(no subject)
Сегодня вообще какой-то грустноватый день, такие случаются иногда без видимых причин, как погода, как облака, которые никто не делает, они приходят сами и уходят сами.
В конце этого дня я читаю Нетке перед сном "Ветер в ивах", и сегодня мы дошли до главы седьмой. Той самой, которая дала название первому альбому "Пинк Флойда". А от него - нашему фестивалю. Мы придумали его название - нас было четверо, Димка Лазо, Саша Яцуренко, я и еще кто-то, кого я не помню. Может быть, это был Гордон, но мне кажется, что нет.
И я думаю в этот беспричинно грустный день, что если бы я прочитал "Ветер в ивах" до 1996 года, то не назвал бы фестиваль "Волынщик".
И чувство у меня такое, что многое из того, что потом пошло не так, пошло бы по-другому. Может быть, портретов на стенке в моем кабинете было бы меньше, а больше было бы записей в фонотеке.
Я поразмыслил об этом еще с час, и это никакая не мистика. Просто - "все у меня так". И моя жизнь, и жизнь вокруг меня были бы совсем другие, если бы я давал себе труд точно знать, о чем я говорю, а не довольствоваться поверхностным знакомством или примерным пониманием и скакать галопом дальше. Если бы я в те годы продумывал то, что делаю, хотя бы так же аккуратно и подробно, как сейчас, а не полагался на чахлое вдохновение. Импровизация хороша, когда основывается на умении играть по нотам; отход от правил становится прорывом в новое тогда, когда ты хорошо знаешь правила и умеешь им следовать. Либо ты владеешь материалом, либо материал владеет тобой, и ключ к переходу - в труде, в работе, а не в смелости (не в этой смелости), не в расположении звезд и не в подборе галлюциногенов.
До того, как появилась возможность в студиях звукозаписи - понадобится примечание, чтобы объяснить, что это такое, рожденным не в СССР - заполучить в свои руки на ночь или на пару часов конверт от оригинальной пластинки и списать с него подлинный текст, текст приходилось "снимать" на слух. При этом появлялись ошибки. Иногда они были забавными, чаще непонятными. В молодости всему непонятному, особенно красиво спетому, придаешь сверхъестественный смысл. Потом, когда открывались настоящие слова, смысл оказывался глубже, чем те конструкции, которые ты строил, основываясь на приблизительном звучании. И стоял этот смысл крепче, чем те конструкции. Вот что было бы, знай я в мае 1996-ого года, как на самом деле называется седьмая глава "Ветра в ивах" и почему. Смысл у фестиваля был бы другой, и он был бы крепче. И вся жизнь... стоп, это я уже говорил.
Между прочим, читать я начал не сначала, начинали они с мамой. И Нета очень настоятельно просила - почти требовала - чтобы я прочитал книгу от начала до того места, где они остановились. Чтобы я знал, о чем речь. А я балбес ничему не учусь ни у кого.