Несинхронное Плавание
Студия. Кедровый, тщательно вымытый, пол... Я люблю приходить в зал задолго до начала класса или репетиции, и готовить Пустое Пространство к нашему в него вторжению. Мытьё пола - ритуал, и, не смотря на то что в Студии Cirque du Soleil в Монреале был штат уборщиц - я предпочитал (и предпочитаю поныне, где бы я ни работал с артистами) мыть пол самостоятельно. Намокая - древесина меняет цвет, и показывает волшебный рисунок волокон, суть - тех лет, которые дерево прожило, прежде чем стать половицей в балетном зале. Влага - испаряется, и рисунок пола - меняется у меня на глазах, рассказывая безмолвную Историю. О чем? Да, в общем-то - это и не важно. Важно, что эта История - ЕСТЬ.
Стрелки часов на стене, часов, которые скоро будут зашторены как и зеркала, дабы убрать из только что "освященного" зала - всё сиюминутное и преходящее - приближаются к положенному часу. В зал входят Люди. Входят с тем, чтобы измениться, и выйти из этого зала двумя-тремя часами позже - уже другими, чем были они, входя в него. И потом - день за днём, месяц за месяцем - возвращаться в этот зал, в поисках самих себя. Но пока - они об этом еще не знают. И я вижу в каждом и в каждой их них - холодные искорки страха.
Видя свои отражения в незавешенных еще зеркалах - они начинают "соответствовать" обстановке, разминаться, растягиваться, искоса поглядывая на меня, и думая, что я этого поглядывания не замечаю. Я же - не рушу их иллюзий, и "смотрю в свои записки", а на самом деле - читаю с интересом Каждого и Каждую из них, пришедших в этот зал сегодня утром. Разминка - дело заразительное. Села в шпагат знаменитая, титулованная Jill-Sabrina Sudduth (неоднократная чемпионка Мира и чемпионка Олимпийских игр, а еще - моя будущая золовка. Но об этом - ни она, ни я пока еще тоже не знаем!) - и тут же - ей вторит Heather Stanley, канадка - чемпионка всего на свете, да еще и тренер Национальной команды Нидерландов по синхронному плаванию... Отрываются от балетных станков Stephan Miermont и Marek Nosek - тоже пловцы-синхронисты (да-да! есть в этом спорте и мужчины, с трепетом ждавшие признания мужского и смешанного синхронного плавания в МОК... Не дождались. А - жаль!), и присоединяются к общему био-механическому хаосу. Студия начинает оживать, и всё более и более походить на олимпийский бассейн, на бортиках которого встретились старые знакомцы, или скорее - старые соперники и соперницы...
Трижды хлопнув в ладоши - я перебиваю их предклассовое "братание", и даю понять, что теперь очередь говорить - за мной. О чём я буду говорить? Признаюсь: я никогда не знаю этого наперёд, и именно потому мне так важно быть с моей будущей аудиторией в те самые несколько драгоценных минут перед классом, когда я стараюсь поймать их сиюминутную вибрацию, и, подхватив её - начать выводить их из ПОВСЕДНЕВНОГО - в НЕВЕДОМОЕ ни им, ни, как ни странно - мне.
Зашториваются зеркала... "Зачем это он?!" - читаю я в глазах моих студентов. Завешиваются настенные часы. "Совсем чокнутый!" - молчаливо конфузятся экс-Олимпийцы... Дальше - больше: "Те из вас, у кого есть наручные часы - скажите мне: сколько сейчас времени?" - говорю я, и тут же слышу дюжину голосов, радостно сообщающих мне о том, что я и без них знаю. "Спасибо! А теперь - снимите ваши часы, и отложите их в сторону на время нашей работы в этом классе" - продолжаю я. И тут же слышу отет на мою подтырку: "А зачем?"
"А затем, что те из вас, кто попал сюда случайно или по ошибке - часы эти поцарапает или разобьёт нечаянно. Жалко будет. А те, кто рожден, чтобы быть здесь - очень быстро поймут, что Время в этом классе идет не так, как за его стенами. Так что ваши Ролексы и Омеги - здесь просто бесполезны". Две дюжины часов - моментально находят пристанище в сумках со свитерами и полотенцами.
Драгоценная тишина - ответ на моё относительно безобидное, но неожиданное высказывание! Я не должен пропустить ни миллисекунды этой тишины, и дать моей аудитории уцепиться за меня - и не упасть. Уцепятся - и я смогу повести их за собой...
"Расскажите мне о себе. Расскажите мне о своих победах и медалях" - продолжаю я.
Вздох облегчения аудитории. "Ура! Ему интересно то, что мы УЖЕ ЗНАЕМ и УМЕЕМ!" - слышу я в этом вздохе. И вот, одна за одной, один за другим, мои пловцы и пловчихи начинают рассказывать мне о том, что было с ними в их ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ, "ПРОШЛОСТЬ" которой - признавать ох, как непросто, а порой - даже и больно! Но я - с ними. И не для того, чтобы бередить их раны, а для того, чтобы боль их Душ, искушенных "скоропортящимся" успехом - трансформировать в экспрессию, котрая останется с ними куда дольше, чем жила память об их победах в сердцах болельщиков и поклонников.
Слушая рассказы о Золоте, Серебре и Бронзе, о кубках и прочих трофеях, я делаю "заметки" в моём блокноте. Рассказы о былой славе - подходят к концу, и очередь говорить - теперь за мной.
"Я вот думаю: а что будет, если я каждого из Вас попрошу надеть на себя все выигранные Вами медали - и исполнить хотябы одну комбинацию, с которыми Вы выступали во дни своей спортивной карьеры?" - задаю я им вопрос, которого они в свете нашей "идиллической" беседы о ПРОШЛОМ - ну никак не ожидали.
Ответа - нет. Есть недоумение. И разрешить это недоумение - моя святая задача!
"Я думаю, что вы попросту утонете" - говорю я. Еще один вздох облегчения, сдобренный смехом и улыбками.
"Я - не шучу" - меняю я тон. "Вы - точно утонете под грузом прошлого, если, конечно, добровольно - не оставите его "на берегу". Но у меня есть для Вас и хорошая новость. Сказать?" - продолжаю я.
"Да!" - слышу я в ответ.
"В том Плавании, в которое отправляемся мы с Вами, в отличие от Синхронного Плавания - можно касаться дна. И дно наше - будет там, где оно будет нам нужно, и именно тогда, когда оно нам нужно. Более того: у нас будет возможность дышать под водой, и вообще - обходить все те ограничения, с которыми Вы имели дело все те славные годы, о которых Вы мне столь любезно сейчас рассказали" - продолжаю я заманивать моих слушателей в сети, из которых вырваться будет ох, как непросто! Меня слушают! А вернее - не меня вовсе (плевать на "меня"! не во "мне" дело!), а то понимание и видение будущего Спектакля, которое я должен начать доносить до моих неискушенных слушателей ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС!
Опять - вздох облегчения, в котором я угадываю: "А! Ну так-то - всё будет гораздо проще, чем было РАНЬШЕ!"
"Но ПРОЩЕ - не будет! " - перебиваю я их неосмотрительно-громкую мысль, не прочесть и не услышать которую - прото не возможно. "Ваше "дно" - у вас под ногами ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Ваша "вода" - это то пространство нашей Студии, которое мы заполняем собой - тоже ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС. Из привычного Вам бассейна - мы переходим на сцену, где СПРЯТАТЬ что-либо - просто невозможно. Страшно?!" - спрашиваю я.
Застенчивые улыбки в ответ... и - ДРАГОЦЕННОЕ "Нет", в котором я слышу нотки СОМНЕНИЯ, на основе котрого мы сможем строить наши зарождающиеся уже взаимоотношения, а точнее - наше ВЗАИМОДЕЙСТИЕ и СО-ТВОРЧЕСТВО.
Видеть пловчиху-синхронистку в балетном зале, и " в полный рост" - довольно странно. И ей - быть "на суше" - тоже не свойственно и непривычно. Взаимоотношения этих уникальных атлетов с гравитацией - сложны. Помимо всего прочего - им, как бы свойственно делить своё тело - "пополам", на "видимое" и "невидимое". Возвышается над водою красивый торс (чем выше - тем ценнее, кстати!) - а невидимые миру НОГИ - бьются в так называемом egg-beater'e, удерживающем пловчиху над поверхностью, и выглядящем, на самом деле - не особенно экспрессивно, или даже - привлекательно. И вдруг - всё меняется, а именно - из воды вырываются две роскошные ноги, с вытянутыми, как у балерин, подъёмами, а тот самый, прекрасный торс - уже под водою, невидимый, и - хорошо, что невидимый, если честно. Я был с ними для того, чтобы найти новую гармонию их виртуозных тел. Я был с ними не боясь моего неведения во многом, с плаванием связанным. Но сила моя была в том, что я с молодых ногтей не боялся открыто говорить "Я НЕ ЗНАЮ!", когда я чего-то действительно не знал. А такой подход - позволял, и позволяет мне поныне, требовать от моих оппонентов - как минимум такого же отношения к самим себе.
Они вышли из воды, и предстали перед нами - совсем незащищенными, столь же незащищенными, как и мы, люди Театра, представшие перед ними, атлетами-олимпийцами, которые были так нужны нам, чтобы создать то НЕВИДАННОЕ и НЕВЕДОМОЕ, о котором мы мечтали несколько лет до встречи с ними. Мы обязаны были помочь им в возрождении утраченной по уходе из большого спорта гармонии. Вновь и вновь, мы брали на себя ответственность за тех, кого "приручали".