(no subject)
Помните это воодушевление, когда появились социальные сети, что можно найти практически любого человека?! Сколько было эмоций, вот ведь они все- одноклассники, старые друзья, ты их помнишь еще с бантами и портфелями, а тут уже взрослые люди. Потом, конечно, энтузиазм стал спадать по многим известным причинам, а сейчас -то большей частью напоминает заезженную шутку "раньше я переживал, что меня бросят и забудут, а теперь, что запомнят и найдут"
Помнится, когда я была чуть старше, чем Маша сейчас, мне очень нравился один мальчик и нравилось все, что связано с ним- школа, его двор, его окна, его портфель, он мне одолжил почитать "Человека амфибию", и меня переполняло счастье и восторг, мне было ужасно страшно поделиться с кем-то , но однажды я что-то сказала о нем маме, а мама отозвалась не очень (тогда я еще не знала, что так -то будет потом всегда :) В четвертом классе мы репетировали спектакль, и это был день Икс. Правда, роль у меня была не то чтобы принцессы , всего лишь чебурашки (тогда я еще не знала, но в жизни тоже потом еще будут так себе роли). Мне всей семьей делали уши из картона, они спадали при движении, но все-равно смутные надежды и желания томили мое маленькое существо, я чувствовала и ждала с восторгом, что это будет очень запоминающийся день. Так, в принципе, и случилось. Не буду художественно расписывать, как я проснулась утром и все такое, потому что честно говоря, я не помню деталей, но, наверное, это было очень волнительно.Последний день четвертого класса, впереди каникулы, может, лагерь, может, даже вместе, книги, море и , конечно, всякие -разные детские мечты и ожидания. И вот когда мы уже стояли на сцене, занавес был поднят (кажется, в актовом зале не было никакого занавеса, но пусть будет в моей памяти так ), и я в своем костюме чебурашки с ушами стою и предвкушаю. Но что-то пошло не так. Пришел Сашин папа в четкой , тоже прекрасной военной форме, с огромным букетом роз, подарил его учительнице, откашлялся и сказал всем спасибо, но Саша играть роль волка не будет, потому что они уезжают навсегда.
Не помню, разверзлось ли небо, ударили ли молнии, поразила ли меня молния в чебурашечье ухо, упала ли я на пол, прикрывая разорванную артерию, залила ли кровь весь актовый зал, попала ли на начищенные ботинки Сашиному папе, кричали ли в панике люди, выбегая на улицу. Кажется, нет. Даже не стало темно. Даже никто, никто не расплакался, не закричал. Даже спектакль не отменили. Даже волка взяли и заменили кем-то другим! И потом после спектакля ели торты и запивали лимонадом "Арго", который выпускал Потийский чайный комбинат (его формулу потом продали в 90-е, эх, вкус детства). А я не могла ни есть, ни пить, ни жить и ни радоваться. Волшебный Сашин дом по улице Пионерской восемь а (тогда я еще не знала, что сама смогу там жить через много лет) потерял всю свою привлекательность, горки в его дворе показались ржавыми, город резко стал пустым и недоброжелательным. Я могла бы, наверное, написать стихотворение "вот был город, как город, а стал затопленный батискаф" или песню "нахер мне город, в котором больше не встретить тебя", но это уже потом напишут вместо меня совсем другие люди. Да, я даже не знаю, как это все удалось мне пережить. Потому что как только поезд или корабль или что там увезло Сашу в другую страну, отчалил, все стало разваливаться, СССР, школа, семья, мир, счастливое детство. Словно вот так с этого прощального спектакля и парализовавшего меня ужаса началась вселенская катастрофа. Как мог сгруппироваться ученик четвертого класса и начать играть, как вдруг Чебурашка стала Джулией Лэмберт и отыграла свою роль, я и не знаю, но тогда, как вы уже поняли, я еще не читала Сомерсета Моэма.
Тогда не было адресов, люди уезжали навсегда, чтобы никогда не вернуться , чтобы даже не остаться на школьной фотографии, но теперь-то конечно, мир сжался , все стало возможно. Можно, конечно, поискать сероглазого волка, или одноклассницу, или друга из детства. Но разве можно так рисковать памятью? Можно ли пережить, что тот, кто сидел с тобой за одной партой, постит картинки со Сталиным, стал расистом, гомофобом, или употребляет слово "гейропа". Может, конечно, и нет. Но вдруг ? Вдруг он не прошел пробу Манту на человечность? А может, и я для них теперь совершенно чужой, неизведанный и ненавистный мир.
Поэтому все оставайтесь на своих местах- на сцене актового зала и на фотографии. Не надо разочарований.
Помнится, когда я была чуть старше, чем Маша сейчас, мне очень нравился один мальчик и нравилось все, что связано с ним- школа, его двор, его окна, его портфель, он мне одолжил почитать "Человека амфибию", и меня переполняло счастье и восторг, мне было ужасно страшно поделиться с кем-то , но однажды я что-то сказала о нем маме, а мама отозвалась не очень (тогда я еще не знала, что так -то будет потом всегда :) В четвертом классе мы репетировали спектакль, и это был день Икс. Правда, роль у меня была не то чтобы принцессы , всего лишь чебурашки (тогда я еще не знала, но в жизни тоже потом еще будут так себе роли). Мне всей семьей делали уши из картона, они спадали при движении, но все-равно смутные надежды и желания томили мое маленькое существо, я чувствовала и ждала с восторгом, что это будет очень запоминающийся день. Так, в принципе, и случилось. Не буду художественно расписывать, как я проснулась утром и все такое, потому что честно говоря, я не помню деталей, но, наверное, это было очень волнительно.Последний день четвертого класса, впереди каникулы, может, лагерь, может, даже вместе, книги, море и , конечно, всякие -разные детские мечты и ожидания. И вот когда мы уже стояли на сцене, занавес был поднят (кажется, в актовом зале не было никакого занавеса, но пусть будет в моей памяти так ), и я в своем костюме чебурашки с ушами стою и предвкушаю. Но что-то пошло не так. Пришел Сашин папа в четкой , тоже прекрасной военной форме, с огромным букетом роз, подарил его учительнице, откашлялся и сказал всем спасибо, но Саша играть роль волка не будет, потому что они уезжают навсегда.
Не помню, разверзлось ли небо, ударили ли молнии, поразила ли меня молния в чебурашечье ухо, упала ли я на пол, прикрывая разорванную артерию, залила ли кровь весь актовый зал, попала ли на начищенные ботинки Сашиному папе, кричали ли в панике люди, выбегая на улицу. Кажется, нет. Даже не стало темно. Даже никто, никто не расплакался, не закричал. Даже спектакль не отменили. Даже волка взяли и заменили кем-то другим! И потом после спектакля ели торты и запивали лимонадом "Арго", который выпускал Потийский чайный комбинат (его формулу потом продали в 90-е, эх, вкус детства). А я не могла ни есть, ни пить, ни жить и ни радоваться. Волшебный Сашин дом по улице Пионерской восемь а (тогда я еще не знала, что сама смогу там жить через много лет) потерял всю свою привлекательность, горки в его дворе показались ржавыми, город резко стал пустым и недоброжелательным. Я могла бы, наверное, написать стихотворение "вот был город, как город, а стал затопленный батискаф" или песню "нахер мне город, в котором больше не встретить тебя", но это уже потом напишут вместо меня совсем другие люди. Да, я даже не знаю, как это все удалось мне пережить. Потому что как только поезд или корабль или что там увезло Сашу в другую страну, отчалил, все стало разваливаться, СССР, школа, семья, мир, счастливое детство. Словно вот так с этого прощального спектакля и парализовавшего меня ужаса началась вселенская катастрофа. Как мог сгруппироваться ученик четвертого класса и начать играть, как вдруг Чебурашка стала Джулией Лэмберт и отыграла свою роль, я и не знаю, но тогда, как вы уже поняли, я еще не читала Сомерсета Моэма.
Тогда не было адресов, люди уезжали навсегда, чтобы никогда не вернуться , чтобы даже не остаться на школьной фотографии, но теперь-то конечно, мир сжался , все стало возможно. Можно, конечно, поискать сероглазого волка, или одноклассницу, или друга из детства. Но разве можно так рисковать памятью? Можно ли пережить, что тот, кто сидел с тобой за одной партой, постит картинки со Сталиным, стал расистом, гомофобом, или употребляет слово "гейропа". Может, конечно, и нет. Но вдруг ? Вдруг он не прошел пробу Манту на человечность? А может, и я для них теперь совершенно чужой, неизведанный и ненавистный мир.
Поэтому все оставайтесь на своих местах- на сцене актового зала и на фотографии. Не надо разочарований.