Выход.
Наступил день. Командование принято решение для надежности послать две большие разведгруппы с целью проникновения через вражескую оборону, если придется с боем к нашим, для согласования общих действий при прорыве. По звукам перестрелки, доносившимся с востока, а потом и мерцанию осветительных ракет, поняли, что передний край вражеской обороны действительно близок. В нашей молчаливо движущейся среде росло нервное напряжение.
У меня был надежный боевой товарищ по фамилии Хасанов, из татар, в звании младший лейтенант. Примерно в эти дни, не помню, по чьей инициативе, между нами состоялся уговор - держатся друг друга в критическую минуту.
По затраченному времени и по пройденному расстоянию, я предполагал о скором выходе к Угре. Но пока ни какой реки не было видно. К сожалению я не знал точного местоположения, хотя у меня и была топографическая карта. Я ею очень дорожил и носил в планшете под телогрейкой. Временами я заглядывал ее чтоб определится, но без четких и явных ориентиров это было сделать сложно. Эта карта была при мне во время исполнения обязанности начальника разведки полка, и пестрила моими пометками о расположении вражеских объектов. Эта карта мне очень пригодилась потом, после выхода из окружения, при беседах с соответствующими должностными лицами.
15 апреля 1942 года Редкий лес с мелким кустарником был нашим последним пристанищем. Ближе к полудню из боевого дозора приполз боец к месту, где замерла наша полковая цепь. Он сообщил, что впереди обнаружена немецкая траншея, (В последствии оказавшийся минометной позицией). Меж тем, развязка наступила совсем неожиданно: в поле зрения наших наблюдателей попали два немца, очевидно телефонисты, отыскивающие обрыв провода. Еще немного и они неизбежно столкнутся с нами. Прогремели выстрелы, и немцы были убиты. Через некоторое время по району нашего сосредоточения начался минометный обстрел. По-видимому хватились связистов. Этого следовало ожидать. Вскоре наблюдатели увидели вражескую цепь, прочесывающую лес. Команда «Вперед!» подняла нас, мы напрягли все силы. Оказалось, что мы еще способны как то бежать. Выскочили на какую то немецкую огневую позицию и прикрывшись бруствером залегли. Полежали некоторое время, и начались по цепи запросы типа «И чего мы ждем?». Я знал, что наши ( в случае удачи хотя бы одной из разведгрупп) укажут место ожидаемого прорыва с помощью вертикально запущенных трассирующих пуль. Но ни каких видимых трасс не возникало. И тут кто-то прокричал «Слева, слева немцы!» Действительно вижу вторую цепь с фланга. Пули засвистели над нашими головами. Хасанов и я отклонились правее и оказались в спасительном мертвом пространстве. Шинель, телогрейка, отсыревшие валенки, в руках карабин, за плечами вещевой мешок, а на поясе еще пистолет ТТ - из за такой нагрузки мы быстро выдохлись. Толпа бежит, многие падают и более не поднимаются. На бегу успеваю увидеть обрывистый склон обращенный в нашу сторону. А может это проглядывает часть берега реки? Да и одиночные деревенские трубы видны на склоне. Здесь на склоне я в последней раз как мне показалось, видел санки с начальником штаба полка. Трое бойцов из последних сил пытались продвинуть санки вперед. Положение внезапно еще ухудшилось: среди нашей бегущей толпы начали рваться снаряды. Мы были фактически на самом переднем краю обороны немцев. Так что не могли они стрелять по своим! Значит? НАШИ! Если да, то уму непостижима такая помощь. Кричу Хасанову - «только вперед! На тот берег! Иначе нам будет крышка». Угра оказалась не такой уж широкой, как мне казалась. Нас опередили двое бойцов, которые замерзшую речку, и теперь карабкаются на сравнительно крутой склон. Больно видеть как сперва один, потом другой сползают вниз сраженные пулеметной очередью. На самой середине этой реки разорвался снаряд. Поднявшийся фонтан окатил меня и я оказался в полынье. Судорожно цепляюсь за кромку льда, а в голове одна лишь мысль: «не ужели мой конец?» Не узнавая своего голаса хриплю «Хасан!» Чувствую как одежда быстро намокает. Сбрасываю с плеча карабин. Мой верный товарищ подает мне ствол своего карабина, рядом оказывается еще боец, вместе они вытаскивают меня на лед. Поднимаюсь, сбрасываю на ходу мокрую тяжелую шинель. Спешим идти, не обращая внимания на хлюпанье в валенках. Как мы выбрались на берег не помню. Помню что Хасанов ждал когда пулеметчик будет перезаряжаться и толкнул меня в перед «давай!...» Оказавшись наверху обнаружили ход сообщения, в который мы свалились. Сознание подстегнуло - это не самое безопасное место. Было понятно, что траншея немецкая. Необходимо двигаться далее, преодолевая изнеможение. Перед нами блиндаж. Не раздумывая нырнули в низкую дверь и огляделись. Блиндаж в три наката, полутемный, пустой. Разглядели двухэтажные нары с соломенной подстилкой какой то немецкий хлам.
Предидущая запись http://patriot-af.livejournal.com/75251.html#comments