Выстояли и победили! Часть 2.
Второй раздел моего повествования.
14-е января 1945 г. 4 часа утра.
Началась мощнейшая артиллерийская подготовка. Стоим на исходной позиции, ждём сигнала зелёной ракетой, которая означает начало атаки. Весь экипаж закуривает, волнуемся, глядим через триплексы. Вокруг нас никого не видать. Все врылись в землю, очевидно, так же как и мы, ожидают сигнала для наступления.
Наша задача состояла том, чтобы после артиллерийской подготовки, находясь за щитом хорошей брони, имея мощную пушку, мы должны были уничтожить уцелевшие огневые точки противника.
Часов примерно в шесть-семь артподготовка закончилась. Взвилась в воздух зелёная ракета и мы на полной скорости устремились к огневым точкам противника. Справа и слева от нас, поднявшись во весь рост с развёрнутыми знамёнами, двинулась пехота, поддерживаемая лёгкими танками и самоходками.Все мы обрушились на оборону противника.
Взломав первую линию обороны и уничтожив часть немецких дзотов, встретившихся на пути нашей 2-ой батареи, потеряв при этом одну из 5-ти самоходок, мы к вечеру продвинулись вперёд на 5 км. Во время атаки видели горевшими наши лёгкие танки.
Коротая ночь в лесу в расположении противника, с автоматами, по очереди, вне машины, следили за тем, как бы немцы не подошли к нам и не запалили самоходку. Ночь прошла без особых происшествий.
15-го января. Утро.
Начала бить по второй линии обороны немцев наша полевая артиллерия. После артподготовки на малой скорости и ведя огонь на коротких остановках, метр за метром продвигаемся вперёд, давя гусеницами уцелевшие ДОТ-ы, огнём из орудий уничтожаем недобитых фашистов.
16-го января.
До вечера 16-го января прошли с боями ещё 7 км. Позади ДОТы - ДЗОТы. Кругом вся земля изрыта траншеями, а впереди ещё одна линия обороны немцев на шести километровом расстоянии, которую ещё нужно взломать.
17-го января. Утро.
Радостное сообщение:
"Прорвана глубоко эшелонированная линия обороны немцев! Войска 1-го Белорусского фронта пошли в дальнейшее преследование немцев!"
А это значит что и 8-я гвардейская армия пошла в преследование немцев, а из нашего полка пошли в преследование 1-ая, 3-я и 4-я батареи. Нашу же 2-ю батарею из 4-х самоходок оставили для поддержания одного из пехотных батальонов, задержавшихся на подступах к польскому городу Лугава (правый фланг фронта).
Ставя дальнейшую задачу, гв. капитан Матиссен сказал:
"На нашу батарею возлагается задача обеспечить прорыв последнего участка обороны немцев на подступах к городу Лугава. Для успешного прорыва мы должны на предельной скорости врезаться в расположение противника, постараться обнаружить его сильно замаскированные огневые точки, огнём или гусеницами их уничтожить, тем самым обеспечить дальнейшее продвижение батальона нашей пехоты!".
Перед началом атаки каждая из 4-х самоходок выпустила по 2 снаряда осколочно-фугасной гранаты, вроде бы как произвели предварительную артподготовку с прицелом 4-5 км. Взревев моторами все 4-е самоходки в метрах 20-30 по фронту друг от друга на предельной скорости из-под бугра двинулись к намеченной цели.
Утюжим их ДОТы и траншеи, вылезаем из-под бугра. Ни справа, ни слева ничего обнаружить не удаётся. Вдруг слышим километра за 2, за 3 произвели залп из орудий. Снаряды легли возле наших машин. Кругом дым от разрывов, цель обнаружить не удаётся. Услышали второй залп. Один из снарядов угодил нам по башне в лоб. В боевом отделении смрад и духота, через щели видны искры. По вспышкам определяем дальность до батареи немецкой артиллерии. Очередной снаряд попадает мне в прицел. С прямой наводки бью по немецкой батарее - летит в воздух вместе с расчётом.
Последовали ещё насколько взрывов, загорелись наши 2-е самоходки 1121 и 1122. Один раненный член экипажа выскочил из горящей самоходки. По нашей башне угодило ещё два снаряда - опять выстояли. Обнаруживаем ещё одну пушку немцев, а с последующего выстрела и она летит в воздух.
Передвигаемся теперь уже двумя самоходками ещё на несколько метров вперёд, делаем остановку для выстрела. В этот момент снаряды немцев летят один за другим - успевай поворачиваться, а то боковую подставишь - хана! Выбираем момент для нанесения удара, гляжу через прицельное приспособление.
3-я пушка летит на воздух. Это сделал расчёт машины 1123,
наводчик сержант Лаптев.
Последняя пушка немцев, хоть в последствии она и была уничтожена, наделала нам очень много неприятностей. У машины 1123 сбила гусеницы и несколько катков, у нашей же машины 1124 сбила звёздочку, несколько катков и, самое печальное, одно из попаданий в боковую броню пробило её и осколком от брони смертельно ранило командира машины гв. старшего лейтенанта Крипака Ф.Ф., тяжело ранило гв. сержанта Полищука, легко ранило меня и Мальцева.
Благодаря умелому маневрированию машины со стороны механиков Руднева и Лобанова и благодаря отличному качеству слитой брони наши 2 экипажа смогли ещё остаться в строю. Сколько всего было попаданий по нашей машине - сосчитать было невозможно да и некогда.
Говоря о надёжности материальной части своих боевых машин, мне хочется особо подчеркнуть, что наши 2-е самоходки несмотря на то, что были серьёзно повреждены в предыдущем бою, через 5 дней после восстановительных работ прошли 900 км. пути при работе мотора более 240 часов (по норме в 150 часов). Мы на них проехали всю Польшу, часть территории Германии и в преследовании противника воткнулись в берега реки фашисткой Германии Одер.
После некоторой передышки нашим двум экипажам машин 1123 и 1124 предстояло выдержать ещё более серьёзный бой, о котором я всегда помню и не могу умолчать о нем. А случилось вот что.
Немецкая армия, отступая от наших Советских войск, стремилась всеми силами хоть где-нибудь задержать час своей гибели. Наши передовые части на небольшом участке фронта, форсировав реку Одер, сдерживали на левом берегу плацдарм. Фашисты, наспех строя свою оборону, врывали в землю свои танки - тигры, пантеры, фердинанды. Пехота строила ДОТы, ДЗОТы и со всем этим нам пришлось столкнуться в конце февраля 1945 года.
Получили приказ командования атаковать немцев, находящихся в городе Кюстрин, и не дать им сильно закрепиться до прихода наших основных частей. Город Кюстрин расположен на реке Одер в 70 км. от Берлина, через него проходит с высокой насыпью шоссе Варшава-Берлин.
Шоссе Варшава-Берлин находилось под прицельным огнём
немецких танков, врытых в дамбу реки Одер с левого
её берега.
Город Кюстрин располагался по обеим берегам Одера и находился пока у немцев. Наша задача заключалась в том, чтобы потеснить их на левый берег реки.
И вот, несмотря на малые силы, всего 2-х самоходных орудий и взвода пехоты, к тому же моторы машин работали на износ, пошли в атаку. Выпустили по 2 снаряда по немецкой передовой, идём вдоль шоссе. Впереди самоходка 1123, наша 1124 идёт за ней. Дошли до нейтральной полосы. Здесь встретили водный рубеж - речушка какая-то, быть может противотанковый ров, заполненный водой. Решили развернуть самоходки на шоссе, но шоссе, как известно, находилось под прицельным огнём. Другого выхода нет, надо выезжать на шоссе.
Первой развернулась 1123-я - механик водитель Лобанов. За ней двинулась наша 1124-я - механик Руднев. И вот, только 1123-я развернулась, как тут ей по гусенице попадает немецкий снаряд. Самоходка встала.
Разворачиваемся мы на шоссе, обходим подбитую самоходку. Два снаряда пролетают мимо нас. Кричу: "Саша! Давай быстрей!". Проскочили через эту речку по мостику и сразу - в кювет, где вроде более безопасно. Остановились, открыли огонь по домам пригорода Кюстрина. По нам бьют из автоматов, пулемётов. В башне стоит сплошной шум от ударов пуль о броню. Из танков по нам немцам бить бесполезно, снаряды летят намного
выше нас, мы за шоссе. После выпущенных 3-х снарядов оцениваем обстановку, осматриваем местность. Находимся между немцами и своими, т. е. в нейтральной полосе. Через триплексы видим городские дома, стога сена недалеко от города. Замечаем перебежки немецкой пехоты от стогов к домам и обратно, решаем что делать.
Связи ни с кем нет. Пехота, которая должна была нас поддерживать, тоже не видна. Или была перебита к тому времени, или не смогла подобраться к немецкой передовой из-за этой злополучной речки. Установить было невозможно. Решаем врезаться одной машиной в расположение немецкой обороны. Немецкая пехота перебегает из-за стогов к домам. Я их хорошо вижу. Бью по домам, за которыми они прячутся, камни падают на фрицев, расстояние 100-150 метров.
Говорю механику:
- Саша, давай подвинемся ещё ближе.
Он заводит мотор, двинулись ещё ближе метров на 50-100 и встали.
Немцев видно много, делают перебежку. Часть снарядов пускаю в них, часть по домам. От разрывов валятся дома, падают немцы.
Слышу по ТПУ (танковое переговорное устройство) Мальцев, заряжающий, сообщает:
- Снаряды все кончились!
Командир машины мл. л-нт Резниченко приказывает механику-водителю:
- Заводи машину. Будем отходить и по возможности через револьверные устройства вести огонь по немцам из автоматов ППШ.
Случилось, казалось, непоправимое - мотор не заводится! Руднев нервничает, возится в тягах, пытается как-то завести. Мы, все остальные члены экипажа, наблюдаем за противником и ведем огонь из автоматов, не давая немцам приблизиться к нам. Если кто-нибудь из них с Фауст-патроном - нам хана! Сожгут!
Расстреляв все патроны к ППШ, думаем "что делать дальше?".
- Саша! Давай, как-нибудь, посмотри, может мотор заведётся! Будем давить гадов гусеницами!.
Саша молчит и молчит, возится в тягах, которые от мотора через всё боевое отделение проходят к нему.
Немцы активизируются, видно их десятка полтора. Нам
Помню, как в одной из атак мне удалось обезвредить пулемётную точку противника, установленную на чердаке одного из домов.
Наша самоходка, наскочив на один из немецких танков, врытых в землю и сильно замаскированных, попала под обстрел. Хотя мы и не сидели сложа руки, тем не менее, первым попаданием немецкого снаряда у нас заклинило пушку, вторым сбило гусеницу. После этого командир машины приказал вылезти из машины для натягивания гусеницы. Только выбрались через люк, как над нашими головами полетели немецкие мины. Одна из них, упав недалеко от нас, взорвавшись, осколками поранила сразу троих из экипажа. Причём, механик сразу скончался, мне осколок угодил под лопатку. Командира машины ранило в грудь и спустя с полчаса при оказании ему помощи он скончался. Я при сопровождении санитара отправлен был в санбат, где мне была оказана соответствующая помощь. После удаления осколка из-под лопатки я был отправлен в эвакогоспиталь.
За этот бой командованием я был награждён солдатским орденом "Слава" 3-ей степени.
По излечении, хотя меня и направили в свою часть, однако, участвовать в дальнейших боях мне уже не довелось, находился до конца войны в резерве.
Бывший гвардии старший сержант Отдельнов.
Здесь тетрадка деда в формате PDF.
14-е января 1945 г. 4 часа утра.
Началась мощнейшая артиллерийская подготовка. Стоим на исходной позиции, ждём сигнала зелёной ракетой, которая означает начало атаки. Весь экипаж закуривает, волнуемся, глядим через триплексы. Вокруг нас никого не видать. Все врылись в землю, очевидно, так же как и мы, ожидают сигнала для наступления.
Наша задача состояла том, чтобы после артиллерийской подготовки, находясь за щитом хорошей брони, имея мощную пушку, мы должны были уничтожить уцелевшие огневые точки противника.
Часов примерно в шесть-семь артподготовка закончилась. Взвилась в воздух зелёная ракета и мы на полной скорости устремились к огневым точкам противника. Справа и слева от нас, поднявшись во весь рост с развёрнутыми знамёнами, двинулась пехота, поддерживаемая лёгкими танками и самоходками.Все мы обрушились на оборону противника.
Взломав первую линию обороны и уничтожив часть немецких дзотов, встретившихся на пути нашей 2-ой батареи, потеряв при этом одну из 5-ти самоходок, мы к вечеру продвинулись вперёд на 5 км. Во время атаки видели горевшими наши лёгкие танки.
Коротая ночь в лесу в расположении противника, с автоматами, по очереди, вне машины, следили за тем, как бы немцы не подошли к нам и не запалили самоходку. Ночь прошла без особых происшествий.
15-го января. Утро.
Начала бить по второй линии обороны немцев наша полевая артиллерия. После артподготовки на малой скорости и ведя огонь на коротких остановках, метр за метром продвигаемся вперёд, давя гусеницами уцелевшие ДОТ-ы, огнём из орудий уничтожаем недобитых фашистов.
16-го января.
До вечера 16-го января прошли с боями ещё 7 км. Позади ДОТы - ДЗОТы. Кругом вся земля изрыта траншеями, а впереди ещё одна линия обороны немцев на шести километровом расстоянии, которую ещё нужно взломать.
17-го января. Утро.
Радостное сообщение:
"Прорвана глубоко эшелонированная линия обороны немцев! Войска 1-го Белорусского фронта пошли в дальнейшее преследование немцев!"
А это значит что и 8-я гвардейская армия пошла в преследование немцев, а из нашего полка пошли в преследование 1-ая, 3-я и 4-я батареи. Нашу же 2-ю батарею из 4-х самоходок оставили для поддержания одного из пехотных батальонов, задержавшихся на подступах к польскому городу Лугава (правый фланг фронта).
Ставя дальнейшую задачу, гв. капитан Матиссен сказал:
"На нашу батарею возлагается задача обеспечить прорыв последнего участка обороны немцев на подступах к городу Лугава. Для успешного прорыва мы должны на предельной скорости врезаться в расположение противника, постараться обнаружить его сильно замаскированные огневые точки, огнём или гусеницами их уничтожить, тем самым обеспечить дальнейшее продвижение батальона нашей пехоты!".
Перед началом атаки каждая из 4-х самоходок выпустила по 2 снаряда осколочно-фугасной гранаты, вроде бы как произвели предварительную артподготовку с прицелом 4-5 км. Взревев моторами все 4-е самоходки в метрах 20-30 по фронту друг от друга на предельной скорости из-под бугра двинулись к намеченной цели.
Утюжим их ДОТы и траншеи, вылезаем из-под бугра. Ни справа, ни слева ничего обнаружить не удаётся. Вдруг слышим километра за 2, за 3 произвели залп из орудий. Снаряды легли возле наших машин. Кругом дым от разрывов, цель обнаружить не удаётся. Услышали второй залп. Один из снарядов угодил нам по башне в лоб. В боевом отделении смрад и духота, через щели видны искры. По вспышкам определяем дальность до батареи немецкой артиллерии. Очередной снаряд попадает мне в прицел. С прямой наводки бью по немецкой батарее - летит в воздух вместе с расчётом.
Последовали ещё насколько взрывов, загорелись наши 2-е самоходки 1121 и 1122. Один раненный член экипажа выскочил из горящей самоходки. По нашей башне угодило ещё два снаряда - опять выстояли. Обнаруживаем ещё одну пушку немцев, а с последующего выстрела и она летит в воздух.
Передвигаемся теперь уже двумя самоходками ещё на несколько метров вперёд, делаем остановку для выстрела. В этот момент снаряды немцев летят один за другим - успевай поворачиваться, а то боковую подставишь - хана! Выбираем момент для нанесения удара, гляжу через прицельное приспособление.
3-я пушка летит на воздух. Это сделал расчёт машины 1123,
наводчик сержант Лаптев.
Последняя пушка немцев, хоть в последствии она и была уничтожена, наделала нам очень много неприятностей. У машины 1123 сбила гусеницы и несколько катков, у нашей же машины 1124 сбила звёздочку, несколько катков и, самое печальное, одно из попаданий в боковую броню пробило её и осколком от брони смертельно ранило командира машины гв. старшего лейтенанта Крипака Ф.Ф., тяжело ранило гв. сержанта Полищука, легко ранило меня и Мальцева.
Благодаря умелому маневрированию машины со стороны механиков Руднева и Лобанова и благодаря отличному качеству слитой брони наши 2 экипажа смогли ещё остаться в строю. Сколько всего было попаданий по нашей машине - сосчитать было невозможно да и некогда.
Говоря о надёжности материальной части своих боевых машин, мне хочется особо подчеркнуть, что наши 2-е самоходки несмотря на то, что были серьёзно повреждены в предыдущем бою, через 5 дней после восстановительных работ прошли 900 км. пути при работе мотора более 240 часов (по норме в 150 часов). Мы на них проехали всю Польшу, часть территории Германии и в преследовании противника воткнулись в берега реки фашисткой Германии Одер.
После некоторой передышки нашим двум экипажам машин 1123 и 1124 предстояло выдержать ещё более серьёзный бой, о котором я всегда помню и не могу умолчать о нем. А случилось вот что.
Немецкая армия, отступая от наших Советских войск, стремилась всеми силами хоть где-нибудь задержать час своей гибели. Наши передовые части на небольшом участке фронта, форсировав реку Одер, сдерживали на левом берегу плацдарм. Фашисты, наспех строя свою оборону, врывали в землю свои танки - тигры, пантеры, фердинанды. Пехота строила ДОТы, ДЗОТы и со всем этим нам пришлось столкнуться в конце февраля 1945 года.
Получили приказ командования атаковать немцев, находящихся в городе Кюстрин, и не дать им сильно закрепиться до прихода наших основных частей. Город Кюстрин расположен на реке Одер в 70 км. от Берлина, через него проходит с высокой насыпью шоссе Варшава-Берлин.
Шоссе Варшава-Берлин находилось под прицельным огнём
немецких танков, врытых в дамбу реки Одер с левого
её берега.
Город Кюстрин располагался по обеим берегам Одера и находился пока у немцев. Наша задача заключалась в том, чтобы потеснить их на левый берег реки.
И вот, несмотря на малые силы, всего 2-х самоходных орудий и взвода пехоты, к тому же моторы машин работали на износ, пошли в атаку. Выпустили по 2 снаряда по немецкой передовой, идём вдоль шоссе. Впереди самоходка 1123, наша 1124 идёт за ней. Дошли до нейтральной полосы. Здесь встретили водный рубеж - речушка какая-то, быть может противотанковый ров, заполненный водой. Решили развернуть самоходки на шоссе, но шоссе, как известно, находилось под прицельным огнём. Другого выхода нет, надо выезжать на шоссе.
Первой развернулась 1123-я - механик водитель Лобанов. За ней двинулась наша 1124-я - механик Руднев. И вот, только 1123-я развернулась, как тут ей по гусенице попадает немецкий снаряд. Самоходка встала.
Разворачиваемся мы на шоссе, обходим подбитую самоходку. Два снаряда пролетают мимо нас. Кричу: "Саша! Давай быстрей!". Проскочили через эту речку по мостику и сразу - в кювет, где вроде более безопасно. Остановились, открыли огонь по домам пригорода Кюстрина. По нам бьют из автоматов, пулемётов. В башне стоит сплошной шум от ударов пуль о броню. Из танков по нам немцам бить бесполезно, снаряды летят намного
выше нас, мы за шоссе. После выпущенных 3-х снарядов оцениваем обстановку, осматриваем местность. Находимся между немцами и своими, т. е. в нейтральной полосе. Через триплексы видим городские дома, стога сена недалеко от города. Замечаем перебежки немецкой пехоты от стогов к домам и обратно, решаем что делать.
Связи ни с кем нет. Пехота, которая должна была нас поддерживать, тоже не видна. Или была перебита к тому времени, или не смогла подобраться к немецкой передовой из-за этой злополучной речки. Установить было невозможно. Решаем врезаться одной машиной в расположение немецкой обороны. Немецкая пехота перебегает из-за стогов к домам. Я их хорошо вижу. Бью по домам, за которыми они прячутся, камни падают на фрицев, расстояние 100-150 метров.
Говорю механику:
- Саша, давай подвинемся ещё ближе.
Он заводит мотор, двинулись ещё ближе метров на 50-100 и встали.
Немцев видно много, делают перебежку. Часть снарядов пускаю в них, часть по домам. От разрывов валятся дома, падают немцы.
Слышу по ТПУ (танковое переговорное устройство) Мальцев, заряжающий, сообщает:
- Снаряды все кончились!
Командир машины мл. л-нт Резниченко приказывает механику-водителю:
- Заводи машину. Будем отходить и по возможности через револьверные устройства вести огонь по немцам из автоматов ППШ.
Случилось, казалось, непоправимое - мотор не заводится! Руднев нервничает, возится в тягах, пытается как-то завести. Мы, все остальные члены экипажа, наблюдаем за противником и ведем огонь из автоматов, не давая немцам приблизиться к нам. Если кто-нибудь из них с Фауст-патроном - нам хана! Сожгут!
Расстреляв все патроны к ППШ, думаем "что делать дальше?".
- Саша! Давай, как-нибудь, посмотри, может мотор заведётся! Будем давить гадов гусеницами!.
Саша молчит и молчит, возится в тягах, которые от мотора через всё боевое отделение проходят к нему.
Немцы активизируются, видно их десятка полтора. Нам
Помню, как в одной из атак мне удалось обезвредить пулемётную точку противника, установленную на чердаке одного из домов.
Наша самоходка, наскочив на один из немецких танков, врытых в землю и сильно замаскированных, попала под обстрел. Хотя мы и не сидели сложа руки, тем не менее, первым попаданием немецкого снаряда у нас заклинило пушку, вторым сбило гусеницу. После этого командир машины приказал вылезти из машины для натягивания гусеницы. Только выбрались через люк, как над нашими головами полетели немецкие мины. Одна из них, упав недалеко от нас, взорвавшись, осколками поранила сразу троих из экипажа. Причём, механик сразу скончался, мне осколок угодил под лопатку. Командира машины ранило в грудь и спустя с полчаса при оказании ему помощи он скончался. Я при сопровождении санитара отправлен был в санбат, где мне была оказана соответствующая помощь. После удаления осколка из-под лопатки я был отправлен в эвакогоспиталь.
За этот бой командованием я был награждён солдатским орденом "Слава" 3-ей степени.
По излечении, хотя меня и направили в свою часть, однако, участвовать в дальнейших боях мне уже не довелось, находился до конца войны в резерве.
Бывший гвардии старший сержант Отдельнов.
Здесь тетрадка деда в формате PDF.