Путешествие из Таганрога в Чернигов 2006
В июле - августе 2006 года я был в отпуске. Это был первый мой (за 9 лет) отпуск вне Таганрога. За 3 недели побывали в Ялте, Вышгороде и Чернигове. И об этом ниже.
Таганрог - ЯлтаОтпуск начался вечером (в пятницу 21 июля) уже через 6 часов после окончания последнего моего предотпускного рабочего дня. Погрузились в плацкартный вагон поезда Кисловодск - Симферополь (билеты купили недели за 2 до отпуска) и сразу превратились в отпускников. У нас были нижние места и мы хорошо отоспались и отдохнули. Доехали до Симферополя без приключений. В Симферополе, у вагона, нас встретили ялтинские Майины знакомые (Юра, Зина и 2 их младшие дочери).
Прилегающие к привокзальной площади улицы были плотно заставлены машинами, и мы долго лавировали между ними пока не подошли вслед за Юрой к его машине.
Подошли, и уже через минуту ехали по Симферополю в направлении Ялты. Атмосфера в машине была очень доброжелательной. Так встречают и привечают долгожданных гостей, а Юра кроме шофёрских обязанностей взвалил на себя ещё и обязанности экскурсовода. Чувствовалось, что он любит Симферополь и хорошо знает его историю. Время от времени Юрины рассказы дополняла Зина.
Юрина экскурсия продолжилась и после Симферополя; до Ялты; и в самой Ялте. Эти места густо заселены, что и неудивительно. Крым - жемчужина, а жемчуг всегда завораживал и притягивал людей. Вдоль всей трассы, до Ялты, практически нет безлюдных мест. Всё заселено; везде есть люди. Запомнились, среди живописного прочего, поля (площади), которые пытаются застолбить и отвоевать для себя крымские татары, выселенные Сталиным в 1944 году в Сибирь. На этих полях установлены какие-то временные, хлипкие сооружения. Татары, полны решимости держаться за эту землю до конца.
Юра рассказывал, что украинские власти татар стараются не трогать, (в пику крымским властям, настроенным пророссийски). Местные крымчане, конечно, недовольны и тоже своих позиций и крымскую землю не хотят отдавать. Противостояние между татарами и остальными жителями Крыма продолжается давно и рационального решения не имеет. Всю эту ситуацию, возникшую после возвращения татар в Крым из Сибири, вполне можно было бы назвать - «тлеющий очаг напряжённости».
Ялта В Ялте мы остановились в Юриной семье. Хорошая интеллигентная семья: Юра, Зина, Далечка, Анечка и Николь. Юра работает в строительном бизнесе. Он в руководстве фирмы и директор её ялтинского отделения. Строят жилые дома. Хорошее, высокодоходное по сегодняшним представлениям дело. Зина домохозяйка, но иногда кое-что для фирмы делает и состоит в её штате. Закончила недавно компьютерные курсы, поскольку фирме необходим человек, умеющий работать на компьютере со строительными чертежами.
Живут они на 9-ом этаже 9-ти-этажного дома в 4-х комнатной квартире. Вначале комнат было 2, но … - хозяин квартиры строитель. Он перестроил чердачное помещение в ещё две удобные и хорошие комнаты. Кроме того, добавил к имеющемуся санузлу ещё один, и в результате всё получилось в высшем классе.
Далечка и Анечка - школьницы; Даля заканчивает школу в следующем году, а Аня - через год. Вообще-то разница в их возрасте составляет 2 года, но Аня закончила в своё время за один год 1-ый и 2-ой классы и таким образом, догнала сестру. Кроме того, закончила она и музыкальную школу по классу скрипки и сейчас занимается вокалом.
Никочке (так её уменьшительно зовут) 5 лет. Очаровательное создание: контактная, улыбчивая, умненькая. Когда мы впервые появились, она предложила нам что-нибудь сыграть на пианино.
И выглядело это так. Просит: «Спойте, что-нибудь». Мы подчинились; и тут же она, нами спетое, подобрала (не глядя на клавиши!). Какое-то врождённое чувство инструмента и, конечно, талант! Играет двумя руками: правая - ведёт мелодию, а левая - аккомпанирует. Иногда играет что-то незнакомое…, оказывается своё! Никто её пока музыке не учил, но с сентября родителям рекомендовали отдать дочь в музыкальную школу.
Попали мы в семью “жаворонков” и потому вставали рано. С утра хозяин отвозил всех (жену, дочек и нас) на машине к пляжу санатория «Донбасс». Контролёра на проходной ещё не было, и мы этим пользовались; проходили на пляж и купались. Все 5 дней стояла великолепная пляжная погода, и… море смеялось, а … солнце было ласковым. Пляжились до 10 - 11 часов, а потом уходили. Обратно до дома, (примерно, 1 км. в гору) добирались вначале на канатной дороге, а дальше пешком. По дороге рвали сочную жёлтую алычу. Здесь она в изобилии. Впрочем, дважды за нами Юра приезжал.
Прогулялись и по Ялте. До этого я был в этих местах в 1987 году. Что-то неизбежно изменилось, что-то - нет. Но основное отличие города-курорта от прочих городов осталось прежним. Я имею в виду толпы праздношатающихся отдыхающих и зевак, аттракционы, увеселительные заведения разного толка, обилие любителей легкого (иногда дурнопахнущего) заработка и т.д. и т.п.
Были на экскурсии в Масандровском дворце.
В один из вечеров Юра предложил нам отправиться на машинах в окрестные горы; посетить Никитский перевал (1448 м.), посмотреть на альпийские луга и подышать горным воздухом. Мы, разумеется, согласились. Собралась компания около 15 человек: Юра с семьёй и с нами, и Юрин сослуживец со своей семьёй и гостями. Отправились на 2-х машинах: легковая и микроавтобус.
Мне удалось устроиться в микроавтобусе рядом с водителем. Стратегически это удобное для обзора место. Когда машины стали по крутым серпантинам взбираться вверх и вверх, стало немного прохладнее. Нас обступил девственный сосновый лес, тишина и отсутствие городской и мирской суеты. Я всё хорошо видел; за каждым новым крутым поворотом горной дороги неожиданно открывались всё новые и новые перспективы. Легковушка с Юрой, сразу резко ушла вперёд, и мы остались в одиночестве. Иногда, впрочем, на длинных прямых участках дороги легковушка, неутомимо набирающая высоту, вдруг обнаруживалась. Некоторые участки дороги были узки и опасны; с одной стороны - крутые скалы; с другой - пропасть. Напряжение и сосредоточенность водителя передались пассажирам, в том числе и мне. Но особого беспокойства не было; по таким дорогам мне уже некогда доводилось путешествовать на Кавказе.
Раза два в наиболее живописных и экзотических местах мы останавливались, давая возможность водителям передохнуть, а пассажирам осмотреться и перевести дух. Фотографировались. Добрались до перевала. Оттуда открывается великолепная панорама; виден Гурзуф и выходящая в море, так называемая, «Медведь-гора», напоминающая своей массой медведя, положившего голову на лапы.
Отдохнули на перевале, а затем покатились по той же дороге вниз. Примерно, посредине пути остановились в каком-то живописном, огороженном забором месте (там или живут лесники, или чья-то дача) для ужина. Развели костёр (всё необходимое для этого имелось тут же в наличии) и сварили некое блюдо. Я бы назвал его густым овощным соусом с куриными ножками (ножками Буша).
Все уселись за столом под соснами, наполнили пластмассовые стаканчики каким-то дешёвым вином, и осталось кому-то произнести тост. Возникла короткая пауза и тут неожиданно для всех (во всяком случае, для меня) 5-летняя Никочка подняла свой стаканчик (с водой, наверное?) и сказала именно то, что нужно. Она говорила с улыбкой, восторженно, искренне, от всего сердца, так, как умеют говорить только дети. Говорила о том, что ей понравилась сегодняшняя поездка и обстановка и спутники (то есть мы), и вообще вся и всё. И за это всё она всем очень благодарна, и желает добра, и хотела бы встретиться в этой же компании снова.
Возвращались мы домой уже в темноте, но темнота практически не уменьшила скорость движения наших машин.
Из Ялты мы собирались отправиться в Киев. Понимая, что главное в путешествии это билеты, купили их в Ялтинской кассе заранее, на 26-ое июля. Потом, решили задержаться в Ялте ещё на денёк; море не отпускало. Сдали одни билеты и спросили у кассира другие - на 27-ое июля. Для надёжности положили в паспорт 10 гривен. Кассир мило улыбнулась и билеты нашлись; нижние места. У неё же купили билеты на поезд от Киева до Таганрога на 10 августа.
Симферополь - ВышгородНу а что же было дальше? 27 июля, вечером Юра любезно отвёз нас в Симферополь и погрузил в вагон поезда, отправляющегося в Киев. До этого момента всё было великолепно, но в вагоне вдруг выяснилось, что на наших местах сидят законные пассажиры. А мы - пассажиры незаконные. Почему? А потому, что всё в наших билетах было правильно, кроме даты отправления поезда. На дворе было 27 июля, а на наших билетах - 27 августа. Такую вот «шуточку», сыграла с нами кассир железнодорожной кассы. Я думаю, что виноваты мы сами; положили ей в паспорт 10 гривен и она вынуждена была их отработать. (Но улыбалась, повторюсь, она мило!)
К счастью, из вагона нас не выгнали, поскольку проводник по недосмотру надорвал наши билеты (т.е. закомпостировал их). До Днепропетровска (до 4 ч. 30 мин.) сидели мы на птичьих правах, на краешках скамеек. Ну а в Днепропетровске освободились места и мы оставшуюся часть пути до Киева отсыпались.
В Киеве нас встретил Дима сын Майиной двоюродной сестры. Мы погрузились в его дорогую иномарку и поехали по киевским улицам. Ехали в сторону Крещатика, глазели по сторонам и говорили о политике. Крещатик образца 28 июля 2006 года отличался от известного нам до этого Крещатика тем, что на нём теперь разместились палатки двух противоборствующих сторон: пани Юлии Тимошенко и Януковича. Такие времена! Дима, горячий приверженец пани Юлии, навязал нам разговор о политике. Говорил о России, враждебно настроенной к Украине и мечтающей вернуть её под своё влияние. Говорил, что уберечь Украину от российской экспансии может только НАТО и вступление в ЕЭС. Вот туда де и следует Украине стремиться. А ещё он оправдывал пана Бандеру - руководителя украинской повстанческой армии (УПА), сотрудничавшего в своё время с эсэсовцами для того, чтобы сделать Украину независимой от СССР.
Пришлось пополемезировать. Я сказал, что не cмогу оправдать Бандеру, так как для меня существует в этом вопросе непреодолимая грань (водораздел). Сотрудничество Бандеры с эсэсовцами и есть та самая грань. В общем, разговор получился содержательным.
Между тем, Дима не забывал давить на газ, и вскоре за окнами нашей легковушки был уже не Киев, а сосновый лес. Да …, город и сразу(!) лес - такие там благодатные места.
Машина шла резво, и лес вскоре кончился. Снова появились дома, потом водохранилище, питающее киевскую ГЭС, а дальше - цель нашего путешествия Вышгород - небольшой городок примерно, с 20-ти тысячным населением в 18 км от Киева. В нём живёт Нина (Димина мама и Майина сестра), тоже, кстати, горячая поклонница пани Юлии. Любит её самозабвенно, страстно и бескорыстно; почти что молится на неё. Ну да ладно; по нашим понятиям - это революционный романтизм. Мы это уже проходили и потому, когда Нина расточала комплименты, в адрес упомянутой пани, старались мы с ней не спорить и её не раздражать.
Ещё немного о Нининых политических воззрениях.
Она, также как и сын, говорит о недружественной политике России по отношению к Украине; осуждает «агрессию» России в Чечне и т.д. и т.п. Любит Украину (что естественно и хорошо). Считает, что надо (даже директивно и насильственно) насаждать повсеместно украинский язык, чтобы не дать ему исчезнуть. Но при этом (в отличие от меня, например) не говорит на этом языке, хотя прожила и проработала на Украине практически всю жизнь. (Вообще, везде, в нашем путешествии по Украине, нас сопровождал преимущественно русский язык. А украинский доносился до нас только с телевизионного экрана, радиотрансляционной сети, плакатов и вывесок.) А ещё она считает, что Таганрог до середины 30-х годов входил в состав Украины (!?) И, кроме того, туда же некогда входили часть краснодарского и ставропольского краёв (?!). Защищает Нина свои взгляды искренне, с дрожью в голосе и огнём в глазах.
Вообще-то она умная (если не считать сдвига по фазе на политике) и толковая женщина; хорошая собеседница. По образованию - строитель гидротехнических сооружений; высококвалифицированный специалист. Построила за свою допенсионную жизнь несколько ГЭС; выполняла для ГЭС прочностные гидротехнические расчёты. В молодости хорошо рисовала. Показывала карандашные портреты своих сокурсников по одесскому строительному институту и автопортрет. Очень неплохо; впечатляет.
Её сыновья - тоже строители. Старший (Дима) - преуспевающий хозяин киевской строительной фирмы, младший (Павлик) - имеет своё дело, связанное со строительством сантехнических сооружений. Нина, после смерти мужа, живёт одна в 3-х комнатной квартире. Сыновья живут отдельно; Дима - в Киеве, Павлик - в Вышгороде.
В один из дней Дима повёз нас с Ниной на местное кладбище. Приехал за нами на дорогой бежевого цвета иномарке. (не на той, на которой мы ехали из Киева в Вышгород). Посетили Нинину маму (Майину тётку). Потом сын довольно долго ходил по кладбищу в поисках могилы отца, умершего меньше года назад. Нашел, наконец.
После кладбища поехали в Киев, к Диме в гости. В Киеве Дима купил себе 15 соток земли и построил на ней 3-х этажный терем-теремок. Его 15 соток, расположены рядом (в 15-20 метрах) с многоэтажным (этажей 20) жилым домом и отгорожены от внешнего мира высоким забором. Меня поразил контраст между обшарпанной, запущенной, давно требующей ремонта многоэтажкой и шикарным теремом-теремком. Нищета и блеск! Из многоэтажки хорошо, как на ладони, просматривается внутренний двор Диминого жилища. Не знаю, как Димина семья, но я бы чувствовал себя там под завистливыми (злыми?) взглядами обитателей многоэтажки как “кошка на раскалённой крыше”. Возможно, смотрят они сверху ежедневно на терем и двор, и говорят про себя: “Ну и мироед!” Это самый мягкий вариант!
Вначале, мы через дом прошли в чистенький, ухоженный внутренний дворик неправильной многоугольной формы. В полуподвальном этаже дома - гараж. Во дворе: дорожки, цветники, молодые деревца; немного в стороне крупная раскидистая шелковица, усыпанная чёрными ягодами. Поодаль, возле забора, работники строят бревенчатую баньку. На траве, на подстилке, среди игрушек сидит девочка лет 8 (Димина дочка). Рядом, на скамеечке женщина (няня?); во что-то играют. Увидев нас (незнакомых людей) девочка сказала няне: «Это не наши». Символично, не правда ли?
Надо ли говорить, что в Димином тереме всё сделано по высшему разряду. Просторные комнаты, мраморные лестницы, красивая мебель, телевизор с 29-дюймовым экраном. Живут втроём: он, жена и дочка.
Обедали впятером (без дочки) в просторной кухне-столовой на первом этаже. На добротном, прямоугольном обеденном столе всего хватало. Да и мы ещё добавили вяленого таганрогского чебака и бутылку бесподобного, ароматного массандровского вина (из Ялты). Первое блюдо ели из красивых тёмных керамических(?) тарелок. На второе Таня (жена Димы) подала вкусно приготовленную курицу с картошкой. На десерт был душистый, ароматный чай и разные кондитерские штучки, купленные Димой по дороге домой. Особенно мне понравился подогретый мягкий струдель с маком. Прелесть, а не струдель! За обедом хозяева рассказывали об отпуске, проведенном на курорте в Бангкоке; показывали фотографии. Всё было очень мило.
Пообедав, решили сфотографироваться. Вначале, здесь же в столовой, а затем - в гостиной на первом этаже.
Я достал фотоаппарат, приготовился к съёмке, но тут не на шутку раскапризничалась дочка. Отец посадил её на колени, хотел успокоить, но ничего не получалось. Она вырывалась из его рук и выкрикивала какие-то претензии в адрес родителей. Что-то вроде: “Почему вы…?” Такой плачущей она и получилась на снимке. Не знаю, что же это было? Недовольство родителями, недовольство непрошеными гостями, или издержки воспитания в замкнутом пространстве теремка?
Дима - это любимый сын Нины. Предмет её гордости. И возможности у него большие. Но вот, в квартире матери течёт сливной бачок в туалете и не закрывается дверь. Диме всё это отремонтировать (не лично, конечно) - раз плюнуть. Но…, бачок течёт. У матери всё лето нет горячей воды, с купанием проблемы. У Димы всё это есть, но мать туда не возят. И вообще, бывает она у сына редко.
Младший сын, Павлик, живёт много скромнее. Видели мы его и его семью несколько раз и перепада высот не ощутили.
Пробыли мы в Вышгороде четверо суток. Ничего примечательного, кроме водохранилища (Киевского моря) там нет. Ну, а у Киевского моря берега пустынны и замусорены и вода какая-то гладкая, блестящая и малоподвижная. В результате, остаётся от всего этого какое-то ощущение безжизненности. Это ощущение мне и запомнилось.
Съездили разок в Киев. Обратил внимание на новинку в поездах метро. Теперь вдоль каждого вагона (под потолком) укреплены мониторы. 3 монитора (6 экранов) на вагон. На экранах перед остановками и сразу после них высвечиваются названия станций. А в промежутках показывают рекламу и разные видео ролики. Неплохо.
1-го августа во второй половине дня распрощались мы с Ниной, добрались на автобусе до первой остановки киевского метро, проехали на метро до станции Черниговская, сели там на маршрутное такси, заплатили по 15 гривен за билет и покатили в Чернигов.
ЧерниговПоследние годы (примета времени) между Киевом и Черниговом курсируют маршрутные такси - комфортабельные 18-ти-местные Мерседесы. В одном из таких Мерседесов мы и ехали. По дороге этой я ездил ранее в отпуск в Чернигов почти каждое лето. Но последний раз это было 10-го июля 1997 года. Тогда мы (тоже, кстати, на такси) забирали мою тётю Раю из Чернигова в Таганрог. Когда отъезжали от черниговского тётиного дома, по стёклам и крыше машины неожиданно застучали крупные капли дождя. Дождь быстро набирал силу и мощь и уже на выезде из города превратился в ливень, да настолько сильный, что видимость уменьшилась до 50 - 100 м. Дворники на лобовых стёклах машины еле успевали убирать потоки воды. Примерно, на середине пути (после Козельца) ливень постепенно перешёл в дождь, потом сошёл на нет и в Киев мы приехали посуху!
Но то было 9 лет назад, а 1 августа 2006 года дождём и не пахло; стояла великолепная солнечная погода. Да и дорога была великолепная. По обеим сторонам коричневатого шоссе, хорошо мне знакомый пейзаж: хвойный или смешанный лес; лесополосы и поля. Дорога проходит через множество деревень. В деревне она одновременно является и трассой и главной (а иногда и единственной) деревенской улицей. Вдоль таких деревенских улиц, растянутых на несколько километров, крестьяне вёдрами продают картошку и овощи.
Ехали без остановок и 140 км до Чернигова преодолели часа за 2. Чернигов начался как-то сразу. Проехали мимо Екатерининской церкви и Вала и оказались на улице Ленина. Затем, площадь и театр; спуск вниз, поворот налево и центральный рынок - конечная остановка такси. Возле рынка стоит теперь здание “Макдональдса”. Это тоже примета времени. Ещё одна примета: вместо универмага “Дружба” - теперь “Мега-плюс”. Внутри, да и снаружи, универмаг кардинально переделан.
Остановились у моего брата Гриши. У него хорошая, ухоженная 4-х комнатная квартира (рядом с “Мега-плюс”). Нам выделили комнату, в которой когда-то жили Гришины родители (Яша и Лиза). Гриша работает мастером на заводе по производству силикатного кирпича, жена (Валя) - кассиром в аптеке, а сын (Дима) - в какой-то частной фирме занят изготовлением картонной тары. Зарплаты у всех маленькие и потому живут очень скромно. Мясо, например, покупают редко, в основном к праздникам. Держат огород; какое - никакое, а подспорье.
Наши хозяева целыми днями работали, и мы были предоставлены сами себе; в частности, находились на самообслуживании. Практически каждый день ходили на рынок и в магазины, покупали продукты, и Майя готовила еду и для нас и для всех. В нашей черниговской программе было посещение 2-х кладбищ, визиты и прогулки по городу и окрестностям. Коррекцию в наши планы вносили лишь начавшиеся августовские дожди.
Вначале мы решили посетить еврейское кладбище. Выбрали сухой день и пошли туда пешком.
Впервые я попал на это кладбище (и увидел, на практике, что в жизни людей существуют, для полноты картины, ещё и кладбища) в 1954 году в апреле. Тогда умерла моя бабушка Эстер. Второй раз был там же в 1956 году. Хоронили другую мою бабушку - Песю - Рейзю. На похоронах дедушек (в 1959 и 1967 годах) я не был.
Подробности похорон помню смутно, но ощущение личного и коллективного горя и ужаса запомнилось. Атмосфера была гнетущей. Гроб с телом медленно везли по городским улицам в кузове машины (с откинутыми бортами), а траурная процессия (вначале, поддерживающие друг друга родственники, а потом остальные) горестно, с плачем и стонами, плелись сзади. Под сочувствующими и любопытными взглядами уличных прохожих родственники чувствовали себя как на лобном месте. Но это испытание горем, сочувствием и любопытством они вынуждены были пройти.
Тяжкий и долгий (километра 2 - 2,5) путь до кладбища и до могилы завершался главным моральным испытанием того дня - процедурой погребения.
Много воды утекло с тех пор, и здесь давно уже не хоронят. За высоким забором «не слышно шума городского», а вечный кладбищенский покой и постаревшие, разрушающиеся памятники охраняют громадные вековые деревья и буйно разросшиеся сорняки.
Я хорошо помнил место, где лежит бабушка Песя - Рейзя и мы вначале подошли к ней. Положение остальных могил я помнил приблизительно (был здесь 9 лет назад) и их пришлось поискать. И вот, продираешься через больно жгущиеся заросли крапивы, ходишь вокруг да около нужного места, рассматриваешь памятники, знаешь, что всё это где-то здесь, рядом, а найти - не получается!
Всех в конце концов нашли и везде навели порядок. Удивил меня памятник бабушке Эстер, вернее надпись на нём. Она не только хорошо читается, но и выглядит довольно свежо. Надпись выполнена бронзовой краской и за 9 лет краска должна была бы податься разрушению и потускнеть. Но ничего этого не произошло. Мистика; загадка какая-то!
Вспомнил последние бабушкины дни. Шла она с рынка (базара) с продуктами и поплохело. Присела на завалинке какого-то дома, посидела и с трудом дошла домой. Лучше не становилось, и она слегла. Дочка Рая спросила, не нужно ли ей чего. Попросила: «Дай мне яду!» Потом потеряла сознание. Пригласили доктора Позинич. Она диагностировала кровоизлияние в мозг (по-современному - инсульт) и прописала кислородные подушки и пиявки. За подушками и пиявками отправили в аптеку меня. Аптека от нас в двух кварталах, возле кинотеатра им. “Щорса”. Побежал, принёс резиновую подушку и банку с пиявками.
От подушки отходил резиновый шланг, заканчивающийся вентилем для перекрытия воздуха и раструбом, через который бабушка безучастно, бессознательно и тяжело с присвистом дышала. Пиявок прикладывали за ушами и чтобы они присосались, смазывали кожу сахарной водой. Помню, как я сидел рядом с бабушкиной кроватью и неотрывно следил за пиявками; чёрные, жирные они долго сосали кровь и, насосавшись, отваливались.
Через неделю, ночью бабушка умерла. Никто, наверное, кроме меня не спал. Я проснулся от всхлипывания. Возле бабушкиной постели горела свеча. Бабушки не стало! Помню скорбь и слёзы дедушки. Ночь перед похоронами дедушка, дядя Яша и я (мужчины) провели в комнате с усопшей. Мы с дедушкой спали на одной кровати - валетом, а дядя Яша разместился на полу. Женщин не было. Да … Память.
Возвращались мы в город троллейбусом №5. Народу на троллейбусной остановке собралось много. Подошёл троллейбус. Разгрузился. А потом, все (и мы) стали подниматься по ступеням в салон. Толкались довольно энергично. Я поставил ногу на ступеньку, ухватился за поручень, стал подтягиваться и в этот момент почувствовал чью-то руку возле заднего кармана брюк. Я знал, что ничего ценного в том кармане нет и всё же, продолжая протискиваться в троллейбус, прикрыл карман рукой.
Описанное происшествие (а оно в моей жизни не было первым) меня не особенно взволновало. Усмехнувшись (злорадно) про себя неудаче вора, я самодовольно осмотрелся. На нижней ступеньке стоял, опираясь согнутой спиной о поручень и прижимаясь левым боком к входной двери, долговязый, худощавый, светловолосый и светло одетый парень с продолговатым лицом и немного выпученными, белесыми глазами. Стоял… и, с отсутствующим видом, рассматривал ступню своей правой ноги. Тело молодого человека опиралось на левую ступню, при этом, правая, освобождённая от нагрузки, проворачивалась в лодыжке во всех направлениях. В общем, своего рода гимнастика на расслабление для правой ступни.
Несомненно, это был он; вор - неудачник! Я с интересом вора рассматривал и чувство морального удовлетворения, смешанного со злорадством, меня не покидало. С этим чувством я на нужной остановке и вышел из троллейбуса. Вышли мы из троллейбуса возле рынка. Зашли в него, и там я с удивлением обнаружил, что из нагрудного кармана рубашки исчезла купюра в 50 гривен. Карман был с пуговицей, но на пуговицу застёгнут не был. Оказывается(!), когда я грузился в троллейбус, карман этот оттопырился; вор навис надо мной сзади и сверху, и умудрился залезть сверху в мой карман с пользой (и моральным удовлетворением) для себя. Вот вам и ступня правой ноги!
Через пару дней (в воскресенье) мы отправились в сопровождении Гриши и Фениного сына Юры на другое кладбище. Посетили там 11 могил. Были у моего двоюродного брата Изи Эстрина, умершего 25 января 2006 года. Утрата эта свежая и боль тоже свежая.
В тот же день посетили Феню и Таню (маминых двоюродных сестёр). Тане (85 лет) лежачая больная, несколько лет назад ослепла. Феня (82 года) ухаживает за сестрой. Живут они вместе с семьёй Фениного сына Юры. За столом разговаривали о жизни и о былом. Я сказал, что описываю былое в своих воспоминаниях и Феня попросила меня воспоминаниями поделиться. Я обещал, и в конце августа переслал их в Чернигов по электронной почте.
Были у Эстриных. Лене (Изиной жене) очень тяжело; бедствует. Пошла работать на прежнюю свою работу, но уже в новом качестве - уборщицей. Убирает несколько часов, но вынуждена находиться на работе целый день; таков режим. Дал ей 1000 рублей и 50 гривен. Это в тот момент было у меня при себе.
Света (Изина дочь) при встрече (испросив разрешения) чмокнула меня в щёку. Умная, тактичная молодая женщина. Я её когда-то видел мельком, а её сына Антона увидел впервые.
При Изе, Эстрины получали ежемесячные посылки от черниговского хэседа, а с его уходом, Лене в пособии отказали (по 5-й графе в паспорте). Мы побывали в хэседе и я спросил: «правильно ли это?». «Всё правильно,- сказали мне,- не положено».
Черниговские община и хэсед находятся в лучших условиях (помещение, обстановка и т.д), чем таганрогские. Очень удивился, узнав, что в хэседе работает председателем еврейской религиозной общины Ванжа Вадим Фомич. В младших классах мы сидели за одной (последней) партой, и, однажды, он повёл меня за пивом в полуразрушенное после войны здание недалеко от школы. Там был магазинный склад, а в нём предположительно - бутылки с пивом. Там я чуть не стал вором. Но это отдельная история.
В Чернигове у меня остался единственный друг детства - Витя Ереп. Он уже несколько лет на пенсии. Работал директором ТЭЦ. Хотел с ним встретиться, но не получилось. Позвонил ему; долго разговаривали. Я ждал обычного в такой ситуации приглашения. Но он, всё тянул, и тянул и, наконец, сказал: «Если хочешь, приходи». Пришлось отказаться.
Что ещё запомнилось. Побывали практически во всех красивых и памятных городских местах, купались в Десне, были один раз (в последний день) в Подусовке, наелись «белого налива», черники, смородины и отличного черниговского творогу. Ажины( = ежевики) ещё не было. Встретили на улице мою одноклассницу Аллу Савченко. Удивительно, но я заметил, что практически в каждый свой приезд в Чернигов встречаюсь с ней (не договариваясь!). Опять мистика. Выяснилось, что она уже 7 лет живёт в Израиле и несколько лет в Чернигов не приезжала.
Чернигов внешне изменился мало. Из новостроек стоит отметить новую современную церковь. Её строят ударными темпами на пустыре напротив бывшего универмага «Сиверский». Ну а люди, по-моему, стали несколько другими, более прагматичными (капиталистическими что ли?). В целом, живут беднее, чем в России.
10-го августа мы вернулись на маршрутном такси в Киев; погрузились в поезд Киев - Кисловодск и 11-го (в пятницу) приехали из живительной черниговской прохлады (24-26 градусов) в душное таганрогское пекло (34-36 градусов). Вернулись, и ещё почти полмесяца изнывали от жары. В конце августа ездили на 3 дня на базу отдыха в 35 км от Таганрога. Рош - ашана( = еврейский Новый год) тоже встречали на базе отдыха, вместе с еврейской общиной.
Таганрог. 14 сентября 2006 года.
Таганрог - ЯлтаОтпуск начался вечером (в пятницу 21 июля) уже через 6 часов после окончания последнего моего предотпускного рабочего дня. Погрузились в плацкартный вагон поезда Кисловодск - Симферополь (билеты купили недели за 2 до отпуска) и сразу превратились в отпускников. У нас были нижние места и мы хорошо отоспались и отдохнули. Доехали до Симферополя без приключений. В Симферополе, у вагона, нас встретили ялтинские Майины знакомые (Юра, Зина и 2 их младшие дочери).
Прилегающие к привокзальной площади улицы были плотно заставлены машинами, и мы долго лавировали между ними пока не подошли вслед за Юрой к его машине.
Подошли, и уже через минуту ехали по Симферополю в направлении Ялты. Атмосфера в машине была очень доброжелательной. Так встречают и привечают долгожданных гостей, а Юра кроме шофёрских обязанностей взвалил на себя ещё и обязанности экскурсовода. Чувствовалось, что он любит Симферополь и хорошо знает его историю. Время от времени Юрины рассказы дополняла Зина.
Юрина экскурсия продолжилась и после Симферополя; до Ялты; и в самой Ялте. Эти места густо заселены, что и неудивительно. Крым - жемчужина, а жемчуг всегда завораживал и притягивал людей. Вдоль всей трассы, до Ялты, практически нет безлюдных мест. Всё заселено; везде есть люди. Запомнились, среди живописного прочего, поля (площади), которые пытаются застолбить и отвоевать для себя крымские татары, выселенные Сталиным в 1944 году в Сибирь. На этих полях установлены какие-то временные, хлипкие сооружения. Татары, полны решимости держаться за эту землю до конца.
Юра рассказывал, что украинские власти татар стараются не трогать, (в пику крымским властям, настроенным пророссийски). Местные крымчане, конечно, недовольны и тоже своих позиций и крымскую землю не хотят отдавать. Противостояние между татарами и остальными жителями Крыма продолжается давно и рационального решения не имеет. Всю эту ситуацию, возникшую после возвращения татар в Крым из Сибири, вполне можно было бы назвать - «тлеющий очаг напряжённости».
Ялта В Ялте мы остановились в Юриной семье. Хорошая интеллигентная семья: Юра, Зина, Далечка, Анечка и Николь. Юра работает в строительном бизнесе. Он в руководстве фирмы и директор её ялтинского отделения. Строят жилые дома. Хорошее, высокодоходное по сегодняшним представлениям дело. Зина домохозяйка, но иногда кое-что для фирмы делает и состоит в её штате. Закончила недавно компьютерные курсы, поскольку фирме необходим человек, умеющий работать на компьютере со строительными чертежами.
Живут они на 9-ом этаже 9-ти-этажного дома в 4-х комнатной квартире. Вначале комнат было 2, но … - хозяин квартиры строитель. Он перестроил чердачное помещение в ещё две удобные и хорошие комнаты. Кроме того, добавил к имеющемуся санузлу ещё один, и в результате всё получилось в высшем классе.
Далечка и Анечка - школьницы; Даля заканчивает школу в следующем году, а Аня - через год. Вообще-то разница в их возрасте составляет 2 года, но Аня закончила в своё время за один год 1-ый и 2-ой классы и таким образом, догнала сестру. Кроме того, закончила она и музыкальную школу по классу скрипки и сейчас занимается вокалом.
Никочке (так её уменьшительно зовут) 5 лет. Очаровательное создание: контактная, улыбчивая, умненькая. Когда мы впервые появились, она предложила нам что-нибудь сыграть на пианино.
И выглядело это так. Просит: «Спойте, что-нибудь». Мы подчинились; и тут же она, нами спетое, подобрала (не глядя на клавиши!). Какое-то врождённое чувство инструмента и, конечно, талант! Играет двумя руками: правая - ведёт мелодию, а левая - аккомпанирует. Иногда играет что-то незнакомое…, оказывается своё! Никто её пока музыке не учил, но с сентября родителям рекомендовали отдать дочь в музыкальную школу.
Попали мы в семью “жаворонков” и потому вставали рано. С утра хозяин отвозил всех (жену, дочек и нас) на машине к пляжу санатория «Донбасс». Контролёра на проходной ещё не было, и мы этим пользовались; проходили на пляж и купались. Все 5 дней стояла великолепная пляжная погода, и… море смеялось, а … солнце было ласковым. Пляжились до 10 - 11 часов, а потом уходили. Обратно до дома, (примерно, 1 км. в гору) добирались вначале на канатной дороге, а дальше пешком. По дороге рвали сочную жёлтую алычу. Здесь она в изобилии. Впрочем, дважды за нами Юра приезжал.
Прогулялись и по Ялте. До этого я был в этих местах в 1987 году. Что-то неизбежно изменилось, что-то - нет. Но основное отличие города-курорта от прочих городов осталось прежним. Я имею в виду толпы праздношатающихся отдыхающих и зевак, аттракционы, увеселительные заведения разного толка, обилие любителей легкого (иногда дурнопахнущего) заработка и т.д. и т.п.
Были на экскурсии в Масандровском дворце.
В один из вечеров Юра предложил нам отправиться на машинах в окрестные горы; посетить Никитский перевал (1448 м.), посмотреть на альпийские луга и подышать горным воздухом. Мы, разумеется, согласились. Собралась компания около 15 человек: Юра с семьёй и с нами, и Юрин сослуживец со своей семьёй и гостями. Отправились на 2-х машинах: легковая и микроавтобус.
Мне удалось устроиться в микроавтобусе рядом с водителем. Стратегически это удобное для обзора место. Когда машины стали по крутым серпантинам взбираться вверх и вверх, стало немного прохладнее. Нас обступил девственный сосновый лес, тишина и отсутствие городской и мирской суеты. Я всё хорошо видел; за каждым новым крутым поворотом горной дороги неожиданно открывались всё новые и новые перспективы. Легковушка с Юрой, сразу резко ушла вперёд, и мы остались в одиночестве. Иногда, впрочем, на длинных прямых участках дороги легковушка, неутомимо набирающая высоту, вдруг обнаруживалась. Некоторые участки дороги были узки и опасны; с одной стороны - крутые скалы; с другой - пропасть. Напряжение и сосредоточенность водителя передались пассажирам, в том числе и мне. Но особого беспокойства не было; по таким дорогам мне уже некогда доводилось путешествовать на Кавказе.
Раза два в наиболее живописных и экзотических местах мы останавливались, давая возможность водителям передохнуть, а пассажирам осмотреться и перевести дух. Фотографировались. Добрались до перевала. Оттуда открывается великолепная панорама; виден Гурзуф и выходящая в море, так называемая, «Медведь-гора», напоминающая своей массой медведя, положившего голову на лапы.
Отдохнули на перевале, а затем покатились по той же дороге вниз. Примерно, посредине пути остановились в каком-то живописном, огороженном забором месте (там или живут лесники, или чья-то дача) для ужина. Развели костёр (всё необходимое для этого имелось тут же в наличии) и сварили некое блюдо. Я бы назвал его густым овощным соусом с куриными ножками (ножками Буша).
Все уселись за столом под соснами, наполнили пластмассовые стаканчики каким-то дешёвым вином, и осталось кому-то произнести тост. Возникла короткая пауза и тут неожиданно для всех (во всяком случае, для меня) 5-летняя Никочка подняла свой стаканчик (с водой, наверное?) и сказала именно то, что нужно. Она говорила с улыбкой, восторженно, искренне, от всего сердца, так, как умеют говорить только дети. Говорила о том, что ей понравилась сегодняшняя поездка и обстановка и спутники (то есть мы), и вообще вся и всё. И за это всё она всем очень благодарна, и желает добра, и хотела бы встретиться в этой же компании снова.
Возвращались мы домой уже в темноте, но темнота практически не уменьшила скорость движения наших машин.
Из Ялты мы собирались отправиться в Киев. Понимая, что главное в путешествии это билеты, купили их в Ялтинской кассе заранее, на 26-ое июля. Потом, решили задержаться в Ялте ещё на денёк; море не отпускало. Сдали одни билеты и спросили у кассира другие - на 27-ое июля. Для надёжности положили в паспорт 10 гривен. Кассир мило улыбнулась и билеты нашлись; нижние места. У неё же купили билеты на поезд от Киева до Таганрога на 10 августа.
Симферополь - ВышгородНу а что же было дальше? 27 июля, вечером Юра любезно отвёз нас в Симферополь и погрузил в вагон поезда, отправляющегося в Киев. До этого момента всё было великолепно, но в вагоне вдруг выяснилось, что на наших местах сидят законные пассажиры. А мы - пассажиры незаконные. Почему? А потому, что всё в наших билетах было правильно, кроме даты отправления поезда. На дворе было 27 июля, а на наших билетах - 27 августа. Такую вот «шуточку», сыграла с нами кассир железнодорожной кассы. Я думаю, что виноваты мы сами; положили ей в паспорт 10 гривен и она вынуждена была их отработать. (Но улыбалась, повторюсь, она мило!)
К счастью, из вагона нас не выгнали, поскольку проводник по недосмотру надорвал наши билеты (т.е. закомпостировал их). До Днепропетровска (до 4 ч. 30 мин.) сидели мы на птичьих правах, на краешках скамеек. Ну а в Днепропетровске освободились места и мы оставшуюся часть пути до Киева отсыпались.
В Киеве нас встретил Дима сын Майиной двоюродной сестры. Мы погрузились в его дорогую иномарку и поехали по киевским улицам. Ехали в сторону Крещатика, глазели по сторонам и говорили о политике. Крещатик образца 28 июля 2006 года отличался от известного нам до этого Крещатика тем, что на нём теперь разместились палатки двух противоборствующих сторон: пани Юлии Тимошенко и Януковича. Такие времена! Дима, горячий приверженец пани Юлии, навязал нам разговор о политике. Говорил о России, враждебно настроенной к Украине и мечтающей вернуть её под своё влияние. Говорил, что уберечь Украину от российской экспансии может только НАТО и вступление в ЕЭС. Вот туда де и следует Украине стремиться. А ещё он оправдывал пана Бандеру - руководителя украинской повстанческой армии (УПА), сотрудничавшего в своё время с эсэсовцами для того, чтобы сделать Украину независимой от СССР.
Пришлось пополемезировать. Я сказал, что не cмогу оправдать Бандеру, так как для меня существует в этом вопросе непреодолимая грань (водораздел). Сотрудничество Бандеры с эсэсовцами и есть та самая грань. В общем, разговор получился содержательным.
Между тем, Дима не забывал давить на газ, и вскоре за окнами нашей легковушки был уже не Киев, а сосновый лес. Да …, город и сразу(!) лес - такие там благодатные места.
Машина шла резво, и лес вскоре кончился. Снова появились дома, потом водохранилище, питающее киевскую ГЭС, а дальше - цель нашего путешествия Вышгород - небольшой городок примерно, с 20-ти тысячным населением в 18 км от Киева. В нём живёт Нина (Димина мама и Майина сестра), тоже, кстати, горячая поклонница пани Юлии. Любит её самозабвенно, страстно и бескорыстно; почти что молится на неё. Ну да ладно; по нашим понятиям - это революционный романтизм. Мы это уже проходили и потому, когда Нина расточала комплименты, в адрес упомянутой пани, старались мы с ней не спорить и её не раздражать.
Ещё немного о Нининых политических воззрениях.
Она, также как и сын, говорит о недружественной политике России по отношению к Украине; осуждает «агрессию» России в Чечне и т.д. и т.п. Любит Украину (что естественно и хорошо). Считает, что надо (даже директивно и насильственно) насаждать повсеместно украинский язык, чтобы не дать ему исчезнуть. Но при этом (в отличие от меня, например) не говорит на этом языке, хотя прожила и проработала на Украине практически всю жизнь. (Вообще, везде, в нашем путешествии по Украине, нас сопровождал преимущественно русский язык. А украинский доносился до нас только с телевизионного экрана, радиотрансляционной сети, плакатов и вывесок.) А ещё она считает, что Таганрог до середины 30-х годов входил в состав Украины (!?) И, кроме того, туда же некогда входили часть краснодарского и ставропольского краёв (?!). Защищает Нина свои взгляды искренне, с дрожью в голосе и огнём в глазах.
Вообще-то она умная (если не считать сдвига по фазе на политике) и толковая женщина; хорошая собеседница. По образованию - строитель гидротехнических сооружений; высококвалифицированный специалист. Построила за свою допенсионную жизнь несколько ГЭС; выполняла для ГЭС прочностные гидротехнические расчёты. В молодости хорошо рисовала. Показывала карандашные портреты своих сокурсников по одесскому строительному институту и автопортрет. Очень неплохо; впечатляет.
Её сыновья - тоже строители. Старший (Дима) - преуспевающий хозяин киевской строительной фирмы, младший (Павлик) - имеет своё дело, связанное со строительством сантехнических сооружений. Нина, после смерти мужа, живёт одна в 3-х комнатной квартире. Сыновья живут отдельно; Дима - в Киеве, Павлик - в Вышгороде.
В один из дней Дима повёз нас с Ниной на местное кладбище. Приехал за нами на дорогой бежевого цвета иномарке. (не на той, на которой мы ехали из Киева в Вышгород). Посетили Нинину маму (Майину тётку). Потом сын довольно долго ходил по кладбищу в поисках могилы отца, умершего меньше года назад. Нашел, наконец.
После кладбища поехали в Киев, к Диме в гости. В Киеве Дима купил себе 15 соток земли и построил на ней 3-х этажный терем-теремок. Его 15 соток, расположены рядом (в 15-20 метрах) с многоэтажным (этажей 20) жилым домом и отгорожены от внешнего мира высоким забором. Меня поразил контраст между обшарпанной, запущенной, давно требующей ремонта многоэтажкой и шикарным теремом-теремком. Нищета и блеск! Из многоэтажки хорошо, как на ладони, просматривается внутренний двор Диминого жилища. Не знаю, как Димина семья, но я бы чувствовал себя там под завистливыми (злыми?) взглядами обитателей многоэтажки как “кошка на раскалённой крыше”. Возможно, смотрят они сверху ежедневно на терем и двор, и говорят про себя: “Ну и мироед!” Это самый мягкий вариант!
Вначале, мы через дом прошли в чистенький, ухоженный внутренний дворик неправильной многоугольной формы. В полуподвальном этаже дома - гараж. Во дворе: дорожки, цветники, молодые деревца; немного в стороне крупная раскидистая шелковица, усыпанная чёрными ягодами. Поодаль, возле забора, работники строят бревенчатую баньку. На траве, на подстилке, среди игрушек сидит девочка лет 8 (Димина дочка). Рядом, на скамеечке женщина (няня?); во что-то играют. Увидев нас (незнакомых людей) девочка сказала няне: «Это не наши». Символично, не правда ли?
Надо ли говорить, что в Димином тереме всё сделано по высшему разряду. Просторные комнаты, мраморные лестницы, красивая мебель, телевизор с 29-дюймовым экраном. Живут втроём: он, жена и дочка.
Обедали впятером (без дочки) в просторной кухне-столовой на первом этаже. На добротном, прямоугольном обеденном столе всего хватало. Да и мы ещё добавили вяленого таганрогского чебака и бутылку бесподобного, ароматного массандровского вина (из Ялты). Первое блюдо ели из красивых тёмных керамических(?) тарелок. На второе Таня (жена Димы) подала вкусно приготовленную курицу с картошкой. На десерт был душистый, ароматный чай и разные кондитерские штучки, купленные Димой по дороге домой. Особенно мне понравился подогретый мягкий струдель с маком. Прелесть, а не струдель! За обедом хозяева рассказывали об отпуске, проведенном на курорте в Бангкоке; показывали фотографии. Всё было очень мило.
Пообедав, решили сфотографироваться. Вначале, здесь же в столовой, а затем - в гостиной на первом этаже.
Я достал фотоаппарат, приготовился к съёмке, но тут не на шутку раскапризничалась дочка. Отец посадил её на колени, хотел успокоить, но ничего не получалось. Она вырывалась из его рук и выкрикивала какие-то претензии в адрес родителей. Что-то вроде: “Почему вы…?” Такой плачущей она и получилась на снимке. Не знаю, что же это было? Недовольство родителями, недовольство непрошеными гостями, или издержки воспитания в замкнутом пространстве теремка?
Дима - это любимый сын Нины. Предмет её гордости. И возможности у него большие. Но вот, в квартире матери течёт сливной бачок в туалете и не закрывается дверь. Диме всё это отремонтировать (не лично, конечно) - раз плюнуть. Но…, бачок течёт. У матери всё лето нет горячей воды, с купанием проблемы. У Димы всё это есть, но мать туда не возят. И вообще, бывает она у сына редко.
Младший сын, Павлик, живёт много скромнее. Видели мы его и его семью несколько раз и перепада высот не ощутили.
Пробыли мы в Вышгороде четверо суток. Ничего примечательного, кроме водохранилища (Киевского моря) там нет. Ну, а у Киевского моря берега пустынны и замусорены и вода какая-то гладкая, блестящая и малоподвижная. В результате, остаётся от всего этого какое-то ощущение безжизненности. Это ощущение мне и запомнилось.
Съездили разок в Киев. Обратил внимание на новинку в поездах метро. Теперь вдоль каждого вагона (под потолком) укреплены мониторы. 3 монитора (6 экранов) на вагон. На экранах перед остановками и сразу после них высвечиваются названия станций. А в промежутках показывают рекламу и разные видео ролики. Неплохо.
1-го августа во второй половине дня распрощались мы с Ниной, добрались на автобусе до первой остановки киевского метро, проехали на метро до станции Черниговская, сели там на маршрутное такси, заплатили по 15 гривен за билет и покатили в Чернигов.
ЧерниговПоследние годы (примета времени) между Киевом и Черниговом курсируют маршрутные такси - комфортабельные 18-ти-местные Мерседесы. В одном из таких Мерседесов мы и ехали. По дороге этой я ездил ранее в отпуск в Чернигов почти каждое лето. Но последний раз это было 10-го июля 1997 года. Тогда мы (тоже, кстати, на такси) забирали мою тётю Раю из Чернигова в Таганрог. Когда отъезжали от черниговского тётиного дома, по стёклам и крыше машины неожиданно застучали крупные капли дождя. Дождь быстро набирал силу и мощь и уже на выезде из города превратился в ливень, да настолько сильный, что видимость уменьшилась до 50 - 100 м. Дворники на лобовых стёклах машины еле успевали убирать потоки воды. Примерно, на середине пути (после Козельца) ливень постепенно перешёл в дождь, потом сошёл на нет и в Киев мы приехали посуху!
Но то было 9 лет назад, а 1 августа 2006 года дождём и не пахло; стояла великолепная солнечная погода. Да и дорога была великолепная. По обеим сторонам коричневатого шоссе, хорошо мне знакомый пейзаж: хвойный или смешанный лес; лесополосы и поля. Дорога проходит через множество деревень. В деревне она одновременно является и трассой и главной (а иногда и единственной) деревенской улицей. Вдоль таких деревенских улиц, растянутых на несколько километров, крестьяне вёдрами продают картошку и овощи.
Ехали без остановок и 140 км до Чернигова преодолели часа за 2. Чернигов начался как-то сразу. Проехали мимо Екатерининской церкви и Вала и оказались на улице Ленина. Затем, площадь и театр; спуск вниз, поворот налево и центральный рынок - конечная остановка такси. Возле рынка стоит теперь здание “Макдональдса”. Это тоже примета времени. Ещё одна примета: вместо универмага “Дружба” - теперь “Мега-плюс”. Внутри, да и снаружи, универмаг кардинально переделан.
Остановились у моего брата Гриши. У него хорошая, ухоженная 4-х комнатная квартира (рядом с “Мега-плюс”). Нам выделили комнату, в которой когда-то жили Гришины родители (Яша и Лиза). Гриша работает мастером на заводе по производству силикатного кирпича, жена (Валя) - кассиром в аптеке, а сын (Дима) - в какой-то частной фирме занят изготовлением картонной тары. Зарплаты у всех маленькие и потому живут очень скромно. Мясо, например, покупают редко, в основном к праздникам. Держат огород; какое - никакое, а подспорье.
Наши хозяева целыми днями работали, и мы были предоставлены сами себе; в частности, находились на самообслуживании. Практически каждый день ходили на рынок и в магазины, покупали продукты, и Майя готовила еду и для нас и для всех. В нашей черниговской программе было посещение 2-х кладбищ, визиты и прогулки по городу и окрестностям. Коррекцию в наши планы вносили лишь начавшиеся августовские дожди.
Вначале мы решили посетить еврейское кладбище. Выбрали сухой день и пошли туда пешком.
Впервые я попал на это кладбище (и увидел, на практике, что в жизни людей существуют, для полноты картины, ещё и кладбища) в 1954 году в апреле. Тогда умерла моя бабушка Эстер. Второй раз был там же в 1956 году. Хоронили другую мою бабушку - Песю - Рейзю. На похоронах дедушек (в 1959 и 1967 годах) я не был.
Подробности похорон помню смутно, но ощущение личного и коллективного горя и ужаса запомнилось. Атмосфера была гнетущей. Гроб с телом медленно везли по городским улицам в кузове машины (с откинутыми бортами), а траурная процессия (вначале, поддерживающие друг друга родственники, а потом остальные) горестно, с плачем и стонами, плелись сзади. Под сочувствующими и любопытными взглядами уличных прохожих родственники чувствовали себя как на лобном месте. Но это испытание горем, сочувствием и любопытством они вынуждены были пройти.
Тяжкий и долгий (километра 2 - 2,5) путь до кладбища и до могилы завершался главным моральным испытанием того дня - процедурой погребения.
Много воды утекло с тех пор, и здесь давно уже не хоронят. За высоким забором «не слышно шума городского», а вечный кладбищенский покой и постаревшие, разрушающиеся памятники охраняют громадные вековые деревья и буйно разросшиеся сорняки.
Я хорошо помнил место, где лежит бабушка Песя - Рейзя и мы вначале подошли к ней. Положение остальных могил я помнил приблизительно (был здесь 9 лет назад) и их пришлось поискать. И вот, продираешься через больно жгущиеся заросли крапивы, ходишь вокруг да около нужного места, рассматриваешь памятники, знаешь, что всё это где-то здесь, рядом, а найти - не получается!
Всех в конце концов нашли и везде навели порядок. Удивил меня памятник бабушке Эстер, вернее надпись на нём. Она не только хорошо читается, но и выглядит довольно свежо. Надпись выполнена бронзовой краской и за 9 лет краска должна была бы податься разрушению и потускнеть. Но ничего этого не произошло. Мистика; загадка какая-то!
Вспомнил последние бабушкины дни. Шла она с рынка (базара) с продуктами и поплохело. Присела на завалинке какого-то дома, посидела и с трудом дошла домой. Лучше не становилось, и она слегла. Дочка Рая спросила, не нужно ли ей чего. Попросила: «Дай мне яду!» Потом потеряла сознание. Пригласили доктора Позинич. Она диагностировала кровоизлияние в мозг (по-современному - инсульт) и прописала кислородные подушки и пиявки. За подушками и пиявками отправили в аптеку меня. Аптека от нас в двух кварталах, возле кинотеатра им. “Щорса”. Побежал, принёс резиновую подушку и банку с пиявками.
От подушки отходил резиновый шланг, заканчивающийся вентилем для перекрытия воздуха и раструбом, через который бабушка безучастно, бессознательно и тяжело с присвистом дышала. Пиявок прикладывали за ушами и чтобы они присосались, смазывали кожу сахарной водой. Помню, как я сидел рядом с бабушкиной кроватью и неотрывно следил за пиявками; чёрные, жирные они долго сосали кровь и, насосавшись, отваливались.
Через неделю, ночью бабушка умерла. Никто, наверное, кроме меня не спал. Я проснулся от всхлипывания. Возле бабушкиной постели горела свеча. Бабушки не стало! Помню скорбь и слёзы дедушки. Ночь перед похоронами дедушка, дядя Яша и я (мужчины) провели в комнате с усопшей. Мы с дедушкой спали на одной кровати - валетом, а дядя Яша разместился на полу. Женщин не было. Да … Память.
Возвращались мы в город троллейбусом №5. Народу на троллейбусной остановке собралось много. Подошёл троллейбус. Разгрузился. А потом, все (и мы) стали подниматься по ступеням в салон. Толкались довольно энергично. Я поставил ногу на ступеньку, ухватился за поручень, стал подтягиваться и в этот момент почувствовал чью-то руку возле заднего кармана брюк. Я знал, что ничего ценного в том кармане нет и всё же, продолжая протискиваться в троллейбус, прикрыл карман рукой.
Описанное происшествие (а оно в моей жизни не было первым) меня не особенно взволновало. Усмехнувшись (злорадно) про себя неудаче вора, я самодовольно осмотрелся. На нижней ступеньке стоял, опираясь согнутой спиной о поручень и прижимаясь левым боком к входной двери, долговязый, худощавый, светловолосый и светло одетый парень с продолговатым лицом и немного выпученными, белесыми глазами. Стоял… и, с отсутствующим видом, рассматривал ступню своей правой ноги. Тело молодого человека опиралось на левую ступню, при этом, правая, освобождённая от нагрузки, проворачивалась в лодыжке во всех направлениях. В общем, своего рода гимнастика на расслабление для правой ступни.
Несомненно, это был он; вор - неудачник! Я с интересом вора рассматривал и чувство морального удовлетворения, смешанного со злорадством, меня не покидало. С этим чувством я на нужной остановке и вышел из троллейбуса. Вышли мы из троллейбуса возле рынка. Зашли в него, и там я с удивлением обнаружил, что из нагрудного кармана рубашки исчезла купюра в 50 гривен. Карман был с пуговицей, но на пуговицу застёгнут не был. Оказывается(!), когда я грузился в троллейбус, карман этот оттопырился; вор навис надо мной сзади и сверху, и умудрился залезть сверху в мой карман с пользой (и моральным удовлетворением) для себя. Вот вам и ступня правой ноги!
Через пару дней (в воскресенье) мы отправились в сопровождении Гриши и Фениного сына Юры на другое кладбище. Посетили там 11 могил. Были у моего двоюродного брата Изи Эстрина, умершего 25 января 2006 года. Утрата эта свежая и боль тоже свежая.
В тот же день посетили Феню и Таню (маминых двоюродных сестёр). Тане (85 лет) лежачая больная, несколько лет назад ослепла. Феня (82 года) ухаживает за сестрой. Живут они вместе с семьёй Фениного сына Юры. За столом разговаривали о жизни и о былом. Я сказал, что описываю былое в своих воспоминаниях и Феня попросила меня воспоминаниями поделиться. Я обещал, и в конце августа переслал их в Чернигов по электронной почте.
Были у Эстриных. Лене (Изиной жене) очень тяжело; бедствует. Пошла работать на прежнюю свою работу, но уже в новом качестве - уборщицей. Убирает несколько часов, но вынуждена находиться на работе целый день; таков режим. Дал ей 1000 рублей и 50 гривен. Это в тот момент было у меня при себе.
Света (Изина дочь) при встрече (испросив разрешения) чмокнула меня в щёку. Умная, тактичная молодая женщина. Я её когда-то видел мельком, а её сына Антона увидел впервые.
При Изе, Эстрины получали ежемесячные посылки от черниговского хэседа, а с его уходом, Лене в пособии отказали (по 5-й графе в паспорте). Мы побывали в хэседе и я спросил: «правильно ли это?». «Всё правильно,- сказали мне,- не положено».
Черниговские община и хэсед находятся в лучших условиях (помещение, обстановка и т.д), чем таганрогские. Очень удивился, узнав, что в хэседе работает председателем еврейской религиозной общины Ванжа Вадим Фомич. В младших классах мы сидели за одной (последней) партой, и, однажды, он повёл меня за пивом в полуразрушенное после войны здание недалеко от школы. Там был магазинный склад, а в нём предположительно - бутылки с пивом. Там я чуть не стал вором. Но это отдельная история.
В Чернигове у меня остался единственный друг детства - Витя Ереп. Он уже несколько лет на пенсии. Работал директором ТЭЦ. Хотел с ним встретиться, но не получилось. Позвонил ему; долго разговаривали. Я ждал обычного в такой ситуации приглашения. Но он, всё тянул, и тянул и, наконец, сказал: «Если хочешь, приходи». Пришлось отказаться.
Что ещё запомнилось. Побывали практически во всех красивых и памятных городских местах, купались в Десне, были один раз (в последний день) в Подусовке, наелись «белого налива», черники, смородины и отличного черниговского творогу. Ажины( = ежевики) ещё не было. Встретили на улице мою одноклассницу Аллу Савченко. Удивительно, но я заметил, что практически в каждый свой приезд в Чернигов встречаюсь с ней (не договариваясь!). Опять мистика. Выяснилось, что она уже 7 лет живёт в Израиле и несколько лет в Чернигов не приезжала.
Чернигов внешне изменился мало. Из новостроек стоит отметить новую современную церковь. Её строят ударными темпами на пустыре напротив бывшего универмага «Сиверский». Ну а люди, по-моему, стали несколько другими, более прагматичными (капиталистическими что ли?). В целом, живут беднее, чем в России.
10-го августа мы вернулись на маршрутном такси в Киев; погрузились в поезд Киев - Кисловодск и 11-го (в пятницу) приехали из живительной черниговской прохлады (24-26 градусов) в душное таганрогское пекло (34-36 градусов). Вернулись, и ещё почти полмесяца изнывали от жары. В конце августа ездили на 3 дня на базу отдыха в 35 км от Таганрога. Рош - ашана( = еврейский Новый год) тоже встречали на базе отдыха, вместе с еврейской общиной.
Таганрог. 14 сентября 2006 года.