Урбан VIII и Иннокентий X
Капитолийский музей. Зал Горациев и Куриациев (Sala degli Orazi e Curiazi).
Зал огромный, весь украшен фресками.
У противоположных стен стоят две скульптуры.
Бернини - Мраморная статуя папы Урбана VIII Барберини (1635-1640)
и Алессандро Альгарди - Бронзовая статуя Иннокентия X Памфили (1645-1650 год)
Поскольку мы были с Сашей, то мне надо было придумать какую-то игру.
При входе в зал самой первой виден Урбан Бернини.
- Саша, как тебе эта скульптура?
- На Бернини похожа.
(Сердце мое ликует!)
- Саша, это скульптура папы Барберини. А какой символ на гербе Барберини?
- Пчелы.
- Точно! Саша, ищи пчел!!!
Задание дано. У меня есть время разглядеть и прочувствовать.
- Нашла! Мама, вот пчелы!
Фотографирую, показываю Саше тончайшее мраморное кружево. Она ходит по огромному залу, и вдруг в другом конце я вижу «второго папу».
Он совсем другой. Обсуждаем с ней, что совсем на Бернини уже не похоже. И точно, это скульптура Альгарди.
Предлагаю Саше изобразить и сравнить скульптуры. Какие они? Чем отличаются.
Самое очевидное. Один в мраморе, второй в бронзе.
Изображает.
- Какой из них кажется тебе более легким? Они оба сидят, но какой сейчас встанет?
Смотрит, разглядывает. Вердикт:
Папа Урбан.
Строго так говорит: «Стой!» Поднимется и скажет: «Выбирать буду я!»
Папа Иннокентий.
А этот не встанет, так и будет вещать с кресла: «Стооой…»
И мое восприятие:
Урбан
Хрупкий какой-то по сравнению с Иннокентием.
Но вот сейчас ещё миг, и его тело начнет подниматься. Он встанет, расправив плечи.
Глубокий вдох, легкий выдох, дыхание неравномерное, начинаю приподниматься.
Чувствую себя одновременно очень большой и очень легкой.
Руки дают невероятное движение! Рукава кружевные лёгкие тончайшие. Кружево снизу рясы невесомое.
Не верится, что это возможно сделать из мрамора. Ткань нежнейшая, на руках ощущаю шуршание.
Форма вся дробится, живет.
Иннокентий
Грузный, тело тяжелое. Одежды извиваются, но нет, вставать он не собирается.
Вроде и движется все, но нет движения!
Форма цельная, а внутри нее все резко, что-то происходит там внутри, "режет", но не понимаю что.
Я деревенею. Дыхание застыло и как будто колышется в замкнутом пространстве.
Мыщцы свело. Хочу двинутся в такт изломам одежды, но сдвинутся не могу.
Правые руки у двух скульптур в одинаковом положении, но рука Урбана быстро и легко взлетает вверх, а Иннокентия как будто одеревенела.
У Урбана манжет мягкий, пальцы гладкие и однонаправленные вверх, манжет Иннокентия топорщится, он жесткий, пальцы скрючены.
Вторая рука у Урбана продолжает движение, ладонь раскрыта к зрителю, рука Иннокентия лежит на подлокотнике, а пальцы согнуты под прямым углом.
В одежде Иннокентия вообще очень много острых линий и прямых углов, когда как складки Урбана струятся, обтекают.
Пряжки плащей. У Урбана плавная, кругло-овальная, у Иннокентия жесткий прямоугольный камень с гранями.
Зал огромный, весь украшен фресками.
У противоположных стен стоят две скульптуры.
Бернини - Мраморная статуя папы Урбана VIII Барберини (1635-1640)
и Алессандро Альгарди - Бронзовая статуя Иннокентия X Памфили (1645-1650 год)
Поскольку мы были с Сашей, то мне надо было придумать какую-то игру.
При входе в зал самой первой виден Урбан Бернини.
- Саша, как тебе эта скульптура?
- На Бернини похожа.
(Сердце мое ликует!)
- Саша, это скульптура папы Барберини. А какой символ на гербе Барберини?
- Пчелы.
- Точно! Саша, ищи пчел!!!
Задание дано. У меня есть время разглядеть и прочувствовать.
- Нашла! Мама, вот пчелы!
Фотографирую, показываю Саше тончайшее мраморное кружево. Она ходит по огромному залу, и вдруг в другом конце я вижу «второго папу».
Он совсем другой. Обсуждаем с ней, что совсем на Бернини уже не похоже. И точно, это скульптура Альгарди.
Предлагаю Саше изобразить и сравнить скульптуры. Какие они? Чем отличаются.
Самое очевидное. Один в мраморе, второй в бронзе.
Изображает.
- Какой из них кажется тебе более легким? Они оба сидят, но какой сейчас встанет?
Смотрит, разглядывает. Вердикт:
Папа Урбан.
Строго так говорит: «Стой!» Поднимется и скажет: «Выбирать буду я!»
Папа Иннокентий.
А этот не встанет, так и будет вещать с кресла: «Стооой…»
И мое восприятие:
Урбан
Хрупкий какой-то по сравнению с Иннокентием.
Но вот сейчас ещё миг, и его тело начнет подниматься. Он встанет, расправив плечи.
Глубокий вдох, легкий выдох, дыхание неравномерное, начинаю приподниматься.
Чувствую себя одновременно очень большой и очень легкой.
Руки дают невероятное движение! Рукава кружевные лёгкие тончайшие. Кружево снизу рясы невесомое.
Не верится, что это возможно сделать из мрамора. Ткань нежнейшая, на руках ощущаю шуршание.
Форма вся дробится, живет.
Иннокентий
Грузный, тело тяжелое. Одежды извиваются, но нет, вставать он не собирается.
Вроде и движется все, но нет движения!
Форма цельная, а внутри нее все резко, что-то происходит там внутри, "режет", но не понимаю что.
Я деревенею. Дыхание застыло и как будто колышется в замкнутом пространстве.
Мыщцы свело. Хочу двинутся в такт изломам одежды, но сдвинутся не могу.
Правые руки у двух скульптур в одинаковом положении, но рука Урбана быстро и легко взлетает вверх, а Иннокентия как будто одеревенела.
У Урбана манжет мягкий, пальцы гладкие и однонаправленные вверх, манжет Иннокентия топорщится, он жесткий, пальцы скрючены.
Вторая рука у Урбана продолжает движение, ладонь раскрыта к зрителю, рука Иннокентия лежит на подлокотнике, а пальцы согнуты под прямым углом.
В одежде Иннокентия вообще очень много острых линий и прямых углов, когда как складки Урбана струятся, обтекают.
Пряжки плащей. У Урбана плавная, кругло-овальная, у Иннокентия жесткий прямоугольный камень с гранями.
