Алероха и музей керамики
Когда один ребёнок болеет, у этого есть множество недостатков и одно неоспоримое преимущество: второго, здорового ребёнка можно отвести в музей, где он получит порцию безраздельного внимания лично для себя.
Мы с Алерохой пошли в музей керамики лепить из глины. Мальчик всю неделю туда хотел, подстёгнутый рассказами сестры. Ещё до того, как мы дошли до музея, Алерон решил, что будет лепить из глины Соника. Я честно предупредила его, что проект у него амбициозный. Но когда это его смущало?
Мы уселись за стол и вооружились глиной. Ведущая подошла и спросила, лепили ли мы раньше. Алероха признался, что нет, не лепил, поделился с дамой своими амбициями и обрушил на неё водопад сведений о Сонике. Я поначалу пыталась принимать посильное участие, слепив фигурку человека-собаки. Но постепенно стало понятно, что Алероха и ведущая заняты друг другом и в посторонней помощи не нуждаются. Я села в сторонку с телефоном, наблюдая эволюцию навыков у ребёнка.
Шаг первый: Алероха упоённо рассказывает ведущей, что он хочет слепить, но руками ничего не делает.
Шаг второй: Ведущая показывает, как к шарику-голове прилепить полоски-треугольники, Алероха штрихует стыки и заливает их жидкой глиной.
Шаг третий: Алероха самостоятельно вырезает и лепит уши, пока ведущая отлучилась к другим детям.
Шаг четвёртый: Ведущая катает колбаски для ног, Алероха ваяет и оформляет внушительные бутсы.
Шаг пятый: Алероха крепит, приделывает, катает, заливает.
Шаг энный: Профит! Я хочу сказать, Соник!
Пока Алероха восторженно созерцал своё сокровище, я тихонько поблагодарила ведущую.
- Спасибо, что уделили ему столько внимания. Я знаю, как это выматывает. Особенно когда детей много, и все вас хотят.
- Пожалуйста! - отозвалась ведущая. - Знаете, а мне нравится. Когда я вижу, что у ребёнка проект и ребёнок увлёчен, я сама заряжаюсь, и мне всё это в удовольствие.
- Ну тогда вообще отлично, - порадовалась я.
Я знаю состояние, на которое она сослалась. Просто после двух лет карантина и пяти лет Алинки я вымотана в ноль, и бываю в нём гораздо реже, чем мне бы хотелось. И оттого мне особенно приятно, когда удаётся привести чадо к таким вот энтузиастам своего дела, и дать очумелым ручкам творить без меня.
Мы поставили Соника на полочку сохнуть и красоваться, а сами отправились в ROM. У нас там было дело. Школа в очередной раз накосячила, надо было исправлять.
Недавно на вопрос: “Что сегодня было в школе?” Алероха ответил: “Рассказывали про резидентные школы, фууу, тоска зелёная!” Поскольку я не хочу, чтобы Алероха был полностью равнодушен к злоключениям канадских индейцев, задавленных колонизацией, я решила сводить его на выставку “ Being Legendary”. Ну, туда, где небинарное божество на лабутенах. Там картинки яркие, и черепа динозавров. Как минимум шок-фактор соскучиться не даст.
Действительно, не дал.
Я показала Алерохе духа воды, объяснив, что бог не обязан быть ни мальчиком, ни девочкой, и вообще бинарность очень ограничивает. Алероха раскритиковал раскраску птеродактилей, в образовательных роликах они не такие. Неожиданным фаворитом стало полотно с охотой на бизона, где дух воды восстаёт из схематичного человечка.
Налюбовавшись на яркие образы из жизни аборигенов до колонизации, мы перешли в зал, где показаны резидентные школы и прочие зверства белого человека. Алероху особенно впечатлило полотно, где индейских детей заставляют смотреть, как казнят их родителей. Там нет крови и мёртвых тел. Есть только уголок виселицы, спины канадских солдат в ярко-красных мундирах - и лица детей, которые смотрят за эти спины.
Сына проняло.
- Несправедливо! - постановил он. - Нельзя так делать!
- Есть только один сценарий, где допустимо наносить вред другому человеку, - сказала я, - когда вред необходим, чтобы в сумме стало лучше, и есть доказательства, что лучше станет. Когда ты ходил к зубному, тебя погрузили в сон, и тебе потом два дня было муторно. Но это было для того, чтобы починить тебе зубки. Суммарный эффект был в плюс. Миссионеры притворялись, будто дают аборигенам что-то лучшее, чем их изначальная культура. Но у них не было никаких доказательств, что он несут что-то хорошее. Зато они натворили много плохого. Без оснований и не дав ничего взамен. Ты прав, так делать нельзя.
На этом воспитательный момент закончился. Алероха вспомнил про Соника и забыл про всё остальное. Мы вернулись в музей керамики, забрать глиняный шедевр.
- Ну, как тебе ROM? - спросила у Алерохи ведущая. - Что ты там видел?
Я заинтересованно посмотрела на сына. Ну-ка, расскажет про индейцев? Но Алероха помотал головой. Даже с яркими картинками, выставка не могла сравниться с Соником по силе впечатлений. Ну и ладно. Миг негодования от несправедливости, пусть и короткий - всё равно лучше, чем равнодушие, вызванное в школе.
Мы аккуратно упаковали Соника в кофейный стаканчик и повезли домой.
Мы с Алерохой пошли в музей керамики лепить из глины. Мальчик всю неделю туда хотел, подстёгнутый рассказами сестры. Ещё до того, как мы дошли до музея, Алерон решил, что будет лепить из глины Соника. Я честно предупредила его, что проект у него амбициозный. Но когда это его смущало?
Мы уселись за стол и вооружились глиной. Ведущая подошла и спросила, лепили ли мы раньше. Алероха признался, что нет, не лепил, поделился с дамой своими амбициями и обрушил на неё водопад сведений о Сонике. Я поначалу пыталась принимать посильное участие, слепив фигурку человека-собаки. Но постепенно стало понятно, что Алероха и ведущая заняты друг другом и в посторонней помощи не нуждаются. Я села в сторонку с телефоном, наблюдая эволюцию навыков у ребёнка.
Шаг первый: Алероха упоённо рассказывает ведущей, что он хочет слепить, но руками ничего не делает.
Шаг второй: Ведущая показывает, как к шарику-голове прилепить полоски-треугольники, Алероха штрихует стыки и заливает их жидкой глиной.
Шаг третий: Алероха самостоятельно вырезает и лепит уши, пока ведущая отлучилась к другим детям.
Шаг четвёртый: Ведущая катает колбаски для ног, Алероха ваяет и оформляет внушительные бутсы.
Шаг пятый: Алероха крепит, приделывает, катает, заливает.
Шаг энный: Профит! Я хочу сказать, Соник!
Пока Алероха восторженно созерцал своё сокровище, я тихонько поблагодарила ведущую.
- Спасибо, что уделили ему столько внимания. Я знаю, как это выматывает. Особенно когда детей много, и все вас хотят.
- Пожалуйста! - отозвалась ведущая. - Знаете, а мне нравится. Когда я вижу, что у ребёнка проект и ребёнок увлёчен, я сама заряжаюсь, и мне всё это в удовольствие.
- Ну тогда вообще отлично, - порадовалась я.
Я знаю состояние, на которое она сослалась. Просто после двух лет карантина и пяти лет Алинки я вымотана в ноль, и бываю в нём гораздо реже, чем мне бы хотелось. И оттого мне особенно приятно, когда удаётся привести чадо к таким вот энтузиастам своего дела, и дать очумелым ручкам творить без меня.
Мы поставили Соника на полочку сохнуть и красоваться, а сами отправились в ROM. У нас там было дело. Школа в очередной раз накосячила, надо было исправлять.
Недавно на вопрос: “Что сегодня было в школе?” Алероха ответил: “Рассказывали про резидентные школы, фууу, тоска зелёная!” Поскольку я не хочу, чтобы Алероха был полностью равнодушен к злоключениям канадских индейцев, задавленных колонизацией, я решила сводить его на выставку “ Being Legendary”. Ну, туда, где небинарное божество на лабутенах. Там картинки яркие, и черепа динозавров. Как минимум шок-фактор соскучиться не даст.
Действительно, не дал.
Я показала Алерохе духа воды, объяснив, что бог не обязан быть ни мальчиком, ни девочкой, и вообще бинарность очень ограничивает. Алероха раскритиковал раскраску птеродактилей, в образовательных роликах они не такие. Неожиданным фаворитом стало полотно с охотой на бизона, где дух воды восстаёт из схематичного человечка.
Налюбовавшись на яркие образы из жизни аборигенов до колонизации, мы перешли в зал, где показаны резидентные школы и прочие зверства белого человека. Алероху особенно впечатлило полотно, где индейских детей заставляют смотреть, как казнят их родителей. Там нет крови и мёртвых тел. Есть только уголок виселицы, спины канадских солдат в ярко-красных мундирах - и лица детей, которые смотрят за эти спины.
Сына проняло.
- Несправедливо! - постановил он. - Нельзя так делать!
- Есть только один сценарий, где допустимо наносить вред другому человеку, - сказала я, - когда вред необходим, чтобы в сумме стало лучше, и есть доказательства, что лучше станет. Когда ты ходил к зубному, тебя погрузили в сон, и тебе потом два дня было муторно. Но это было для того, чтобы починить тебе зубки. Суммарный эффект был в плюс. Миссионеры притворялись, будто дают аборигенам что-то лучшее, чем их изначальная культура. Но у них не было никаких доказательств, что он несут что-то хорошее. Зато они натворили много плохого. Без оснований и не дав ничего взамен. Ты прав, так делать нельзя.
На этом воспитательный момент закончился. Алероха вспомнил про Соника и забыл про всё остальное. Мы вернулись в музей керамики, забрать глиняный шедевр.
- Ну, как тебе ROM? - спросила у Алерохи ведущая. - Что ты там видел?
Я заинтересованно посмотрела на сына. Ну-ка, расскажет про индейцев? Но Алероха помотал головой. Даже с яркими картинками, выставка не могла сравниться с Соником по силе впечатлений. Ну и ладно. Миг негодования от несправедливости, пусть и короткий - всё равно лучше, чем равнодушие, вызванное в школе.
Мы аккуратно упаковали Соника в кофейный стаканчик и повезли домой.