Пиар-война 1962.
Всё никак не могу отделаться от того впечатления, которое произвела книга "Кровоизлияние в МОСХ".
Впечатление от написанного очень неприятное. Вот ещё эпизод (уже не из книги).
"Однажды, уже выставка завершалась, но постольку-поскольку ажиотаж выставки был невероятный, вообще, наши - мастера
пиарить. Вот эта история с Манежем и история вот с этой вот выставкой, которая уехала, она имеет общее только в том, что и там, и
там чиновник великолепно пропиарил эту всю штуку. И тут: Серову хотелось добиться какого-то вот ну решающего перевеса в этой
борьбе. Ему важно было собрать отрицательные отзывы. И вот однажды, я стою перед своей работой - там спорим, там напротив
университет был, студентов полно. В общем, народу было дикое количество! Потом к Манежу выстраивалось несколько кругов
очереди. То есть, впервые был такой жуткий интерес к Манежу. Так вот, смотрю - идет какая-то большая масса людей, а в середине
- маленький военный. Это далеко было, в конце, я еще не разглядел кто это. Когда ближе подошла эта группа, я увидел, что идет
Серов, Намбалдян там, - вся эта чиновничье-художественная номенклатура, и они ведут по выставке Юрия Алексеевича Гагарина.
Когда они подошли к нашему разделу, мне почему-то вдруг показалось, что «Какого черта, собственно, они будут говорить?!
Попробую-ка я взять инициативу в свои руки и рассказать Гагарину о том, что я хотел изобразить». И мне это удалось. Мы,
приблизительно, одного возраста были - он был молодой и я тогда был… По-моему, одного возраста были, да. Может быть, он чуть
старше был, я точно не знаю. Я вдруг как-то набрался сил, подошел и попросил Юрия Алексеевича выслушать нас - художников,
которые вот тут вставлены. Он говорит: «Давайте, с удовольствием». И я его… Я его повел по выставке. И слышу такие реплики:
«Что за безобразие?! Он взял инициативу в свои руки, давайте немедленно все это прекращайте»! Но, тем не менее, я так крепко
веду, и подвел к своей работе, рассказал все. Он, надо сказать, что внимательно выслушал, и говорит…Вы знаете, то, что Вы
рассказали, - приблизительно так, как Ольга Артуровна сейчас рассказывала: действительно, ну вот о трудностях, о том, что почему
нет героизма, что это такой вот бытовой момент какой-то, и ничего героического, в общем-то, в этой экспедиции особенно нет.
А просто сама подоплека какая-то драматичная. Он говорит: «Вы знаете, все это я понимаю. Я, правда, в Вашей работе не совсем
все это вижу, но, тем не менее, я приму это к сведению». Я повел его дальше. Там висела рядом работа «Плотогон» Андронова,
потом еще, и, в общем, по всему нашему разделу молодежному мне удалось Юрия Алексеевича провести. Но в конце-концов,
все-таки, конечно, те взяли и меня так оттеснили, дальше повели. И самое главное: подводят к Книге отзывов Гагарина, и просят,
чтобы он написал критический отзыв о выставке. И интересно, как вот молодой офицер, совершенно впервые оказавшись в этой
ситуации, вдруг понимает, что его хотят использовать, и он говорит: «Вы знаете, я чувствую здесь не простая ситуация - серьезный
спор идет. И я боюсь, что моя реплика может повлиять на ваши внутренние какие-то дискуссии. Я воздержусь». И ушел. "
(Из интервью "Эху Москвы") Кстати, там же его можно скачать и послушать: очень познавательно!
Впечатление от написанного очень неприятное. Вот ещё эпизод (уже не из книги).
"Однажды, уже выставка завершалась, но постольку-поскольку ажиотаж выставки был невероятный, вообще, наши - мастера
пиарить. Вот эта история с Манежем и история вот с этой вот выставкой, которая уехала, она имеет общее только в том, что и там, и
там чиновник великолепно пропиарил эту всю штуку. И тут: Серову хотелось добиться какого-то вот ну решающего перевеса в этой
борьбе. Ему важно было собрать отрицательные отзывы. И вот однажды, я стою перед своей работой - там спорим, там напротив
университет был, студентов полно. В общем, народу было дикое количество! Потом к Манежу выстраивалось несколько кругов
очереди. То есть, впервые был такой жуткий интерес к Манежу. Так вот, смотрю - идет какая-то большая масса людей, а в середине
- маленький военный. Это далеко было, в конце, я еще не разглядел кто это. Когда ближе подошла эта группа, я увидел, что идет
Серов, Намбалдян там, - вся эта чиновничье-художественная номенклатура, и они ведут по выставке Юрия Алексеевича Гагарина.
Когда они подошли к нашему разделу, мне почему-то вдруг показалось, что «Какого черта, собственно, они будут говорить?!
Попробую-ка я взять инициативу в свои руки и рассказать Гагарину о том, что я хотел изобразить». И мне это удалось. Мы,
приблизительно, одного возраста были - он был молодой и я тогда был… По-моему, одного возраста были, да. Может быть, он чуть
старше был, я точно не знаю. Я вдруг как-то набрался сил, подошел и попросил Юрия Алексеевича выслушать нас - художников,
которые вот тут вставлены. Он говорит: «Давайте, с удовольствием». И я его… Я его повел по выставке. И слышу такие реплики:
«Что за безобразие?! Он взял инициативу в свои руки, давайте немедленно все это прекращайте»! Но, тем не менее, я так крепко
веду, и подвел к своей работе, рассказал все. Он, надо сказать, что внимательно выслушал, и говорит…Вы знаете, то, что Вы
рассказали, - приблизительно так, как Ольга Артуровна сейчас рассказывала: действительно, ну вот о трудностях, о том, что почему
нет героизма, что это такой вот бытовой момент какой-то, и ничего героического, в общем-то, в этой экспедиции особенно нет.
А просто сама подоплека какая-то драматичная. Он говорит: «Вы знаете, все это я понимаю. Я, правда, в Вашей работе не совсем
все это вижу, но, тем не менее, я приму это к сведению». Я повел его дальше. Там висела рядом работа «Плотогон» Андронова,
потом еще, и, в общем, по всему нашему разделу молодежному мне удалось Юрия Алексеевича провести. Но в конце-концов,
все-таки, конечно, те взяли и меня так оттеснили, дальше повели. И самое главное: подводят к Книге отзывов Гагарина, и просят,
чтобы он написал критический отзыв о выставке. И интересно, как вот молодой офицер, совершенно впервые оказавшись в этой
ситуации, вдруг понимает, что его хотят использовать, и он говорит: «Вы знаете, я чувствую здесь не простая ситуация - серьезный
спор идет. И я боюсь, что моя реплика может повлиять на ваши внутренние какие-то дискуссии. Я воздержусь». И ушел. "
(Из интервью "Эху Москвы") Кстати, там же его можно скачать и послушать: очень познавательно!