Hej då, Sverige
Всё, закончился наш трёхнедельный отпуск в Швеции. Уезжать очень не хотелось. Готенберг - крайне удобный для жизни город, и это видно на каждом шагу. Перечислю здесь то, что бросилось в глаза мне. Список далеко не исчерпывающий.
В автобусах есть зарядки для телефонов и места для колясок. Есть кнопка “буду выходить с коляской”, чтобы водитель опустил пол и держал двери открытыми дольше.
Вокруг много младенцев (при родителях, разумеется). Реально маленьких, пару недель и даже дней от роду. Висят на отцах в кенгурушках. Отрада для глаз.
Часто идёт дождь, поэтому дети гуляют на площадках в непромокаемых комбинезонах. И я видела магазины, где такие продаются.
Заметно много блондинов и рыжих. Особенно ребятня - светлоглазые, белоголовые.
Благосостояние людей в приоритете. Если в городе стройка, она огорожена заборами с красивыми графитти и оборудована окошками для любопытных.
Пешеходы на дорогах в приоритете, неважно, на какой свет они идут.
Везде есть велосипедные и пешеходные дорожки.
У автобусных остановок и уличных туалетов зелёные крыши.
На автобусах, паромах и трамваях можно доехать куда угодно.
Автобусы не забиты. Дороги не забиты. Мы ездили в разное время на разных видах транспорта. Полумилллионный Готенберг ощущается менее людным, чем четверьмиллионный Рейкьявик.
В городе отслеживают “звуковое загрязнение” - к примеру, какой шум производит автобус, когда едет по улице. Причём отслеживают не только в децибелах, но и в миллионах крон. В кронах измеряется ущерб для здоровья людей, с которым потом придётся разбираться здравоохранению.
Нет разделения туалетов на мужские и женские.
Очень много птиц: голубей, чаек, воронов, сорок. Всё галдит и птичкает.
Очень много зелени.
Очень много улиток и слизней. Слизни, как сообщил нам музей естественной истории, вредные, завозные, попали сюда из Испании и причиняют ущерба на 100 миллионов крон в год.
Очень дружелюбные люди. И я их понимаю. Когда живёшь в таких условиях, хочется быть дружелюбной. Хочется заботиться о других и позволять заботиться о себе. Потому что нет страха, что обманут, злоупотребят и наживутся.
Все говорят по-английски. Мой фрагментарный шведский был скорее бонусом, чем необходимостью. И оттого на нём хотелось говорить.
Готенберг поощряет и выводит на поверхность всё лучшее, что есть в людях. И, насколько я успела повидать Стокгольм и Мальмё, там то же самое. Конечно, люди остаются людьми, и идеал недостижим, но Швеции удалось к нему приблизиться. Хочу обратно в Швецию.
В автобусах есть зарядки для телефонов и места для колясок. Есть кнопка “буду выходить с коляской”, чтобы водитель опустил пол и держал двери открытыми дольше.
Вокруг много младенцев (при родителях, разумеется). Реально маленьких, пару недель и даже дней от роду. Висят на отцах в кенгурушках. Отрада для глаз.
Часто идёт дождь, поэтому дети гуляют на площадках в непромокаемых комбинезонах. И я видела магазины, где такие продаются.
Заметно много блондинов и рыжих. Особенно ребятня - светлоглазые, белоголовые.
Благосостояние людей в приоритете. Если в городе стройка, она огорожена заборами с красивыми графитти и оборудована окошками для любопытных.
Пешеходы на дорогах в приоритете, неважно, на какой свет они идут.
Везде есть велосипедные и пешеходные дорожки.
У автобусных остановок и уличных туалетов зелёные крыши.
На автобусах, паромах и трамваях можно доехать куда угодно.
Автобусы не забиты. Дороги не забиты. Мы ездили в разное время на разных видах транспорта. Полумилллионный Готенберг ощущается менее людным, чем четверьмиллионный Рейкьявик.
В городе отслеживают “звуковое загрязнение” - к примеру, какой шум производит автобус, когда едет по улице. Причём отслеживают не только в децибелах, но и в миллионах крон. В кронах измеряется ущерб для здоровья людей, с которым потом придётся разбираться здравоохранению.
Нет разделения туалетов на мужские и женские.
Очень много птиц: голубей, чаек, воронов, сорок. Всё галдит и птичкает.
Очень много зелени.
Очень много улиток и слизней. Слизни, как сообщил нам музей естественной истории, вредные, завозные, попали сюда из Испании и причиняют ущерба на 100 миллионов крон в год.
Очень дружелюбные люди. И я их понимаю. Когда живёшь в таких условиях, хочется быть дружелюбной. Хочется заботиться о других и позволять заботиться о себе. Потому что нет страха, что обманут, злоупотребят и наживутся.
Все говорят по-английски. Мой фрагментарный шведский был скорее бонусом, чем необходимостью. И оттого на нём хотелось говорить.
Готенберг поощряет и выводит на поверхность всё лучшее, что есть в людях. И, насколько я успела повидать Стокгольм и Мальмё, там то же самое. Конечно, люди остаются людьми, и идеал недостижим, но Швеции удалось к нему приблизиться. Хочу обратно в Швецию.