Два фильма о битве под Москвой
Воинский подвиг на экране
(Заметки о фильмах)
Великая Отечественная война. Трудно, пожалуй, найти в нашем искусстве тему, внимание к которой было бы столь же неотрывным на протяжении четырех десятилетии. То время - с его драматизмом, испытанием людей на излом, ковкой характеров, высочайшим взлетом народного духа - постоянно придвигает к нам и киноэкран.
И свидетельства художников-очевидцев перемежаются уже впечатлениями, почерпнутыми от дедов, отцов, из литературы и искусства. Идет непростой, подчас не без издержек, процесс складывания той коллективной памяти народа, о которой поэт сказал: «Все, что было не со мной, помню»...
Часть кинематографистов тяготеет при этом к произведениям, создаваемым преимущественно на документальной основе с реальными конкретно-историческими персонажами, другая - к лентам, где повествование строится по законам обобщенной художественной образности. Однако и тут временной фон, соотнесенность с тем или иным годом войны да и местом действия обязывают, требуют достоверности в раскрытии обстановки, характеров, человеческой психологии.
Почти одновременно вышли на экраны две картины, сюжетно связанные с битвой под Москвой, дорогим каждому советскому человеку периодом, когда фашистским захватчикам было нанесено первое крупное поражение и началось их попятное движение с нашей родной земли.
Новый фильм студии имени М. Горького «День командира дивизии» проникнут горделивым патриотическим чувством за людей, которые не только остановили врага, но стали «учить его отступать». И притягательная сторона этой неброской картины в том, что подобное настроение «прорастает» в ней как бы исподволь, накапливаясь от эпизода к эпизоду. Сознание же, что «здесь не убавить, не прибавить», так было - обычно настраивает зрителя на волну заинтересованного внимания.
Сценарий фильма написав В. Соловьевым по одноименной повести Александра Бека. Автор широко известной книги «Волоколамское шоссе» был привержен к документальной прозе, где каждый фронтовой факт взят, что называется, из первых рук, из жизни. И действие экранизированной повести разворачивается главным образом 8 декабря 1941 года на 38-м километре Волоколамского шоссе в дивизии под командованием только что произведённого в генерал-майоры Афанасия Павлантьевича Белобородова, ныне генерала армии, дважды Героя Советского Союза.
Военный корреспондент Александр Бек (в фильме его играет В. Езепов) приезжает туда вечером, в канун знаменательного наступления на фронте. Перелистав страницы повести, вы почувствуете остроту ощущения этой «звездности», поворотности момента. Оно даже выльется во фразу: «И мне вдруг кажется, что я жадно читаю... книгу, - читаю ее не на бумажных страницах, а в самой жизни, которая развертывается передо мной, которая и есть самое необыкновенное, что было когда-нибудь на свете». А уже в следующей главке появятся пометы: «4 часа 50 минут, 5.00...» и так далее - словно непрерывная «кардиограмма», отмечающая учащение и замедленно пульса боевых действий частей и подразделений дивизии, на чью долю выпало решение ответственной задачи.
Пристальность взгляда, подробность писательского повествования несли в себе тогда, в военные годы, золотые крупицы опыта из «науки побеждать». И нынче в этом документально-художественном свидетельстве заключены для нас драгоценные уроки мужества, воли, творческого исполнения долга и, наконец, оптимизма в преодолении всякого рода трудностей. Это и побудило, думается, кинорежиссера Игоря Николаева, человека с биографией воина-фронтовика, снять картину, перенести зрителя в 41-й год, на заснеженные просторы Подмосковья, ставшие полем боя, в штаб дивизии, располагавшийся то в клубе дома отдыха, то в других покинутых помещениях с сиротливыми предметами мирного быта.
В фильме нам встретятся имена реальных участников тогдашних событий - от генералов Жукова (М. Ульянов), Рокоссовского (А. Михайлов) до командиров и рядовых 9-й гвардейской стрелковой дивизии. Да и сюжетные линии, кажется, выстроены в нем не по авторской воле, а словно самой действительностью - динамикой осложняющейся фронтовой обстановки. Там, куда нацелен основной удар, фашисты создали мощный укрепленный участок, вкопали в землю танки; атака за атакой наших воинов захлебывается, и выполнение боевой задачи дивизией оказывается под угрозой срыва.
В произведении с таким материалом было легко сбиться на монотонную иллюстративность. Но этого не произошло. Сценарист, режиссер и их верный единомышленник оператор Инна Зарафьян избрали манеру кинорассказа ясную, естественную и достаточно концентрированную. Стремясь к достоверности, они уходили от нарочитых эффектов, всякой «киношной» лихости, подчас сопутствующих батальным лентам. Ориентир на правдивость помог в ряде кадров и сцен фильма подняться до того, что зовется в искусстве художественной выразительностью, живым дыханием времени. Достаточно назвать эпизоды опасного прохода по минному полю воинов полка во главе с комиссаром Кондратенко (А. Голобородько); диалога Афанасия Павлантьевича с ветераном дедовской ткацкой фабрики Анной Тимофеевной (С. Коновалова) «дипломатического» разговора Белобородова с дюжим и простосердечным солдатом Петром Фоминых (А. Скорякин).
Впрочем, когда в кадре Белобородов, за ним всегда следишь с интересом, ему сопереживаешь. И, понятно, от убедительности в раскрытии образа этого заглавного героя зависела удача всей картины. А он подан в ней воистину «крупным планом» в соответствии с масштабом самой личности, в полнокровии командирских и человеческих качеств; и слитности с воинским коллективом.
Артист Ташкентского театра русской драмы имени М. Горького Валерий Цветков портретно, чертами лица, мало напоминает Белобородова (разве что фигурой - плотноватой, крепкой, оставляющей впечатление надежности). Однако его актерский рисунок точно отвечает сути прославленного генерала-сибиряка - натуры глубоко народной, самобытно-талантливой, энергичной и волевой.
Волнуется ли Белобородов - В. Цветков, сознавая всю меру ответственности за судьбу операции, участвующих в ней людей, за судьбу страны? Да. Это прорывается порой в нотках досады, в нетерпеливости, а то и резкости интонации. У него живой темперамент. Но суетливость, растерянность... такого с ним не бывает. Война для него - работа, тяжелая, но делать ее надо грамотно и собранно. И его устойчивость нужна людям, передается им. Примечательно, что, связываясь с командирами воюющих полков, он иногда спрашивает: «Ну, как работаете?» От героя В. Цветкова, почти ни на минуту не упускающего нити управления войсками, постоянно анализирующего боевую обстановку, исходит отмеченная в Белобородове Беком «радость напряженнейшего творчества». Вот одна из причин, почему (наряду с подъемом в дивизии в связи с долгожданным большим наступлением) на канву драматического времени ложатся в фильме эпизоды, окрашенные каким-то веселым задором.
Патриотическое самоотвержение и, творческая одержимость военачальника помогают ему преодолеть предельно критическую ситуацию. У него рождается смелое, оригинальное решение: основной удар превратить в отвлекающий, а полк из своего резерва послать в тыл вражеской группировки, чтобы отрезать войскам Биттриха путь к отступлению. И вот дорога на Истру свободна. Сделан первый шаг к Берлину.
Удача образа Белобородова в картине принципиальна, своим пафосом он созвучен папановскому Серпилину из «Живых и мертвых».
ПРИМЕРНО неделей раньше, чем в «Дне командира дивизии», на том же волоколамском направления происходят события в ленте «Экзамен на бессмертие», поставленной известным режиссером «Мосфильма» Алексеем Салтыковым (операторы А. Гарибян и А. Масс), на сей раз тоже на студии имени М. Горького. Сценарий написан им самим на основе повестей Константина Воробьева «Убиты под Москвой» и «Крик».
Вопреки близости по времени и месту действия (хотя тут участок уже и воюет не дивизия, а рота) показанное в фильме будет разительно не соответствовать впечатлениям, противоречить представлениям о защитниках Москвы, сложившимся по картине И. Николаева.
Сама по себе исходная событийная ситуация и здесь острейшая: когда наступающие фашистские полчища выходили к ближайшим московским рубежам, а наши войска накапливали и перегруппировывали силы для ответного удара, на открывшийся участок фронта была экстренно брошена рота кремлевских курсантов-старшекурсников под командованием капитана Рюмина (А. Казаков). Боевая задача роты - задержать на три-четыре дня продвижение врага на своем участке. Вооружение минимальное: винтовки, несколько противотанковых ружей, бутылки с горючей смесью.
А. Бек присутствовал в дивизии Белобородова как вдумчивый документалист, сознающий историческую важность вершащихся на его глазах событий. К. Воробьев был одним из кремлевских курсантов, защищавших Москву, и его проза увидит свет спустя десятилетия. Отсюда - своя поэтика, свой подход к художественному освоению действительности в произведениях двух писателей. Но если авторы первого фильма, следуя фактам, эпизодам документального первоисточника, стремятся как бы укрупнить и развернуть их в пластически цельное правдивое полотно, то авторы второго - обращаются с литературным материалом весьма своевольно, механически соединяют образы и сюжетные линии двух повестей; в заботе о постановочном самовыражении, об оживлении, обострении драматургии и эмоций они допускают в повествовании смысловые сбои, не замечают порой недостоверности, а то и просто нелепости изображаемого на экране.
Рота курсантов идет навстречу первому бою браво и жизнерадостно. Но уже после первой команды «Ложись!» при появлении вражеских самолетов камера фиксирует выражение робости и смятения на молодых лицах. Едва рота занимает оборону, как главный герой ленты младший лейтенант Алексей Воронов (А. Алешин) тут же отправляется в близлежащую деревню и, что называется, с ходу влюбляется в очаровательную кладовщицу Маринку. В часы и дни смертельной опасности для Москвы и всей страны наш младший лейтенант выглядит этаким пылким, озорным юношей, и его поспешная романтическая история (она доходит чуть не до свадьбы) явно теснит куда-то на второй план обязанности, связанные с выполнением воинского долга, приглушает чувство командирской ответственности. Затем, в резком контрасте с почти идиллической интонацией в этой части картины, на экране предстанут кровавые будни войны, и авторы, что называется, во всю ширь развернут перед вами мехи трагедийности.
Вот капитан Рюмин для поднятия боевого духа своих ошеломленных мощным артналетом подчиненных отдает сомнительное, в общем, распоряжение атаковать ночью занятую противником деревню. Курсанты действительно выбивают оттуда врага, днем же, укрывшись в редколесье, в большинстве своем гибнут от массированного удара с воздуха. Потом на их позиции пойдут танки, а раненый капитан Рюмин застрелится на виду у горстки подчиненных. И оставшиеся в живых курсанты будут отчаянно бросать по этим танкам бутылки с горючей смесью.
Конечно, лик войны суров, не всякий бой в ней победен, не всякая гибель оправдана логикой боя. И память о всех павших за Родину для нас священна. Но сумятица и неразбериха в батальных эпизодах ленты «Экзамен на бессмертие» заставляет подумать о другом - профессиональном военном экзамене, который киногерои, строго говоря, не выдержали. Авторы стремились воспеть подвиг, а он стал на экране скорее неким актом отчаяния, чем осознанным действием. И принять такую концепцию, согласиться с ней трудно.
Быть может, повести К. Воробьева вообще не были лучшим материалом для экранизации, чтобы показать величие подвига защитников Москвы. А произвольное соединение в сценарии двух произведений, написанных в разной психологической и нравственной тональности, усугубило творческую неудачу. Неожиданная любовь из повести «Крик», более поздней по времени действия, становится курьезом, будучи перенесена в предыдущий, смертельно напряженный период.
Битва под Москвой... Ее итог окрылил солдат, укрепил их уверенность в неизбежном разгроме врага. Опыт этой первой крупной победы, умножаясь, приведет наших воинов из завьюженных полей Подмосковья 1941-го к поверженному Берлину победного мая 1945-го. Вот камертон, по которому художнику всегда стоит выверять общее звучание произведения, если он обращается к той или иной странице истории Великой Отечественной войны.
Подполковник Ю. БЕЛИЧЕНКО,
Г. ДРАЧЕВА.
Красная звезда. 1984. 20 января (№ 17).
(Заметки о фильмах)
Великая Отечественная война. Трудно, пожалуй, найти в нашем искусстве тему, внимание к которой было бы столь же неотрывным на протяжении четырех десятилетии. То время - с его драматизмом, испытанием людей на излом, ковкой характеров, высочайшим взлетом народного духа - постоянно придвигает к нам и киноэкран.
И свидетельства художников-очевидцев перемежаются уже впечатлениями, почерпнутыми от дедов, отцов, из литературы и искусства. Идет непростой, подчас не без издержек, процесс складывания той коллективной памяти народа, о которой поэт сказал: «Все, что было не со мной, помню»...
Часть кинематографистов тяготеет при этом к произведениям, создаваемым преимущественно на документальной основе с реальными конкретно-историческими персонажами, другая - к лентам, где повествование строится по законам обобщенной художественной образности. Однако и тут временной фон, соотнесенность с тем или иным годом войны да и местом действия обязывают, требуют достоверности в раскрытии обстановки, характеров, человеческой психологии.
Почти одновременно вышли на экраны две картины, сюжетно связанные с битвой под Москвой, дорогим каждому советскому человеку периодом, когда фашистским захватчикам было нанесено первое крупное поражение и началось их попятное движение с нашей родной земли.
Новый фильм студии имени М. Горького «День командира дивизии» проникнут горделивым патриотическим чувством за людей, которые не только остановили врага, но стали «учить его отступать». И притягательная сторона этой неброской картины в том, что подобное настроение «прорастает» в ней как бы исподволь, накапливаясь от эпизода к эпизоду. Сознание же, что «здесь не убавить, не прибавить», так было - обычно настраивает зрителя на волну заинтересованного внимания.
Сценарий фильма написав В. Соловьевым по одноименной повести Александра Бека. Автор широко известной книги «Волоколамское шоссе» был привержен к документальной прозе, где каждый фронтовой факт взят, что называется, из первых рук, из жизни. И действие экранизированной повести разворачивается главным образом 8 декабря 1941 года на 38-м километре Волоколамского шоссе в дивизии под командованием только что произведённого в генерал-майоры Афанасия Павлантьевича Белобородова, ныне генерала армии, дважды Героя Советского Союза.
Военный корреспондент Александр Бек (в фильме его играет В. Езепов) приезжает туда вечером, в канун знаменательного наступления на фронте. Перелистав страницы повести, вы почувствуете остроту ощущения этой «звездности», поворотности момента. Оно даже выльется во фразу: «И мне вдруг кажется, что я жадно читаю... книгу, - читаю ее не на бумажных страницах, а в самой жизни, которая развертывается передо мной, которая и есть самое необыкновенное, что было когда-нибудь на свете». А уже в следующей главке появятся пометы: «4 часа 50 минут, 5.00...» и так далее - словно непрерывная «кардиограмма», отмечающая учащение и замедленно пульса боевых действий частей и подразделений дивизии, на чью долю выпало решение ответственной задачи.
Пристальность взгляда, подробность писательского повествования несли в себе тогда, в военные годы, золотые крупицы опыта из «науки побеждать». И нынче в этом документально-художественном свидетельстве заключены для нас драгоценные уроки мужества, воли, творческого исполнения долга и, наконец, оптимизма в преодолении всякого рода трудностей. Это и побудило, думается, кинорежиссера Игоря Николаева, человека с биографией воина-фронтовика, снять картину, перенести зрителя в 41-й год, на заснеженные просторы Подмосковья, ставшие полем боя, в штаб дивизии, располагавшийся то в клубе дома отдыха, то в других покинутых помещениях с сиротливыми предметами мирного быта.
В фильме нам встретятся имена реальных участников тогдашних событий - от генералов Жукова (М. Ульянов), Рокоссовского (А. Михайлов) до командиров и рядовых 9-й гвардейской стрелковой дивизии. Да и сюжетные линии, кажется, выстроены в нем не по авторской воле, а словно самой действительностью - динамикой осложняющейся фронтовой обстановки. Там, куда нацелен основной удар, фашисты создали мощный укрепленный участок, вкопали в землю танки; атака за атакой наших воинов захлебывается, и выполнение боевой задачи дивизией оказывается под угрозой срыва.
В произведении с таким материалом было легко сбиться на монотонную иллюстративность. Но этого не произошло. Сценарист, режиссер и их верный единомышленник оператор Инна Зарафьян избрали манеру кинорассказа ясную, естественную и достаточно концентрированную. Стремясь к достоверности, они уходили от нарочитых эффектов, всякой «киношной» лихости, подчас сопутствующих батальным лентам. Ориентир на правдивость помог в ряде кадров и сцен фильма подняться до того, что зовется в искусстве художественной выразительностью, живым дыханием времени. Достаточно назвать эпизоды опасного прохода по минному полю воинов полка во главе с комиссаром Кондратенко (А. Голобородько); диалога Афанасия Павлантьевича с ветераном дедовской ткацкой фабрики Анной Тимофеевной (С. Коновалова) «дипломатического» разговора Белобородова с дюжим и простосердечным солдатом Петром Фоминых (А. Скорякин).
Впрочем, когда в кадре Белобородов, за ним всегда следишь с интересом, ему сопереживаешь. И, понятно, от убедительности в раскрытии образа этого заглавного героя зависела удача всей картины. А он подан в ней воистину «крупным планом» в соответствии с масштабом самой личности, в полнокровии командирских и человеческих качеств; и слитности с воинским коллективом.
Артист Ташкентского театра русской драмы имени М. Горького Валерий Цветков портретно, чертами лица, мало напоминает Белобородова (разве что фигурой - плотноватой, крепкой, оставляющей впечатление надежности). Однако его актерский рисунок точно отвечает сути прославленного генерала-сибиряка - натуры глубоко народной, самобытно-талантливой, энергичной и волевой.
Волнуется ли Белобородов - В. Цветков, сознавая всю меру ответственности за судьбу операции, участвующих в ней людей, за судьбу страны? Да. Это прорывается порой в нотках досады, в нетерпеливости, а то и резкости интонации. У него живой темперамент. Но суетливость, растерянность... такого с ним не бывает. Война для него - работа, тяжелая, но делать ее надо грамотно и собранно. И его устойчивость нужна людям, передается им. Примечательно, что, связываясь с командирами воюющих полков, он иногда спрашивает: «Ну, как работаете?» От героя В. Цветкова, почти ни на минуту не упускающего нити управления войсками, постоянно анализирующего боевую обстановку, исходит отмеченная в Белобородове Беком «радость напряженнейшего творчества». Вот одна из причин, почему (наряду с подъемом в дивизии в связи с долгожданным большим наступлением) на канву драматического времени ложатся в фильме эпизоды, окрашенные каким-то веселым задором.
Патриотическое самоотвержение и, творческая одержимость военачальника помогают ему преодолеть предельно критическую ситуацию. У него рождается смелое, оригинальное решение: основной удар превратить в отвлекающий, а полк из своего резерва послать в тыл вражеской группировки, чтобы отрезать войскам Биттриха путь к отступлению. И вот дорога на Истру свободна. Сделан первый шаг к Берлину.
Удача образа Белобородова в картине принципиальна, своим пафосом он созвучен папановскому Серпилину из «Живых и мертвых».
ПРИМЕРНО неделей раньше, чем в «Дне командира дивизии», на том же волоколамском направления происходят события в ленте «Экзамен на бессмертие», поставленной известным режиссером «Мосфильма» Алексеем Салтыковым (операторы А. Гарибян и А. Масс), на сей раз тоже на студии имени М. Горького. Сценарий написан им самим на основе повестей Константина Воробьева «Убиты под Москвой» и «Крик».
Вопреки близости по времени и месту действия (хотя тут участок уже и воюет не дивизия, а рота) показанное в фильме будет разительно не соответствовать впечатлениям, противоречить представлениям о защитниках Москвы, сложившимся по картине И. Николаева.
Сама по себе исходная событийная ситуация и здесь острейшая: когда наступающие фашистские полчища выходили к ближайшим московским рубежам, а наши войска накапливали и перегруппировывали силы для ответного удара, на открывшийся участок фронта была экстренно брошена рота кремлевских курсантов-старшекурсников под командованием капитана Рюмина (А. Казаков). Боевая задача роты - задержать на три-четыре дня продвижение врага на своем участке. Вооружение минимальное: винтовки, несколько противотанковых ружей, бутылки с горючей смесью.
А. Бек присутствовал в дивизии Белобородова как вдумчивый документалист, сознающий историческую важность вершащихся на его глазах событий. К. Воробьев был одним из кремлевских курсантов, защищавших Москву, и его проза увидит свет спустя десятилетия. Отсюда - своя поэтика, свой подход к художественному освоению действительности в произведениях двух писателей. Но если авторы первого фильма, следуя фактам, эпизодам документального первоисточника, стремятся как бы укрупнить и развернуть их в пластически цельное правдивое полотно, то авторы второго - обращаются с литературным материалом весьма своевольно, механически соединяют образы и сюжетные линии двух повестей; в заботе о постановочном самовыражении, об оживлении, обострении драматургии и эмоций они допускают в повествовании смысловые сбои, не замечают порой недостоверности, а то и просто нелепости изображаемого на экране.
Рота курсантов идет навстречу первому бою браво и жизнерадостно. Но уже после первой команды «Ложись!» при появлении вражеских самолетов камера фиксирует выражение робости и смятения на молодых лицах. Едва рота занимает оборону, как главный герой ленты младший лейтенант Алексей Воронов (А. Алешин) тут же отправляется в близлежащую деревню и, что называется, с ходу влюбляется в очаровательную кладовщицу Маринку. В часы и дни смертельной опасности для Москвы и всей страны наш младший лейтенант выглядит этаким пылким, озорным юношей, и его поспешная романтическая история (она доходит чуть не до свадьбы) явно теснит куда-то на второй план обязанности, связанные с выполнением воинского долга, приглушает чувство командирской ответственности. Затем, в резком контрасте с почти идиллической интонацией в этой части картины, на экране предстанут кровавые будни войны, и авторы, что называется, во всю ширь развернут перед вами мехи трагедийности.
Вот капитан Рюмин для поднятия боевого духа своих ошеломленных мощным артналетом подчиненных отдает сомнительное, в общем, распоряжение атаковать ночью занятую противником деревню. Курсанты действительно выбивают оттуда врага, днем же, укрывшись в редколесье, в большинстве своем гибнут от массированного удара с воздуха. Потом на их позиции пойдут танки, а раненый капитан Рюмин застрелится на виду у горстки подчиненных. И оставшиеся в живых курсанты будут отчаянно бросать по этим танкам бутылки с горючей смесью.
Конечно, лик войны суров, не всякий бой в ней победен, не всякая гибель оправдана логикой боя. И память о всех павших за Родину для нас священна. Но сумятица и неразбериха в батальных эпизодах ленты «Экзамен на бессмертие» заставляет подумать о другом - профессиональном военном экзамене, который киногерои, строго говоря, не выдержали. Авторы стремились воспеть подвиг, а он стал на экране скорее неким актом отчаяния, чем осознанным действием. И принять такую концепцию, согласиться с ней трудно.
Быть может, повести К. Воробьева вообще не были лучшим материалом для экранизации, чтобы показать величие подвига защитников Москвы. А произвольное соединение в сценарии двух произведений, написанных в разной психологической и нравственной тональности, усугубило творческую неудачу. Неожиданная любовь из повести «Крик», более поздней по времени действия, становится курьезом, будучи перенесена в предыдущий, смертельно напряженный период.
Битва под Москвой... Ее итог окрылил солдат, укрепил их уверенность в неизбежном разгроме врага. Опыт этой первой крупной победы, умножаясь, приведет наших воинов из завьюженных полей Подмосковья 1941-го к поверженному Берлину победного мая 1945-го. Вот камертон, по которому художнику всегда стоит выверять общее звучание произведения, если он обращается к той или иной странице истории Великой Отечественной войны.
Подполковник Ю. БЕЛИЧЕНКО,
Г. ДРАЧЕВА.
Красная звезда. 1984. 20 января (№ 17).