"4:29"
Есть такое музыкальное произведение, под названием "4:33". Автор - Джон Кейдж.
На сцене - рояль. Из-за кулис выходит пианист, садится перед ним, открывает крышку. Зал затихает в ожидании... Проходит ровно 4 минуты и 33 секунды ТИШИНЫ - и музыкант встаёт, закрывает крышку рояля, и уходит со сцены. Вот такая музыка.
Московское время 4 часа 29 минут утра. "4:29". На столе - чёрный, как рояль, ноутбук. Я открываю крышку, и в отличие от вышеописанного пианиста, всё-таки нажимаю, не важно на какую, клавишу. Электронные мозги моего компьютера начинают шипеть, и шипение это сливается с шумом дожя и едущих по лужам, как ни странно - ещё не образующих чудовищных пробок, машин, развозящих как засыпающих, так уже и просыпающихся Москвичей туда куда им хочется... Или - не хочется, но просто туда, где быть надо. Вот такая утренняя музыка.
Слушая, а возможно - отчасти и сочиняя эту музыку, я просматриваю архив моих здешних записей, и мысленно переношусь туда, где был я год назад, в г. Лас Вегас, штат Невада, United States of A, туда, где "сидя на низком старте" перед долгожданным вылетом в Москву, я отпустил вожжи моей памяти, и попросту дал ей изливаться... чуть не сказал "на бумагу"! Ну, в общем - вот-сюда-вот.
Толи я стал постарше на год, и категоричности в суждениях у меня поубавилось... Толи - память моя, как вино в хорошей бочке, стала на год ЛУЧШЕ... А может - и совсем наоборот: прокисла и обратилась в уксус? Да нет, не прокисла, это -точно.
Перечитывая главу за главой из моего Журнала, я чётко понимаю, что многие из событий, о которых я говорил год назад, сегодня я описал бы по-другому. Но значит ли это, что я "должен" кинуться всё "стирать и переписывать"? Боже упаси! Ведь то настроение, то состояние в коих я пребывал год назад - это уже, пусть моя маленькая, незначительная, - но история. А разве можно историю переписывать?! Переосмысливать, слышать, чувствовать и расставлять в ней (в первую очередь - для себя самого!) иные акценты - дело другое. Но переписывать - ни-ни!
Что важно? То, что Франко Драгоне, режиссёр, инициировал наше с ним сотрудничество и что в результате этого сотрудничества на свет появились пять шоу, одно из которых идет уже без малого пятнадцать, другое - десять, а третье - вообще шестнадцать лет, и, мягко говоря - не при пустых залах? Или то, что тот же Франко иногда, пусть даже - довольно-таки часто, вёл себя...не совсем так, как, возможно, повёл бы себя в подобных ситуациях я сам?
Что значимо? То, что Селин Дион непунктуальна и капризна? Или то, что несмотря на её капризы, возникавшие зачастую по вполне объективным причинам, шоу "A New Day..." всё-таки состоялось, и на протяжении пяти лет, по 160 раз в году собирало битком-набитый театр, за раз вмещавший 4150 зрителей?
Можно продолжать это "что важно?" и "что не важно?" до бесконечности. На самом-то деле - важно всё. Вопрос лишь в том, чему и как надолго я позволю доминировать в моей памяти, в кладовых которой гнездится то, что неизбежно отразится на моём же будущем. А отразится на моём - отразится и на мгновениях в жизни других людей, которые есть и будут рядом со мной, на мгновениях, о драгоценности которых я говорил в прошлом, как говорю сейчас, и буду говорить впредь.
Тикают часы, тикают за окном капли дождя, и поток машин на улице уже приобрёл столь присущие ему очертания протянувшейся на несколько километров стоянки. Прошло уж куда больше, чем "4 минуты 33 секунды" тишины, вспомнив о которых я открыл этим ранныим утром мой чёрный, как рояль, ноутбук...