Лувр. Рука Победы
Венеру Милосскую выставили после реставрации совсем недавно; но вокруг неё постоянная непробиваемая толпа, как у Джоконды. Туристы слепо ориентируются на метки, расставленные в бидекере или же скульптура позволяет им соучаствовать куда больше, чем картины?
Ника, выставленная на обломке корабля, открывающая собой анфиладу "главных" (потому что всё та же "Мона Лиза") залов видна ото всюду и такой ажитации не вызывает.
Между тем, это один из лучших артефактов музея...
И, не в последнюю очередь, из-за правильного, я бы даже сказал, выдающегося экспозиционного решения - поставить Богиню Победы над всеми, водрузить её на недосягаемую высоту, заставляющую воздух вокруг крыльев колебаться и струиться.
Летом я был в Волгограде и увидел, как развивающие хламиды Родины-Матери развиваются подобным образом, уподобленные Вучетичем тем же крылам...
Но струения воздуха складки Вучетича не вызывают. Вызывают тень.
Сложно представить себе Нику с руками; между тем, один из самых затейливых и важных экспонатов бесконечности - её кисть, найденная рядом с торсом и выставленная в отдельном пластиковом боксе, который, разумеется, тоже никакого особенного внимания не вызывает, а зря.
Феноменальная пластика запечатлела лёгкое мышечное усилие, говорящая о мире древнего человека много больше иных трактатов.
А возле фризов с фронтона Парфенона не стоит ни одного человека. Между тем, изваяния Фидия важны для истории и эстетики не меньше Ники и Венеры. Просто они не указаны на карте схеме.
С Лувром надо поступать как с супермаркетом: заранее намечать цели покупки и целенаправленно идти к тому, что наметил.
В одиночестве я оказался в Лувре первый раз, поэтому надо мной ничего не довлело. Мне был важен Боттичелли, чья фреска похожа на молодую кожу, наросшую под ожогом, если сковырнуть корочку и висящая у самого входа (так что дальше можно уже не ходить), Веронезе, "Рабы" Микеланджело и Тициан. Леонардо, конечно же. Ну, и, пожалуй, Учелло.
Разумеется, Лувр протиснулся в щелочку намерений и всучил мне раза в три-четыре больше впечатлений. Так тоже бывает. С непривычки.
Тот зал, где висит главный шедевр Да Винчи уже давным-давно превращён в привокзальную площадь, не дающую возможность сосредоточиться на сиятельных соседях Джоконды.
Между тем, именно в этом помещении висят лучшие работы итальянской школы, достойные отдельного музея.
Именно поэтому, на этот раз, я решил не смотреть на ажиотаж вокруг пуленепробиваемого ларца посредине, недемонстративно повернувшись к нему спиной и сосредоточившись, ну, например, на монументальном "Браке в Канне" Веронезе.
Огромное, похожее на фреску, полотно забирает своими размерами; всё прочее, обычных размеров, оставляет равнодушным; лак блестит гламуром, глянцем, не давая изображениям пробиться сквозь литейскую воду.
Отныне следует главное своё музейное внимание отдавать скульптурам. Лучшие из них предназначены для кругового осмотра.
И можно посоучаствовать хотя бы тем, что обойти их кругом. Как, скажем, Микеланджеловских "Рабов", компьютерные копии которых недавно были показаны в Галерее Марата и Юлии Гельман.
Да, аутентичные "Рабы" выглядят менее эффектно, хотя за ними и вся возможная правда и жизни и искусства.
