Сон об Эстонии, горящем лифте и нарративных стратегиях
Во сне вёл дневник путешествий: был в Эстонии, с заездом в Тарту, в Таллине жил на 29-м этаже какого-то бесконечного небоскрёба, в котором загорелся жираф лифта. Испорченные лифты преследуют меня во сне, вместе с избыточной этажностью. В них есть что-то от ретро футуристической утопии, напрочь проигранной реальности и от непроартикулированных страхов - то ли высоты, то ли стеснённой коммунальности. Ещё лифты явно связаны с самолётами и наррацией: ужас их бытия, запрограммированного на катастрофу, должен быть обязательно выболтан. В нынешнем сне дневниковые записи родились как раз из такого рассказа вовне (допустим, соседке с дочкой, ожидающих лифта в фойе), смашанного с голосом моего внутреннего сновидческого новигатора - закадрового всевидящего нарратора, обязательно присутствующего в моих снах и опережающего действие на доли секунды. Было интересно наблюдать за своими текстуальными стратегиями со стороны - то, что обычно делается на автомате и по умолчанию, в рассказе для другого человека (допустим я делюсь с кем-то своими ноу-хау) выглядят законченными и готовыми правилами. То, на что надо сделать акцент или затушевать. То, на что внимание обращается в первую очередь и то, что осознанно пропускается.
Да, Эстония была холодна и пустынна - как задники картин Сальвадора Дали, окрашенные в устойчивые цветовые соединения, лишённые оттенков. В Тарту не было домов выше двух этажей, как если оказался внутри иллюстраций к Гоголю или даггеротипов XIX века.
Да, Эстония была холодна и пустынна - как задники картин Сальвадора Дали, окрашенные в устойчивые цветовые соединения, лишённые оттенков. В Тарту не было домов выше двух этажей, как если оказался внутри иллюстраций к Гоголю или даггеротипов XIX века.