Часть вторая. Зина, королева воинов
Часть первая
Первым опомнился всемирно известный композитор, музыкант, дирижер и просто гений Моцартелло, прибывший на свадебное торжество из столицы. Дракон, пффф. Подумаешь! Всего-навсего жалкая ящерица, а ящерицы не опасны - это знает каждый, у кого в руках хоть раз оставался хвост этого нелепого пресмыкающегося.
Моцартелло раздраженно поморщился и свирепо оглядел своих так называемых коллег. Подумать только, этот тупица Сальериус взял ре-бемоль мажор вместо ре-бемоль минора! А дурища Буланже и вовсе грохнулась в обморок - прямо на свою арфу. И все из-за какой-то ящерки, которая и петь-то, наверное, не умеет...
Великий композитор, музыкант, и прочая, и прочая Амадэо Моцартелло был человеком увлекающимся. Правда, список его увлечений был довольно-таки коротким - музыка. И еще музыка. И, конечно, музыка. Ну и музыка, естественно, как же без этого. Поговаривают, правда, что он еще интересовался музыкальными инструментами, точнее, всеми теми предметами и существами, с помощью которых так или иначе можно извлекать музыку, однако никто ничего не мог сказать наверняка.
Словом, если бы Моцартелло умер, это было бы всего лишь досадным недоразумением, которое, впрочем, не помешало бы ему расстаться с его любимым занятием. Поэтому то, что случилось в личной вселенной Моцартелло через несколько минут после приземления дракона, можно с уверенностью назвать революцией. Или землетрясением - точнее, вселеннотрясением. В поле зрения великого гения попало кое-то еще кроме музыки. Этим кое-чем была женщина.
Если бы кто-то (не обладающий особой сообразительностью, зато располагающий неограниченными запасами времени и терпения) попросил Ангелику Нух-Гранд-Нухскую описать незнакомку, появившуюся на свадьбе, он вряд ли когда-либо ещё стал выяснять что бы то ни было у женщины о другой представительнице прекрасного пола. В первые бесконечно долгие секунды этот кто-то решил бы, что пара-тройка километров, отделяющих его от Ангелики, - это очень, очень разумное расстояние.
Если бы даже после этого незабываемого опыта у несчастного хватило наглости или глупости повторить вопрос, в первую очередь он услышал бы фырканье. Точнее, много фырканья. Затем в речи знатной персоны, наконец, появлялись первые звуки, отдаленно напоминающие речь: хмыканье, шипение, цоканье языком и даже кое-какие междометия. После этого следовало энергичное обмахивание огромным веером и на арену (то есть в беседу) вступали слова и их сочетания, впрочем, тоже не отличающиеся особым многообразием. «Профурсетка!», «Блёстки!», «Да как она могла?!», «Рыжая ведьма!», «Голые руки!», - ну и так далее. Таким образом, не слишком удачливый кто-то получил бы лёгкую контузию, заикание, привычку падать на пол и закрывать голову руками при любом громком звуке, а также стойкое отвращение к розовому цвету и почему-то к женитьбе - и никакой информации о таинственной гостье.
Если бы кто-то (другой кто-то, оставим в покое того бедолагу) - более удачливый и наделенный житейской мудростью человек - решил бы спросить о даме, прибывшей на торжество, у присутствующих на нём мужчин, он мог бы похвастаться большим количеством точных, но весьма однообразных сведений. Мужчины, как правило, делали некие волнообразные движения руками, мечтательно закатывали глаза и сообщали о чудесной рыжеволосой девушке, одетой в такое, м-м-м, чёрное платье с блёстками, у которого, ну, вы знаете, хе-хе, ещё такой, м-м-м, вырез, и на спине тоже, кхм. «И эти, как их, м-м-м, плечи голые, да, точно - совсем голые, представляете?». «И знаете что», - сообщали мужчины жарким громким шёпотом, - «у неё не было ни одной, м-м-м, нижней юбки! А ноги все - голые!». «Да-да, дорогая, уже иду, больше никогда не буду ни с кем говорить об этой распутнице».
В действительности же дело обстояло так.
-Приветствую вас, Ваши Величества! Прощу прощения за опоздание, и - ах, не стоит бояться моего дракончика. Пушистик совершено не кусается и уже совсем не плюется огнём, - произнесла прибывшая на оригинальном транспортном средстве по имени Пушистик гостья.
Жених и невеста переглянулись.
-Экхм, мда, мы рады приветствовать вас, э-э-э-э, - проблеял принц Генрих.
-Королева Зина, - любезно подсказала девушка, - Точнее, Зина, королева воинов, - она слегка присела в реверансе, отчего у большинства представителей мужского пола тотчас запылали уши и щёки, и помахала белым конвертом, на котором имелась надпись витиеватыми золотистыми буквами: «Приглашение на Королевскую Свадьбу. Церемония в 14:00. Банкет в 19:00. Свадебная драка в 20:30 и до оконч. вечера».
-А-а-а, ну да, ага, мы рады приветствовать вас, королева Зина - чуть более уверенно промямлил принц и бросил полный паники взгляд на свою супругу.
-Мы рады видеть вас, Зина, королева воинов, - улыбнулась принцесса Гранд-Нухская Генриетта, - мы вас уже и не ждали - произнесла она, крепко сжимая руку своего мужа.
-Это всё Пушистик, - пожала («Голыми! Нет, вы представляете? Какое бесстыдство!») плечами королева Зина. Никак не может справиться с огневыми железами, бедолага. Приходится постоянно останавливаться, чтобы он откашлял дым, - сказала девушка, оборачиваясь к огромному дракону, который сладко спал на уютном балконе, слегка подёргивая острыми золотистыми ушами.
-Эту здоровенную зверюгу зовут Пушис… ой! - принц Генрих свободной от цепких уз брака рукой потёр ногу, в которую только что впился каблучок белой свадебной туфельки.
-Ох уж эти драконы, Зина, - покачала головой будущая королева Гранд-Нухская, - вечно с ними сплошные проблемы. Располагайся. Благодарим тебя за подарок, - сказала Генриетта и ласково ткнула супруга в бок.
Сразу после обмена свадебными клятвами и обручальными кольцами у всех мужей, в том числе и у принцев, появляется особое шестое чувство, в основном состоящее из инстинкта самосохранения. Благодаря этому неожиданному для мужчин навыку, по силе толчка или пинка любящей жены мужья вдруг начинают понимать, чего же от них ждут благоверные.
-Да, королева, мы вас благодарим за этот чудесный тостер… Ой! То есть я хотел сказать кофевар… э-э-э, сундук с жемчу… О, что правда, это от неё? Ай! Замечательный сундук с отборным жемчугом!
Закончив свою речь, принц слегка отодвинулся от своей супруги и спрятал ноги под стул.
Королева Зина слегка поклонилась, подмигнула принцессе, кивнула головой принцу и уселась за стол для девушек на выданье. Температура в розовом царстве невест сделала рекордный скачок на сотню-другую градусов вниз, превращая девичий шёпот в едкие ледяные колющие иголки, полные презрения и неприличных согласных.
-Дамы приглашают кавалеров! - вдруг взревел Амадэо Моцартелло и принялся неистово играть вальс.
Маэстро Моцартелло был человеком, тридцать лет которого (плюс-минус два-три года на всякие глупости типа еды и сна) до сегодняшнего вечера были аккуратно вплетены в нотный стан. Поклонники таланта великого музыканта, услышавшие то, что гений играл в данный момент, были бы неприятно поражены и ужасно разочарованы, а кое-кто даже потребовал бы назад свои деньги - Амадэо Моцартелло немилосердно фальшивил. Причина - рыжеволосая и соблазнительно улыбающаяся - стояла неподалёку.
Царство розовых кружев, оборок и бантиков пришло в движение: складывались веера, расправлялись юбки, подтягивались корсеты, поправлялись парики. От яркого благоухающего облака отделилась одна черная блестящая точка и направилась прямиком к Анатолю Нух-Нухскому.
-Позволите пригласить вас? - произнесла королева Зина, протягивая юноше руку.
-Что? А, да, да-да, конечно, чёрт возьми, что вы тут расселись! - поспешно закивал Анатоль. ОН принялся суетливо выбираться из-за стола, пытаясь не упасть от мгновенно возникающих у него на пути подножек менее удачливых товарищей. На Ангелику он старательно не смотрел.
Пара закружилась в вальсе.
-У вас такой интересный воротничок на камзоле, - Зина, королева воинов, улыбалась Анатолю, снимая с ярко-синей ткани пылинку, - так сочетается с вашими глазами!
-Ага, - сообщил он, пряча глаза от разгневанного розового шара.
-И такие чудесные брюки, - королева положила голову на желто-зелёное плечо.
-Ага, - деревянным голосом произнёс Анатоль и зажмурился.
Перешёптывание в районе нежных и невинных девушек на выданье достигло критической массы и сделалось яростно ожесточёнными - будто по залу летал рой злобных ядовитых пчёл.
-Вы так чудесно вальсируете, - прошептала Зина юноше, - Но эту руку вы держите неправильно, надо вот так, чуть пониже…
Ангелика Нух-Гранд-Нухская упала в обморок.
Сложно сказать, заметил ли это Анатоль Нух-Нухский. Нет, на встрепенувшихся придворных дам, поспешно пробирающихся к жужжащему розовому облаку, он, конечно, обратил внимание, но со своей невестой Анатоль это никак не связал.
-О, там, кажется, что-то случилось, - заметила Зина.
-Ага, - кивнул самый рассеянный в мире жених, прижимая к себе королеву.
-Может, подышим воздухом? - улыбнулась девушка и, взяв юношу под руку, повела его на балкон.
К Ангелике Анатоль в этот вечер так и не вернулся.
* * *
Три месяца спустя всем знатным персонам Гранд Нуха доставили приглашения. Как и положено всяким уважающим себя приглашениям на свадьбу, они были напечатаны на атласной белой бумаге буквами с золотым тиснением. Бумага свадебного приглашения была достаточно прочной, чтобы пережить одну бурную, продолжительную и очень мокрую истерику Ангелики Нух-Гранд-Нухской.
-И они (всхлип). Ещё (всхлип). Смели (всхлип). Пригласить меня (всхлип). На свою! (всхлип) Свадьбу!!! (серия всхлипов). После всего! (всхлип, вздох и рыдания).
Ангелика швырнула мятую и частично порванную, но всё ещё белоснежную карточку на пол и провела около часа в выдержанной в полном соответствии с канонами покинутой невесты истерике.
Затем девушка встала, как следует умылась, подняла приглашение и решительно направилась в гардеробную. Ангелика достала своё лучшее платье - розовое и бесформенное нечто - и принялась сосредоточенно одну за другой отрывать от него оборки. И бантики. И бусины. «И блёстки не забыть», - думала девушка, избавляясь от рукавов. «И дракон нужен. Обязательно», - размышляла Ангелика.
Служанка, прильнувшая к дверям комнаты госпожи, слышала треск рвущейся ткани. Женская мода Гранд Нуха стремительно менялась.
Первым опомнился всемирно известный композитор, музыкант, дирижер и просто гений Моцартелло, прибывший на свадебное торжество из столицы. Дракон, пффф. Подумаешь! Всего-навсего жалкая ящерица, а ящерицы не опасны - это знает каждый, у кого в руках хоть раз оставался хвост этого нелепого пресмыкающегося.
Моцартелло раздраженно поморщился и свирепо оглядел своих так называемых коллег. Подумать только, этот тупица Сальериус взял ре-бемоль мажор вместо ре-бемоль минора! А дурища Буланже и вовсе грохнулась в обморок - прямо на свою арфу. И все из-за какой-то ящерки, которая и петь-то, наверное, не умеет...
Великий композитор, музыкант, и прочая, и прочая Амадэо Моцартелло был человеком увлекающимся. Правда, список его увлечений был довольно-таки коротким - музыка. И еще музыка. И, конечно, музыка. Ну и музыка, естественно, как же без этого. Поговаривают, правда, что он еще интересовался музыкальными инструментами, точнее, всеми теми предметами и существами, с помощью которых так или иначе можно извлекать музыку, однако никто ничего не мог сказать наверняка.
Словом, если бы Моцартелло умер, это было бы всего лишь досадным недоразумением, которое, впрочем, не помешало бы ему расстаться с его любимым занятием. Поэтому то, что случилось в личной вселенной Моцартелло через несколько минут после приземления дракона, можно с уверенностью назвать революцией. Или землетрясением - точнее, вселеннотрясением. В поле зрения великого гения попало кое-то еще кроме музыки. Этим кое-чем была женщина.
Если бы кто-то (не обладающий особой сообразительностью, зато располагающий неограниченными запасами времени и терпения) попросил Ангелику Нух-Гранд-Нухскую описать незнакомку, появившуюся на свадьбе, он вряд ли когда-либо ещё стал выяснять что бы то ни было у женщины о другой представительнице прекрасного пола. В первые бесконечно долгие секунды этот кто-то решил бы, что пара-тройка километров, отделяющих его от Ангелики, - это очень, очень разумное расстояние.
Если бы даже после этого незабываемого опыта у несчастного хватило наглости или глупости повторить вопрос, в первую очередь он услышал бы фырканье. Точнее, много фырканья. Затем в речи знатной персоны, наконец, появлялись первые звуки, отдаленно напоминающие речь: хмыканье, шипение, цоканье языком и даже кое-какие междометия. После этого следовало энергичное обмахивание огромным веером и на арену (то есть в беседу) вступали слова и их сочетания, впрочем, тоже не отличающиеся особым многообразием. «Профурсетка!», «Блёстки!», «Да как она могла?!», «Рыжая ведьма!», «Голые руки!», - ну и так далее. Таким образом, не слишком удачливый кто-то получил бы лёгкую контузию, заикание, привычку падать на пол и закрывать голову руками при любом громком звуке, а также стойкое отвращение к розовому цвету и почему-то к женитьбе - и никакой информации о таинственной гостье.
Если бы кто-то (другой кто-то, оставим в покое того бедолагу) - более удачливый и наделенный житейской мудростью человек - решил бы спросить о даме, прибывшей на торжество, у присутствующих на нём мужчин, он мог бы похвастаться большим количеством точных, но весьма однообразных сведений. Мужчины, как правило, делали некие волнообразные движения руками, мечтательно закатывали глаза и сообщали о чудесной рыжеволосой девушке, одетой в такое, м-м-м, чёрное платье с блёстками, у которого, ну, вы знаете, хе-хе, ещё такой, м-м-м, вырез, и на спине тоже, кхм. «И эти, как их, м-м-м, плечи голые, да, точно - совсем голые, представляете?». «И знаете что», - сообщали мужчины жарким громким шёпотом, - «у неё не было ни одной, м-м-м, нижней юбки! А ноги все - голые!». «Да-да, дорогая, уже иду, больше никогда не буду ни с кем говорить об этой распутнице».
В действительности же дело обстояло так.
-Приветствую вас, Ваши Величества! Прощу прощения за опоздание, и - ах, не стоит бояться моего дракончика. Пушистик совершено не кусается и уже совсем не плюется огнём, - произнесла прибывшая на оригинальном транспортном средстве по имени Пушистик гостья.
Жених и невеста переглянулись.
-Экхм, мда, мы рады приветствовать вас, э-э-э-э, - проблеял принц Генрих.
-Королева Зина, - любезно подсказала девушка, - Точнее, Зина, королева воинов, - она слегка присела в реверансе, отчего у большинства представителей мужского пола тотчас запылали уши и щёки, и помахала белым конвертом, на котором имелась надпись витиеватыми золотистыми буквами: «Приглашение на Королевскую Свадьбу. Церемония в 14:00. Банкет в 19:00. Свадебная драка в 20:30 и до оконч. вечера».
-А-а-а, ну да, ага, мы рады приветствовать вас, королева Зина - чуть более уверенно промямлил принц и бросил полный паники взгляд на свою супругу.
-Мы рады видеть вас, Зина, королева воинов, - улыбнулась принцесса Гранд-Нухская Генриетта, - мы вас уже и не ждали - произнесла она, крепко сжимая руку своего мужа.
-Это всё Пушистик, - пожала («Голыми! Нет, вы представляете? Какое бесстыдство!») плечами королева Зина. Никак не может справиться с огневыми железами, бедолага. Приходится постоянно останавливаться, чтобы он откашлял дым, - сказала девушка, оборачиваясь к огромному дракону, который сладко спал на уютном балконе, слегка подёргивая острыми золотистыми ушами.
-Эту здоровенную зверюгу зовут Пушис… ой! - принц Генрих свободной от цепких уз брака рукой потёр ногу, в которую только что впился каблучок белой свадебной туфельки.
-Ох уж эти драконы, Зина, - покачала головой будущая королева Гранд-Нухская, - вечно с ними сплошные проблемы. Располагайся. Благодарим тебя за подарок, - сказала Генриетта и ласково ткнула супруга в бок.
Сразу после обмена свадебными клятвами и обручальными кольцами у всех мужей, в том числе и у принцев, появляется особое шестое чувство, в основном состоящее из инстинкта самосохранения. Благодаря этому неожиданному для мужчин навыку, по силе толчка или пинка любящей жены мужья вдруг начинают понимать, чего же от них ждут благоверные.
-Да, королева, мы вас благодарим за этот чудесный тостер… Ой! То есть я хотел сказать кофевар… э-э-э, сундук с жемчу… О, что правда, это от неё? Ай! Замечательный сундук с отборным жемчугом!
Закончив свою речь, принц слегка отодвинулся от своей супруги и спрятал ноги под стул.
Королева Зина слегка поклонилась, подмигнула принцессе, кивнула головой принцу и уселась за стол для девушек на выданье. Температура в розовом царстве невест сделала рекордный скачок на сотню-другую градусов вниз, превращая девичий шёпот в едкие ледяные колющие иголки, полные презрения и неприличных согласных.
-Дамы приглашают кавалеров! - вдруг взревел Амадэо Моцартелло и принялся неистово играть вальс.
Маэстро Моцартелло был человеком, тридцать лет которого (плюс-минус два-три года на всякие глупости типа еды и сна) до сегодняшнего вечера были аккуратно вплетены в нотный стан. Поклонники таланта великого музыканта, услышавшие то, что гений играл в данный момент, были бы неприятно поражены и ужасно разочарованы, а кое-кто даже потребовал бы назад свои деньги - Амадэо Моцартелло немилосердно фальшивил. Причина - рыжеволосая и соблазнительно улыбающаяся - стояла неподалёку.
Царство розовых кружев, оборок и бантиков пришло в движение: складывались веера, расправлялись юбки, подтягивались корсеты, поправлялись парики. От яркого благоухающего облака отделилась одна черная блестящая точка и направилась прямиком к Анатолю Нух-Нухскому.
-Позволите пригласить вас? - произнесла королева Зина, протягивая юноше руку.
-Что? А, да, да-да, конечно, чёрт возьми, что вы тут расселись! - поспешно закивал Анатоль. ОН принялся суетливо выбираться из-за стола, пытаясь не упасть от мгновенно возникающих у него на пути подножек менее удачливых товарищей. На Ангелику он старательно не смотрел.
Пара закружилась в вальсе.
-У вас такой интересный воротничок на камзоле, - Зина, королева воинов, улыбалась Анатолю, снимая с ярко-синей ткани пылинку, - так сочетается с вашими глазами!
-Ага, - сообщил он, пряча глаза от разгневанного розового шара.
-И такие чудесные брюки, - королева положила голову на желто-зелёное плечо.
-Ага, - деревянным голосом произнёс Анатоль и зажмурился.
Перешёптывание в районе нежных и невинных девушек на выданье достигло критической массы и сделалось яростно ожесточёнными - будто по залу летал рой злобных ядовитых пчёл.
-Вы так чудесно вальсируете, - прошептала Зина юноше, - Но эту руку вы держите неправильно, надо вот так, чуть пониже…
Ангелика Нух-Гранд-Нухская упала в обморок.
Сложно сказать, заметил ли это Анатоль Нух-Нухский. Нет, на встрепенувшихся придворных дам, поспешно пробирающихся к жужжащему розовому облаку, он, конечно, обратил внимание, но со своей невестой Анатоль это никак не связал.
-О, там, кажется, что-то случилось, - заметила Зина.
-Ага, - кивнул самый рассеянный в мире жених, прижимая к себе королеву.
-Может, подышим воздухом? - улыбнулась девушка и, взяв юношу под руку, повела его на балкон.
К Ангелике Анатоль в этот вечер так и не вернулся.
* * *
Три месяца спустя всем знатным персонам Гранд Нуха доставили приглашения. Как и положено всяким уважающим себя приглашениям на свадьбу, они были напечатаны на атласной белой бумаге буквами с золотым тиснением. Бумага свадебного приглашения была достаточно прочной, чтобы пережить одну бурную, продолжительную и очень мокрую истерику Ангелики Нух-Гранд-Нухской.
-И они (всхлип). Ещё (всхлип). Смели (всхлип). Пригласить меня (всхлип). На свою! (всхлип) Свадьбу!!! (серия всхлипов). После всего! (всхлип, вздох и рыдания).
Ангелика швырнула мятую и частично порванную, но всё ещё белоснежную карточку на пол и провела около часа в выдержанной в полном соответствии с канонами покинутой невесты истерике.
Затем девушка встала, как следует умылась, подняла приглашение и решительно направилась в гардеробную. Ангелика достала своё лучшее платье - розовое и бесформенное нечто - и принялась сосредоточенно одну за другой отрывать от него оборки. И бантики. И бусины. «И блёстки не забыть», - думала девушка, избавляясь от рукавов. «И дракон нужен. Обязательно», - размышляла Ангелика.
Служанка, прильнувшая к дверям комнаты госпожи, слышала треск рвущейся ткани. Женская мода Гранд Нуха стремительно менялась.