Выстояли и победили! Часть 1.
Мой дед Леонид Павлович Отдельнов (1921-1984) когда-то написал свои воспоминания о войне для местной газеты. Получилась целая мелко исписанная школьная тетрадка.
Напечатали, конечно не всё: опубликовали самые героические эпизоды с небольшой редакцией.
Я очень люблю читать эту тетрадку, для меня это больше, чем просто воспоминания фронтовика. Записи деда - то единственное, что меня с ним связывает. Он умер, когда мне было 5 лет и у меня остались о нём только расплывающиеся детские воспоминания.
"Выстояли и победили."
(публикую в сокращенном виде)
Великую Отечественную войну я встретил под г. Ленинградом. В то злосчастное утро 22-го июня 1941 г. наш 189-ый зенитный полк стоял на огневой точке под г. Токсово.
В тот же день, 22-го июня, пришлось впервые выпустить несколько снарядов по высотному самолёту немцев, появившемуся в районе обстрела 189-го зенитного полка. Не знаю насколько верно, но на другой день нам перед строем сообщили, что самолёт был сбит и рухнул в Ладожское озеро.
В июле месяце 1941 г. на северо-западном направлении создалось угрожающее положение. Немцы, захватив к тому времени многие города и села, стремились сходу завладеть г. Ленинградом. Для отражения немецких танков и пехоты по приказу командования наспех создавались противотанковые полки и отдельные артиллерийские дивизионы. В один из имеющихся дивизионов вошла зенитная батарея, в которой пришлось находиться и мне. Сформировавшись наш 43-й отдельный противотанковый дивизион был направлен под г. Пушкин.
Фашисты стремились как можно быстрее прорваться к Ленинграду, организовывая одну атаку за другой силами танков и пехоты. Об одной атаке мне особенно хочется рассказать. Это случилось 7-го августа 1941 года.
В 6 часов утра немецкая пехота с автоматами, поднявшись во весь рост, предприняла очередную атаку на наши позиции.Все орудийные расчёты и вместе с нами морская пехота находились в это время в блиндажах. Оценив обстановку, наш командир батареи (Овчинников) и командир роты морских пехотинцев решили пойти в контратаку.
Слышим команду командира батареи:
- Батарея, к орудиям!
Выбегаем из блиндажа к орудиям. Хорошо видно атакующую немецкую пехоту. Она от нашей огневой позиции на расстоянии 1-1,5 км. Морская пехота пошла в контратаку.
Слышим вторую команду командира батареи:
- По наступающей пехоте противника шрапнелью, по три снаряда, прицел 150, беглый огонь!
Снаряды ложатся в цель. Немцы залегают или падают замертво - в момент установить невозможно. Атака немцев захлебнулась. Бежим в укрытие.
Через несколько минут атака немцев возобновилась вновь.
Слышим команду:
- К орудиям!
Выпускаем ещё по нескольку снарядов начинённых шрапнелью. Немцы падают, вторая атака немцев захлебнулась.
Засвистели немецкие мины. Одна из них падает метров на 30 дальше нашей батареи, вторая не долетает метров 20-30, а третья попадает в расположение наших пушек. Слышим команду:
- В укрытия!
Всё стихло, но через несколько минут оставшиеся в живых немцы снова пошли в атаку. Вот они уже на расстоянии метров 500-600. Из укрытий снова бежим к орудиям. Изо всех 4-х пушек открываем беглый огонь.
Со стороны немцев полетели на нас одна за другой немецкие мины. Все мины ложатся в цель, взрываясь на нашей батарее. В результате все пушки, тягачи и орудийные расчёты получили непоправимый урон, я в этом бою получил первое ранение. И вот сейчас, вспоминая этот бой, я не могу точно сказать, какие были потери с той и другой стороны. Только скажу, что немцы в этом районе не продвинулись.
По излечении после ранения меня фронтовая судьба перебрасывала с одного участка ленинградского фронта на другой. В тяжёлые годы ленинградской блокады после выписки из госпиталя мне по долгу службы пришлось быть телефонистом при арт. полке. В ноябре месяце 1941 года при обстреле меня контузило и я снова попал в госпиталь. В конце ноября после выписки из госпиталя направили меня в эксплуатационный полк по обслуживанию знаменитой "Дороги жизни".
В начале по "Дороге жизни" до Ладожского озера прочищали дороги от снега, от разных лесных насаждений, затем по льду Ладожского озера переправились в Кобону.
Весной 1942 года одну роту из эксплуатационного полка, в которой находился и я, направили в г. Волховстрой. До навигации разгружали железнодорожные составы, приходившие с Большой Земли, груженные всем тем, что было необходимо для Ленинграда и Ленинградского фронта. Летом 1942 года проводили погрузку барж на реке Волхов. Надо особо подчеркнуть, что все эти работы проходили под ежедневным налётом немецкой бомбарди ровочной авиации. Немалые были в результате бомбёжки наши потери в живой силе.
В январе 1943 года меня направляют в маршевую роту стрелком на Ленинградский фронт. С первых чисел февраля 1943 г. в составе 131-го полка пехотной дивизии с Колпинского направления пошли в наступление.
При наступлении на один населённый пункт 15-го февраля я был тяжело ранен в правую ногу и при помощи санитаров был вывезен с передовой и отправлен сначала в медсанбат, а затем в эвакогоспиталь в г. Ленинград.
В Ленинграде, проверив моё ранение, врачи направляют меня на лечение в глубокий тыл нашей страны, в г. Березняки. После излечения в октябре 1943 года я был направлен в полковую школу в г. Челябинск. Здесь готовили танкистов-самоходчиков. По окончании полковой школы я приобрёл новую военную специальность младшего механика-водителя и из рядовых получил звание старшего сержанта.
В феврале 1944 года на железнодорожных платформах нас вместе с машинами направили в г. Нарофоминск. Здесь формировались тогда гвардейские полки тяжёло-самоходных орудий. С этого времени наш полк стал именоваться 394-м гвардейским тяжёло-самоходным танково-артиллерийским полком или сокращённо ТСТАП. В составе этого полка при батарее №2 под командованием гвардии капитана горьковчанина Матиссена П.П. связана вся моя дальнейшая фронтовая биография.
В июне месяце нас направляют на Карельский перешеек, где готовилось наступление Ленинградского фронта.
Какие же силы были сосредоточены для успешного выполнения поставленной командованием задачи перед войсками на этом участке фронта! Для сравнения приведу пример. Если участвуя в боях до 1943 года наши войска испытывали большой недостаток в самолётах, танках, артиллерийского и миномётного оружия, автоматического оружия, то здесь всего этого было на удивление очень много и всё новое. За всё, что сделал для фронта наш тыл мы, находящиеся здесь, говорили большое им спасибо!
Наша задача при наступлении по Карельскому перешейку заключалась в том чтобы мы, пройдя лесами, минуя минные поля мимо озера Нури Арви, вышли к посёлку Финский Чхантала и держали финскую армию под пушками своих мощных орудий.
С честью выполнили эту задачу, подавив несколько огневых точек финнов и уничтожив при этом значительное количество живой силы и техники. Через трое суток нас отозвали на исходные позиции. Здесь нам сообщили, что финны капитулировали. Наш полк в этих боях потерял 2-е самоходки из 3-ей батареи, а наш экипаж потерял убитым механика-водителя лейтенанта Орищенко и раненым оказался наводчик Лосевой.
После этой операции наш полк отошёл к посёлку Хомула. Здесь отличившимся в боях вручали награды, фотографировались на память, в частности, фотография с личным составом во главе с командиром батареи капитаном Матиссеном, сфотографировавшимся около самоходки 1124, на которой я ходил много раз в атаку, сохранилась у меня по сей день. Правда, с годами она потускнела, но я её сохраню до конца своей жизни.
Здесь за бои на Карельском перешейке я получил свою первую боевую награду "Медаль за отвагу".
Находясь в Хомуяр, к нам в экипаж вместо механика водителя лейтенанта Орищенко пришёл лейтенант Руднев А.Ф. из Алма-Аты и наводчиком старшина Мальцев С.Г. с Урала. Теперь наш экипаж машины 1124 состоял из танкистов: старший лейтенант Крипак-командир машины, лейтенант Руднев-механик-водитель, старшина Мальцев-наводчик, я, старший сержант, мл. механик водитель-заряжающий и сержант Коптев-замковый..
После Карельского перешейка наш полк перебрасывают под Нарву, где после некоторой передышки принимали участие в освобождении города Таллина, за что полку было присвоено звание "Таллиннский полк". В конце октября 1944 года основные силы нашего полка перебрасывают на 1-ый Белорусский фронт, а одну батарею оставляют для подавления фашистских войск, закрепившихся на острове Соорема-Овель в Балтийском море. Перебравшись на барже на остров, наша батарея помогла очистить последний пункт на Ленинградском фронте, после чего Ленинградский фронт больше не существовал.
В начале января 1945 года наша 2-ая батарея под командованием гвардии капитана Матиссена П.П. в полном составе в количестве 5 самоходок на платформах добралась до основных сил нашего 394-го ГТСТТАП, который располагался на знаменитом Сандомирском плацдарме.
Находясь на Сандомирском плацдарме в распоряжении 1-го Белорусского фронта Г.К. Жукова в составе 8-ой гвардейской армии генерала В.И. Чуйкова, начинаем подготовку для стремительного наступления. Стрелки-указатели показывают "До Берлина 500км".
Напечатали, конечно не всё: опубликовали самые героические эпизоды с небольшой редакцией.
Я очень люблю читать эту тетрадку, для меня это больше, чем просто воспоминания фронтовика. Записи деда - то единственное, что меня с ним связывает. Он умер, когда мне было 5 лет и у меня остались о нём только расплывающиеся детские воспоминания.
"Выстояли и победили."
(публикую в сокращенном виде)
Великую Отечественную войну я встретил под г. Ленинградом. В то злосчастное утро 22-го июня 1941 г. наш 189-ый зенитный полк стоял на огневой точке под г. Токсово.
В тот же день, 22-го июня, пришлось впервые выпустить несколько снарядов по высотному самолёту немцев, появившемуся в районе обстрела 189-го зенитного полка. Не знаю насколько верно, но на другой день нам перед строем сообщили, что самолёт был сбит и рухнул в Ладожское озеро.
В июле месяце 1941 г. на северо-западном направлении создалось угрожающее положение. Немцы, захватив к тому времени многие города и села, стремились сходу завладеть г. Ленинградом. Для отражения немецких танков и пехоты по приказу командования наспех создавались противотанковые полки и отдельные артиллерийские дивизионы. В один из имеющихся дивизионов вошла зенитная батарея, в которой пришлось находиться и мне. Сформировавшись наш 43-й отдельный противотанковый дивизион был направлен под г. Пушкин.
Фашисты стремились как можно быстрее прорваться к Ленинграду, организовывая одну атаку за другой силами танков и пехоты. Об одной атаке мне особенно хочется рассказать. Это случилось 7-го августа 1941 года.
В 6 часов утра немецкая пехота с автоматами, поднявшись во весь рост, предприняла очередную атаку на наши позиции.Все орудийные расчёты и вместе с нами морская пехота находились в это время в блиндажах. Оценив обстановку, наш командир батареи (Овчинников) и командир роты морских пехотинцев решили пойти в контратаку.
Слышим команду командира батареи:
- Батарея, к орудиям!
Выбегаем из блиндажа к орудиям. Хорошо видно атакующую немецкую пехоту. Она от нашей огневой позиции на расстоянии 1-1,5 км. Морская пехота пошла в контратаку.
Слышим вторую команду командира батареи:
- По наступающей пехоте противника шрапнелью, по три снаряда, прицел 150, беглый огонь!
Снаряды ложатся в цель. Немцы залегают или падают замертво - в момент установить невозможно. Атака немцев захлебнулась. Бежим в укрытие.
Через несколько минут атака немцев возобновилась вновь.
Слышим команду:
- К орудиям!
Выпускаем ещё по нескольку снарядов начинённых шрапнелью. Немцы падают, вторая атака немцев захлебнулась.
Засвистели немецкие мины. Одна из них падает метров на 30 дальше нашей батареи, вторая не долетает метров 20-30, а третья попадает в расположение наших пушек. Слышим команду:
- В укрытия!
Всё стихло, но через несколько минут оставшиеся в живых немцы снова пошли в атаку. Вот они уже на расстоянии метров 500-600. Из укрытий снова бежим к орудиям. Изо всех 4-х пушек открываем беглый огонь.
Со стороны немцев полетели на нас одна за другой немецкие мины. Все мины ложатся в цель, взрываясь на нашей батарее. В результате все пушки, тягачи и орудийные расчёты получили непоправимый урон, я в этом бою получил первое ранение. И вот сейчас, вспоминая этот бой, я не могу точно сказать, какие были потери с той и другой стороны. Только скажу, что немцы в этом районе не продвинулись.
По излечении после ранения меня фронтовая судьба перебрасывала с одного участка ленинградского фронта на другой. В тяжёлые годы ленинградской блокады после выписки из госпиталя мне по долгу службы пришлось быть телефонистом при арт. полке. В ноябре месяце 1941 года при обстреле меня контузило и я снова попал в госпиталь. В конце ноября после выписки из госпиталя направили меня в эксплуатационный полк по обслуживанию знаменитой "Дороги жизни".
В начале по "Дороге жизни" до Ладожского озера прочищали дороги от снега, от разных лесных насаждений, затем по льду Ладожского озера переправились в Кобону.
Весной 1942 года одну роту из эксплуатационного полка, в которой находился и я, направили в г. Волховстрой. До навигации разгружали железнодорожные составы, приходившие с Большой Земли, груженные всем тем, что было необходимо для Ленинграда и Ленинградского фронта. Летом 1942 года проводили погрузку барж на реке Волхов. Надо особо подчеркнуть, что все эти работы проходили под ежедневным налётом немецкой бомбарди ровочной авиации. Немалые были в результате бомбёжки наши потери в живой силе.
В январе 1943 года меня направляют в маршевую роту стрелком на Ленинградский фронт. С первых чисел февраля 1943 г. в составе 131-го полка пехотной дивизии с Колпинского направления пошли в наступление.
При наступлении на один населённый пункт 15-го февраля я был тяжело ранен в правую ногу и при помощи санитаров был вывезен с передовой и отправлен сначала в медсанбат, а затем в эвакогоспиталь в г. Ленинград.
В Ленинграде, проверив моё ранение, врачи направляют меня на лечение в глубокий тыл нашей страны, в г. Березняки. После излечения в октябре 1943 года я был направлен в полковую школу в г. Челябинск. Здесь готовили танкистов-самоходчиков. По окончании полковой школы я приобрёл новую военную специальность младшего механика-водителя и из рядовых получил звание старшего сержанта.
В феврале 1944 года на железнодорожных платформах нас вместе с машинами направили в г. Нарофоминск. Здесь формировались тогда гвардейские полки тяжёло-самоходных орудий. С этого времени наш полк стал именоваться 394-м гвардейским тяжёло-самоходным танково-артиллерийским полком или сокращённо ТСТАП. В составе этого полка при батарее №2 под командованием гвардии капитана горьковчанина Матиссена П.П. связана вся моя дальнейшая фронтовая биография.
В июне месяце нас направляют на Карельский перешеек, где готовилось наступление Ленинградского фронта.
Какие же силы были сосредоточены для успешного выполнения поставленной командованием задачи перед войсками на этом участке фронта! Для сравнения приведу пример. Если участвуя в боях до 1943 года наши войска испытывали большой недостаток в самолётах, танках, артиллерийского и миномётного оружия, автоматического оружия, то здесь всего этого было на удивление очень много и всё новое. За всё, что сделал для фронта наш тыл мы, находящиеся здесь, говорили большое им спасибо!
Наша задача при наступлении по Карельскому перешейку заключалась в том чтобы мы, пройдя лесами, минуя минные поля мимо озера Нури Арви, вышли к посёлку Финский Чхантала и держали финскую армию под пушками своих мощных орудий.
С честью выполнили эту задачу, подавив несколько огневых точек финнов и уничтожив при этом значительное количество живой силы и техники. Через трое суток нас отозвали на исходные позиции. Здесь нам сообщили, что финны капитулировали. Наш полк в этих боях потерял 2-е самоходки из 3-ей батареи, а наш экипаж потерял убитым механика-водителя лейтенанта Орищенко и раненым оказался наводчик Лосевой.
После этой операции наш полк отошёл к посёлку Хомула. Здесь отличившимся в боях вручали награды, фотографировались на память, в частности, фотография с личным составом во главе с командиром батареи капитаном Матиссеном, сфотографировавшимся около самоходки 1124, на которой я ходил много раз в атаку, сохранилась у меня по сей день. Правда, с годами она потускнела, но я её сохраню до конца своей жизни.
Здесь за бои на Карельском перешейке я получил свою первую боевую награду "Медаль за отвагу".
Находясь в Хомуяр, к нам в экипаж вместо механика водителя лейтенанта Орищенко пришёл лейтенант Руднев А.Ф. из Алма-Аты и наводчиком старшина Мальцев С.Г. с Урала. Теперь наш экипаж машины 1124 состоял из танкистов: старший лейтенант Крипак-командир машины, лейтенант Руднев-механик-водитель, старшина Мальцев-наводчик, я, старший сержант, мл. механик водитель-заряжающий и сержант Коптев-замковый..
После Карельского перешейка наш полк перебрасывают под Нарву, где после некоторой передышки принимали участие в освобождении города Таллина, за что полку было присвоено звание "Таллиннский полк". В конце октября 1944 года основные силы нашего полка перебрасывают на 1-ый Белорусский фронт, а одну батарею оставляют для подавления фашистских войск, закрепившихся на острове Соорема-Овель в Балтийском море. Перебравшись на барже на остров, наша батарея помогла очистить последний пункт на Ленинградском фронте, после чего Ленинградский фронт больше не существовал.
В начале января 1945 года наша 2-ая батарея под командованием гвардии капитана Матиссена П.П. в полном составе в количестве 5 самоходок на платформах добралась до основных сил нашего 394-го ГТСТТАП, который располагался на знаменитом Сандомирском плацдарме.
Находясь на Сандомирском плацдарме в распоряжении 1-го Белорусского фронта Г.К. Жукова в составе 8-ой гвардейской армии генерала В.И. Чуйкова, начинаем подготовку для стремительного наступления. Стрелки-указатели показывают "До Берлина 500км".