Особенности французского в канадской школе
Помните, учитель Алерохи говорил, что учительница французского нашим мальчиком недовольна? Так вот, она нам написала. Рассказала, что не так. Разрешите представить вам этот роскошный образчик школьного неадеквата.
Алерон, пишет учительница, очень талантливый мальчик. Но французский его не интересует. Вот никак не заинтересован мальчик во французском. Вместо того, чтобы выполнять упражнения, он рисует. Домашнее задание не делает. Очень нужно, чтобы мальчик делал домашнее задание. В школе французский всего полчаса в неделю. Я ему выдаю список французских слов, чтобы он дома повторял, пишет учительница. А он не повторяет. Вы не могли бы посодействовать, чтоб он дома слова повторял? Например, за завтраком. Чтобы, значит, кушал и слова французские повторял. Это поможет ему обрести уверенность во французском.
Что мы, родители, узнаём из послания учительницы?
1. Заинтересовать ребёнка в своём предмете она не сумела.
2. Она прямым текстом признаёт, что свою работу не выполнила, и хочет, чтобы мы выполнили работу за неё.
3. Она предлагает шантажировать ребёнка завтраком, пока он не выполнит домашку. Потому что нет иного способа заставить ребёнка повторять за завтраком неинтересные ему французские слова, кроме шантажа.
4. Она озвучивает и тем поддерживает школьную установку, что французский можно выучить, занимаясь им полчаса в неделю. (Я, в своё время выучившая французский, громко ржу).
5. Она, не сумевшая заинтересовать ребёнка в своём предмете, считает для себя уместным давать нам рекомендации, как учить ребёнка французскому.
6. Она пишет так, будто мальчику нужна уверенность во французском. Будто французский очень важен. Объективно неправда. Что я, что Витька, когда приехали в Канаду, знали французский лучше английского. За время жизни здесь мы его _забыли_. Этот аспект важен для мотивации. Одно дело - настаивать, чтобы ребёнок учился чтению или письму, оно действительно понадобится. И другое - объяснять, зачем ему учить французский, если нет удовольствия. Без удовольствия для изучения французского нет другой мотивации.
И это ещё не всё!
Ознакомившись с письмом учительницы, Витька спросил Алероху:
- Учительница даёт тебе список слов на повторить дома, так?
- Так, - признался мальчик.
- А как ты знаешь, как эти слова произносить?
- Мы их в школе произносим вслух один раз, - сообщил сын. - И ещё несколько раз в уме, чтобы шума в классе не было.
- Как это - в уме? - не выдержала я. - Произношение только голосом нарабатывается, это же мышечная моторика!
- Скажи несколько слов, которые помнишь, - попросил Витька сына.
Сын назвал пару дней недели. Витька кивнул.
- Так и думал, - сказал он. - Произношение у него никудышнее.
Так что вносим в список добавочный пункт:
7. Учительница считает, что ребёнку, не знающему французского, и у которого родители по умолчанию не знают французского (нельзя закладываться, что родители его знают), полезно дома произносить слова, которые он не умеет правильно произносить.
И нам предлагается относиться к этому серьёзно.
На письмо учительницы мы пока не ответили. Когда Витька проорётся (зачёркнуто) будет морально готов, он задаст учительнице вопрос, он же один из семи пунктов, самый важный. Она правда утверждает, что французский можно выучить за полчаса в неделю? Если скажет да, то вот пусть и учит нашего мальчика. Если скажет нет, то школа сама ставит невыполнимые цели, какие претензии к ребёнку?
Я понимаю, что учительницу на самом деле ничто из этого не интересует. В переводе с учительского на человеческий её письмо звучит так: “Сделайте так, чтоб ваш ребёнок знал мой предмет и не делал мне неуютно.”
Насчёт знал предмет - я думаю установить сыну Дуолинго. Он на мой шведский активно заглядывается. Сначала ему просто понравилось играть с аватаркой: раскрасить маму в разные цвета, обвешать серёжками и шляпками, сделать сумасшедшую причёску. Потом он услышал, как я занимаюсь, увидел награды, экспу, персонажей - и стал повторять за мной шведский. Сам. Игровая компонента в Дуолинго затягивает, в отличие от школьных уроков.
А вот насчёт не делать неуютно учительнице не повезло. Внимательней на уроках наш сын не станет. И в переписке с Витькой ей предстоит отвечать за свои слова. Если, конечно, мы решим ответить на письмо. Разговоры со школой всегда в хвосте наших приоритетов. Школа агрессивно не приветствует обратную связь и коммуникацию ради решения проблем. А говорить ради говорильни нам неинтересно.
Алерон, пишет учительница, очень талантливый мальчик. Но французский его не интересует. Вот никак не заинтересован мальчик во французском. Вместо того, чтобы выполнять упражнения, он рисует. Домашнее задание не делает. Очень нужно, чтобы мальчик делал домашнее задание. В школе французский всего полчаса в неделю. Я ему выдаю список французских слов, чтобы он дома повторял, пишет учительница. А он не повторяет. Вы не могли бы посодействовать, чтоб он дома слова повторял? Например, за завтраком. Чтобы, значит, кушал и слова французские повторял. Это поможет ему обрести уверенность во французском.
Что мы, родители, узнаём из послания учительницы?
1. Заинтересовать ребёнка в своём предмете она не сумела.
2. Она прямым текстом признаёт, что свою работу не выполнила, и хочет, чтобы мы выполнили работу за неё.
3. Она предлагает шантажировать ребёнка завтраком, пока он не выполнит домашку. Потому что нет иного способа заставить ребёнка повторять за завтраком неинтересные ему французские слова, кроме шантажа.
4. Она озвучивает и тем поддерживает школьную установку, что французский можно выучить, занимаясь им полчаса в неделю. (Я, в своё время выучившая французский, громко ржу).
5. Она, не сумевшая заинтересовать ребёнка в своём предмете, считает для себя уместным давать нам рекомендации, как учить ребёнка французскому.
6. Она пишет так, будто мальчику нужна уверенность во французском. Будто французский очень важен. Объективно неправда. Что я, что Витька, когда приехали в Канаду, знали французский лучше английского. За время жизни здесь мы его _забыли_. Этот аспект важен для мотивации. Одно дело - настаивать, чтобы ребёнок учился чтению или письму, оно действительно понадобится. И другое - объяснять, зачем ему учить французский, если нет удовольствия. Без удовольствия для изучения французского нет другой мотивации.
И это ещё не всё!
Ознакомившись с письмом учительницы, Витька спросил Алероху:
- Учительница даёт тебе список слов на повторить дома, так?
- Так, - признался мальчик.
- А как ты знаешь, как эти слова произносить?
- Мы их в школе произносим вслух один раз, - сообщил сын. - И ещё несколько раз в уме, чтобы шума в классе не было.
- Как это - в уме? - не выдержала я. - Произношение только голосом нарабатывается, это же мышечная моторика!
- Скажи несколько слов, которые помнишь, - попросил Витька сына.
Сын назвал пару дней недели. Витька кивнул.
- Так и думал, - сказал он. - Произношение у него никудышнее.
Так что вносим в список добавочный пункт:
7. Учительница считает, что ребёнку, не знающему французского, и у которого родители по умолчанию не знают французского (нельзя закладываться, что родители его знают), полезно дома произносить слова, которые он не умеет правильно произносить.
И нам предлагается относиться к этому серьёзно.
На письмо учительницы мы пока не ответили. Когда Витька проорётся (зачёркнуто) будет морально готов, он задаст учительнице вопрос, он же один из семи пунктов, самый важный. Она правда утверждает, что французский можно выучить за полчаса в неделю? Если скажет да, то вот пусть и учит нашего мальчика. Если скажет нет, то школа сама ставит невыполнимые цели, какие претензии к ребёнку?
Я понимаю, что учительницу на самом деле ничто из этого не интересует. В переводе с учительского на человеческий её письмо звучит так: “Сделайте так, чтоб ваш ребёнок знал мой предмет и не делал мне неуютно.”
Насчёт знал предмет - я думаю установить сыну Дуолинго. Он на мой шведский активно заглядывается. Сначала ему просто понравилось играть с аватаркой: раскрасить маму в разные цвета, обвешать серёжками и шляпками, сделать сумасшедшую причёску. Потом он услышал, как я занимаюсь, увидел награды, экспу, персонажей - и стал повторять за мной шведский. Сам. Игровая компонента в Дуолинго затягивает, в отличие от школьных уроков.
А вот насчёт не делать неуютно учительнице не повезло. Внимательней на уроках наш сын не станет. И в переписке с Витькой ей предстоит отвечать за свои слова. Если, конечно, мы решим ответить на письмо. Разговоры со школой всегда в хвосте наших приоритетов. Школа агрессивно не приветствует обратную связь и коммуникацию ради решения проблем. А говорить ради говорильни нам неинтересно.