рассматривая эту катастрофу как шанс «выйти на столбовую дорогу цивилизации». Они поддерживали Ельцина, как минимум на первых порах. Реформаторы 90-х для них - положительные фигуры. Либералы поддерживали силовой разгром Верховного Совета и криминальную приватизацию госсобственности. Возможна и фрондирующая версия либерализма, оспаривающая отдельные детали, но не картину, в целом.
Во всех войнах, в которых участвует России, либералам свойственно осуждать действия РФ. Первая и вторая война против кавказских сепаратистов, конфликт с Грузией, Сирийская компания - везде либерал против того, чтобы русская армия решала вопрос силовым образом. Естественно, либералов против СВО. Иногда можно выступать и за военные решения, как Немцов, поддерживавший Владимира Путина во время Второй чеченской, но эта поддержка обычно вынужденная - оказавшись во власти или при власти даже отпетому ельцинисту приходится становится хотя бы отчасти государственником. В этой роли либералу не уютно, он так и норовит сорваться в истерику национал-предательства.
Либерал болен колониальным мышлением, в рамках которого США и Западная Европа - это «первый мир», который является образцом для подражания. РФ как колония или дикая отсталая территория в такой системе взглядов имеет шансы на существование лишь как придаток глобальной экономики. Лишь спустя десятилетия (а то и столетия) реформ Россия имеет шанс сравняться с «цивилизованными странами». Соответственно, во всех военных конфликтах, которые ведет Запад, он прав (или его перегибы заслуживают снисхождения), поскольку он несет великие ценности гуманизма и прогресса, и если НАТОвцы вдолбили Ирак в Средневековье, то в конечно счете в этом виноваты сами варварские народы, выбравшие диктатуру вместо демократии.
Справа вверху на политическом компасе - «патриоты после ельцинизма». В этом секторе находится российский официоз. Лидеры «Единой России», министры, губернаторы, руководители государственных СМИ, крупнейших корпораций. Большинство власть имущих начинали бойкими комсомольцами или членами КПСС, в 90-е дружно рвали свои партбилеты, в «нулевые» стали путинистами - сначала в миролюбивой версии (дружба с Западом), слабо отличимой от либеральной линии, а затем и в воинственном варианте (за Донбасс).
«Патриоты после ельцинизма» - основа олигархического строя в РФ. Общим для них является то, что они добились своих позиций в ходе приватизации 90-х. Как и либералы они либо стали собственниками крупнейшего бизнеса, построенного чужими руками, либо лоббировали, покрывали, оправдывали этот процесс. Но на стыке тысячелетий наиболее прагматичная часть номенклатуры и бизнеса сумела второй раз перестроиться - отказались от гайдаро-чубайсовских утопий, зливших народ, старались выключать откровенное презрение к плебсу в риторике, много ходили в церковь. Однако детей и капиталы до последних лет исправно отправляли за границу, поскольку восприятие России как колонии Цивилизации было неистребимо в этих компрадорах, начинавших свой путь у пионерских костров.
Другая скрепа российского олигархата - расстрел из танков Дома Советов: тогда была похоронена демократия в России, понимаемая как выражение воли граждан. После Октября-93 демократия стала управляемой - до выборов допустили Зюганова, Жириновского и других ручных клоунов Системы, которые стали изображать палитру мнений. Позже посадили второй раз на трон мумию Ельцина, а спустя четыре года передали престол спортсмену Путину. Удержание власти и капитала стало самоцелью правящего круга (тысячи семей), равно как и легализация своего статуса в «первом мире». С началом СВО надежды на вхождение в клуб мировых «элитариев» рухнули, отсюда образовалась глубокая обида на Запад, сквозящая в речах Путина, бесконечно рассказывающего как его обманули, и злобных постах Медведева, избравшего в сети амплуа ультра-милитариста.
Слева внизу в представленной системе координат - левые и правые оппозиционеры, которые не приняли расправу над Верховным советом. Они встали в оппозицию к ельцинскому (обычно и к путинскому) правлению, но в час, когда разгорелась самая большая европейская война со времен Великой Отечественной - перешли на протестную позицию не только к власти, но и к стране. Не понявшие, что в условиях военного противостояния их жёсткая антивластная позиция легко превращается в антироссийскую.
Коммунисты-«антивоенщики» и националисты-«заукраинцы» - это вечные оппозиционеры. В отличие от либералов, обычно они честные и более бедные. Странные шизоватые троцкисты, завсегдатаи «Русских маршей», люди, пробивавшиеся к трибуне с имперками и красными флагами на навальнистких митингах. Можно говорить о достаточно разных персонах, оказавшихся в этом идеологическом полюсе - здесь и протеиновые качки, понтующиеся языческими татуировками, но уехавшие от мобилизации в Казахстан, а не в армию, здесь и живущие на донаты и рекламу красные «ютуберы», и подвизавшиеся к инагентам небогатые леваки. Тут и самые отпетые - боевики-коллаборационисты, воюющие за Украину.
Этот идеологический лагерь можно было бы смело разбить на «красных» и «белых», но не будем этого делать для упрощения конструкции. В отличие от любящих комфорт либералов, где политические взгляд отличаются транслированием стандартной глобалистской повестки, здесь много крайностей - есть и честные, запутавшиеся идеалисты, и неплохое интеллектуалы, и напротив, наиболее отмороженные злодеи, воюющие с Россией оружием в руках.
Наконец, справа внизу - те, кого раньше либералы презрительно называли «красно-коричневые». C одной стороны, это сторонники России во внешних конфликтах с Западом и его сателлитами. А, с другой стороны, люди, не принявшие 90-е годы и презирающие образовавшийся тогда политический слой «жирных котов», сохранивший (пусть и с некоторыми корректировками) власть и контроль над крупной собственностью и в наши дни.
Можно назвать представителей этого спектра «независимые патриоты» или «рассерженные патриоты», отчасти лево-патриоты. В этом условном лагере коммунисты державного толка и националисты-имперцы, которые не признают границы 1991 года и желают их пересмотра. В то же время сторонники таких взглядов призывают к ликвидации олигархических порядков, к пересмотру итогов приватизации и достижению справедливого распределения благ. Во внешней политике критикуют власть за нерешительность в отстаивании прав русских и русскоязычных за рубежом, обвиняют власть в том, что она - лукавит и неискренне отстаивает национальный суверенитет. Во внутренней политике независимые патриоты желают, чтобы Россия перестала быть ЗАО РФ - феодально-олигархическим образованием, обслуживающим интересы влиятельных группировок, а не большинства жителей страны.
Независимые патриоты - это и последователи Эдуарда Лимонова, и сторонники Стрелкова, и, напротив, люди, которым был близок притворный, но оплаченный кровью популизм Пригожина. Теоретически сторонников такого патриотизма в России очень много, десятки миллионов. Просматриваются политические предпочтения, которые выражаются следующим образом: признание краха СССР крупнейшей трагедии XX века, советская ностальгия, критическое отношение к крупному бизнесу, тяга к социальному государству, уважительное отношение к православию, неприятие «радужной» повестки и засилья мигрантов. Столь многие представители глубинного народа являются стихийными национал-большевиками, только не подозревают об этом. Учитывая скрытую популярность идеологии «рассерженных патриотов» в глубинном народе, власть прилагает усилия, чтобы апологеты этих взглядов были маргинализированы и лишены политической субъектности.
Итожа вышесказанное, стоит отметить, что симпатии к защитникам Верховного совета обычно совмещаются с антипатией к криминальной приватизации госсобственности. За десятилетия формат управления активами усложнился - часть выгодоприобретателей стала главами госкорпораций или иным образом встроились в освоение бюджета, но роднит этих людей то, что они не построили бизнес с нуля, а воспользовались трудом прошлых поколений. Это отличает их от классических западных капиталистов. Расправа над парламентом в октябре 1993 года может быть рассмотрена как пролог к установлению диктата сверхбогатых «элитариев», которые перестали рассматривать власть как результат демократических процедур, перейдя к модели, в которой совмещаются обогащение себя и своих близких, управляемый характер выборов, возможность применения полицейской силы для сохранения своего статуса.