Марш с 7 по 11 апреля.
Пару часов спустя полк отправился навстречу своей судьбе. Нелегко будет нам пробиваться через сплошную хорошо подготовленную линию обороны противника. Вся надежда на помощь с нашей стороны. Решившись на прорыв полк оставил позади себя добрых три десятка километров когда противник преследовал попятам. Теперь ничего не остается как прорываться. Будь что будет.
Продвижение полка проходило по лесистой местности. Колонна медленно шла сперва по еле заметной лесной дороге, не слишком утопая в снегу. Мы знали о боковых дозорах по правую и левую руку от колонны, с которыми поддерживали зрительную связь или окликивали. Это немного успокаивало и давало возможность погрузится в свои частные заботы.Прежде всего как бы чего съесть - уж больно было голодно. Валенки бы подсушить, ноги колеют, рукавицы бы раздобыть.…Хорошо тем, кто впереди. Если кто валяется на снегу, им первым достается возможность его обшарить. Но что может быть у бедолаги. Уж точно не хлеб. А одежда у людей в основном телогрейки или у кого сверху еще шинели с подпалинами от костров. Идут бойцы, у каждого на ремне если не винтовка так карабин или автомат немецкий. Знаю, что гранат мало. В ближнем бою - вещь незаменимая. ….Чего только не придет в голову, когда идешь в общей колонне. Командиры за тебя думают, куда идти, когда остановится, а ты только держись и смотри в спину впереди идущего. Даже ничего страшного, если ненароком заснешь на ходу. Толкнет идущий сзади или упрешься в переднего и даже не пожурят. К слову сказать, дисциплина исполнения приказов установилась сразу безоговорочная: все поняли что по-иному и быть не может. Не та обстановка. Колонна остановилась. Есть возможность оглядятся. Обычный серый апрельский день, низкие серые облака плывут с востока на запад. Постояли несколько минут, опять тронулись. Мы к этим остановкам привыкли. Значит так надо. Нас всех объединяло сокровенное желание выжить. Появилось желание ближе держатся друг к другу в надежде хоть так сохранять боеспособность. Под конец вторых суток нашего движения лес заметно поредел, снега явно стало больше. За ночь мороз образовывал наст, который под тяжестью идущего проваливался, и нередко валенки проваливались в снежно-водяную жижу. У невезучих обувь моментально пропитывалась влагой, а с понижением температуры ноги замерзали. Идти сразу становилось тяжелее. Как то само получилось, что полк вытянулся в предлинную, на пару километров цепь людей ступающих в затылок друг другу. Где то там впереди командир, с проводником, и команды передавались по цепочке от передних к задним. Тот кто шел в голове колонны метров через пятьдесят выдыхался. Чертовски тяжело вытаскивать ноги из глубокого снега. Чтоб не мешать движению колонны, он отходил в сторону или садился и занимал место в хвосте цепочки придя в норму. Следующий становился теперь во главе цепи. Потом и этот выбивался из сил, уступая место следующему преодолеть свой путь по целине, а замыкающий колонну, поравнявшись с бойцом отдыхающим на снегу, тормошил его: мол пора становится в колонну, замыкая ее. Потом стали двигаться и ночью, конечно очень медленно, с небольшими привалами, проходя за сутки не более пяти - шести километров. Уже не было дозоров справа и слева. Это стало невозможно в таких условиях, а может они остались, где то не в силах идти. На третий день появились "отказники". Сидящий не имел сил подняться и со смертельной тоской в глазах качал головой, прекрасно понимая, что его отказ двигаться равносилен началу конца для него лично. Ни кто не орал, не выговаривал обидных слов, не взывал к долгу и его просто оставляли на произвол судьбы. Оставляли и раненых растерявших последние силы. Было какое то смирение, граничившее с безразличием. Проводник вел полк по низменным местам, иногда оврагами. Видно было только деревья. Я совершенно потерял всякую ориентировку. Как то ночью между 11 и 12 Апреля, впереди взлетели ракеты и раздались пулеметные очереди, мы в хвосте так и не поняли, что там случилось. Встали на месте, Было дернулись назад но нам пришла команда развернутся на девяносто градусов и бежать до параллельного оврага по целине. мы услышали, что командира убило. (командир 1297 сп майор Редькин попал в плен.Я опубликую его допрос) Наверное, в это момент мы потеряли много человек. Не от огня, а от усталости бежать через заснеженное пространство. Там построились как стояли и пошли, чуть ли не в противоположную сторону.
Привалов как таковых не было, а были остановки во время совещаний командира с его окружением и конечно проводником. Вся длинная цепь в это время мгновенно сидя засыпала и с трудом поднималась, после команды о возобновлении движения. Мы физически были более крепкими, и за четыре дня нашего шествия - язык не поворачивается сказать марша- два раза ходили в дозор. А после ночной стрельбы полк двигался таким образом, сперва дозорные уходят на метров пятьсот или километр по ориентирам, которые указывал проводник, а потом, шел весь полк. Мы ходили в дозор с тайной надеждой поживится за счет возможных захватов съестных припасов и боеприпасов. Однажды мы перехватили на каком то большаке две подводы, с двумя немцами. Содержимое подвод было, понятно, изъято, а это был шпик, сухие пайки, галеты. Я стал обладателем немецких сапог, которые я надел вместо валенок, но которые однако не выдержали испытания. Промокшие днем, в морозную ночь они превратились в кожаные кандалы непригодные для носки. Кроме того, низкие, с широким голенищем. В них постоянно набивался снег, когда идешь через целину.
предидущая запись http://patriot-af.livejournal.com/74828.html
последующая запись http://patriot-af.livejournal.com/75458.html