Colborne Lodge and Sunnyside Park
Colborne Lodge - один из исторических домов Торонто, куда вход бесплатный и можно прийти на тур. Но работают они с 11 до 4, в будний день не зайдёшь, а в выходные есть другие альтернативы. Очутилась я там почти случайно, но теперь строю планы, чтобы вывести туда дочь.
Дело в том, что в доме жил инженер.
Бла-бла-бла основание Торонто, бла-бла-бла губернатор Симко с линейкой. Первый городской архитектор Джон Говард завёл себе загородный домик. В ту пору линия побережья проходила прямо у домика, а транспорта рядом не было никакого. Джон собирался завести ферму, и земли купил сразу много. Его земельные наделы легли в основу нынешнего Хай-парка.
У Джона Говарда было много талантов и, очевидно, много свободного времени. Он сам спроектировал дом и потом без конца его перестраивал, дополнял, улучшал и модернизировал. Из трёх комнат в итоге получилось двадцать две. Также он рисовал, мастерил и гнал самогон… то есть, пардон, делал вино и пиво из продукции, выращиваемой на ферме.
Джон Говард ставил чувство прекрасного выше здравого смысла, что порой интересно отражалось на дизайне дома. Изначально он построил бунгало с круговой верандой, а потом к нему приехали жить племянницы. Говард решил пристроить второй этаж. Но как это сделать, сохранив пропорции дома? Архитектор решил эту задачу, пристроив сбоку комнату, которая маскировалась под веранду, а верхние спальни вдавил в нижние комнаты, опустив потолок. Это вызвало проблему: а как теперь обогреть новые комнаты, если существующие каминные трубы через них проходят в странных местах? Говард и эту задачу решил со свойственной ему незамутнённостью, протянув трубу через середину спальни. А что?
С возрастом у Говарда возникли сложности желудочно-кишечного характера. Услышав про новомодные туалеты, подключённые к канализации, он немедленно решил обзавестись таким. Делать это следовало без помпы - что скажут люди, узнав, что Говарды справляют нужды прямо в доме? В ту пору общепринятой моделью была будочка на улице, а в доме приемлемым считалось держать только ночной горшок. Архитектор обустроил себе удобный туалет, и закрыл его бутафорской стенкой, где входная дверь сливалась с обоями.
У Говарда было множество мелких изобретений, не столь радикальных, но практичных: шарнирная подставка для чайника, выдвижные сушилки для полотенец, прихлопыватель для пуховых перин. Кстати, я теперь знаю, откуда пошло английское пожелание “sleep tight”: от кроватей, где матрасы укладывались не на дощечки, а на верёвки. Чем туже натянуты верёвки, тем комфортней сон.
Меня покорил объект под названием "жирандель" - держалка для кристаллов, которые рассеивают свет и делают комнату светлее.
Ещё у Говарда была жена Дженна, художница. Примерно тогда же, когда у Джона начались возрастные проблемы с кишечником, Дженна заболела раком груди. В качестве лекарств ей давали опиоды, что ускорило деменцию. При Дженне неотлучно дежурили две сиделки. Но иногда сиделкам нужно было заниматься и другими делами - в город уехать например, или в тот же туалет сходить - и тогда Дженну запирали в комнате.
Дженне это, естественно, не нравилось. Она ломилась в запертую дверь спальни и пыталась выпрыгивать в окно. Говард сказал: знаете что, не запирайте дверь. Я просто построю ещё одну дверь в конце коридора. И оставлю приличный зазор между косяком и потолком, чтобы свет в коридоре ложился как обычно. Дженну расстраивает вид запертой двери? Вот пусть она с постели не видит, заперта дверь в коридоре или нет.
А самый познавательный экспонат в комнате Дженны - совершенно обычный с виду комодик с выдвижными ящичками.
...думаете вы. А это никакие не ящички. Крышка комодика откидывается, стенка с фальшивыми ящичками снимается, и перед вами вполне комфортный стул-горшок.
При особняке Говардов есть ещё бывшие конюшни, где выставлены забавы 19 века: головоломка на ленточках, карусель, куда вставляешь полоску бумаги с рисунками и смотришь мультик, собачка, которая закидывает монетки в копилку. Отличное место, чтобы привести нашу девочку, которая любит механические агрегаты. Вести ли мальчика - я пока не знаю. Ему в экскурсии будут интересны разве что собаки на картинах Говарда.
Из Colborne Lodge можно относительно гуманными путями выйти на побережье, где есть а) детская площадка б) лебеди в) собаки. Этого достаточно, чтобы привести нашу девочку в состояние неуёмной радости и счастья.
Для меня самой побережье испорчено шумом прилегающей автострады, поэтому я принимаю его порционно. От выхода из парка до моста в квартал Ронси - ровно километр. А в Ронси можно садиться на трамвай и ехать пить кофе с маслом и миндальным круассаном. Кстати, наоборот это тоже работает. Подозреваю, с девочкой мне сначала нужно будет доехать на трамвае до побережья, а к Colborne Lodge идти вдоль воды.
Как говорил капитан команды А, “I love it when a plan comes together”.
Мой маршрут
Дело в том, что в доме жил инженер.
Бла-бла-бла основание Торонто, бла-бла-бла губернатор Симко с линейкой. Первый городской архитектор Джон Говард завёл себе загородный домик. В ту пору линия побережья проходила прямо у домика, а транспорта рядом не было никакого. Джон собирался завести ферму, и земли купил сразу много. Его земельные наделы легли в основу нынешнего Хай-парка.
У Джона Говарда было много талантов и, очевидно, много свободного времени. Он сам спроектировал дом и потом без конца его перестраивал, дополнял, улучшал и модернизировал. Из трёх комнат в итоге получилось двадцать две. Также он рисовал, мастерил и гнал самогон… то есть, пардон, делал вино и пиво из продукции, выращиваемой на ферме.
Джон Говард ставил чувство прекрасного выше здравого смысла, что порой интересно отражалось на дизайне дома. Изначально он построил бунгало с круговой верандой, а потом к нему приехали жить племянницы. Говард решил пристроить второй этаж. Но как это сделать, сохранив пропорции дома? Архитектор решил эту задачу, пристроив сбоку комнату, которая маскировалась под веранду, а верхние спальни вдавил в нижние комнаты, опустив потолок. Это вызвало проблему: а как теперь обогреть новые комнаты, если существующие каминные трубы через них проходят в странных местах? Говард и эту задачу решил со свойственной ему незамутнённостью, протянув трубу через середину спальни. А что?
С возрастом у Говарда возникли сложности желудочно-кишечного характера. Услышав про новомодные туалеты, подключённые к канализации, он немедленно решил обзавестись таким. Делать это следовало без помпы - что скажут люди, узнав, что Говарды справляют нужды прямо в доме? В ту пору общепринятой моделью была будочка на улице, а в доме приемлемым считалось держать только ночной горшок. Архитектор обустроил себе удобный туалет, и закрыл его бутафорской стенкой, где входная дверь сливалась с обоями.
У Говарда было множество мелких изобретений, не столь радикальных, но практичных: шарнирная подставка для чайника, выдвижные сушилки для полотенец, прихлопыватель для пуховых перин. Кстати, я теперь знаю, откуда пошло английское пожелание “sleep tight”: от кроватей, где матрасы укладывались не на дощечки, а на верёвки. Чем туже натянуты верёвки, тем комфортней сон.
Меня покорил объект под названием "жирандель" - держалка для кристаллов, которые рассеивают свет и делают комнату светлее.
Ещё у Говарда была жена Дженна, художница. Примерно тогда же, когда у Джона начались возрастные проблемы с кишечником, Дженна заболела раком груди. В качестве лекарств ей давали опиоды, что ускорило деменцию. При Дженне неотлучно дежурили две сиделки. Но иногда сиделкам нужно было заниматься и другими делами - в город уехать например, или в тот же туалет сходить - и тогда Дженну запирали в комнате.
Дженне это, естественно, не нравилось. Она ломилась в запертую дверь спальни и пыталась выпрыгивать в окно. Говард сказал: знаете что, не запирайте дверь. Я просто построю ещё одну дверь в конце коридора. И оставлю приличный зазор между косяком и потолком, чтобы свет в коридоре ложился как обычно. Дженну расстраивает вид запертой двери? Вот пусть она с постели не видит, заперта дверь в коридоре или нет.
А самый познавательный экспонат в комнате Дженны - совершенно обычный с виду комодик с выдвижными ящичками.
...думаете вы. А это никакие не ящички. Крышка комодика откидывается, стенка с фальшивыми ящичками снимается, и перед вами вполне комфортный стул-горшок.
При особняке Говардов есть ещё бывшие конюшни, где выставлены забавы 19 века: головоломка на ленточках, карусель, куда вставляешь полоску бумаги с рисунками и смотришь мультик, собачка, которая закидывает монетки в копилку. Отличное место, чтобы привести нашу девочку, которая любит механические агрегаты. Вести ли мальчика - я пока не знаю. Ему в экскурсии будут интересны разве что собаки на картинах Говарда.
Из Colborne Lodge можно относительно гуманными путями выйти на побережье, где есть а) детская площадка б) лебеди в) собаки. Этого достаточно, чтобы привести нашу девочку в состояние неуёмной радости и счастья.
Для меня самой побережье испорчено шумом прилегающей автострады, поэтому я принимаю его порционно. От выхода из парка до моста в квартал Ронси - ровно километр. А в Ронси можно садиться на трамвай и ехать пить кофе с маслом и миндальным круассаном. Кстати, наоборот это тоже работает. Подозреваю, с девочкой мне сначала нужно будет доехать на трамвае до побережья, а к Colborne Lodge идти вдоль воды.
Как говорил капитан команды А, “I love it when a plan comes together”.
Мой маршрут