Экранизация Тьеполо
Дело даже не в красках и том, что принято называть палитрой, но состоянии воздуха, точнее, света, которым он насыщен и который пропускает (или задерживает, накапливая).
Может быть, это не констатация разных вливаний, от Пьяцетты до Веронезе и обратно, но разные жанры, скажем, рассказ, повесть и роман. И в новелле, разумеется, складок будет меньше, а кислорода больше, а вот эпос обязан состоять из множества фигур - чтобы курсор зрачка не переставал метаться от одного края воздушного пролома (воздуховода, лунки) к другому, не в силах зацепиться за кого-нибудь окончательно.
Интересно было бы попытаться построить объёмную модель тьеполовских небес, сделав её такой, какой она могла бы быть в реале. Со срезанным как у верхушки яйца, куполом какого-то грандиозного культового сооружения, смешивающего все архитектурные стили, от античности до псевдоампирных баллюстрад, из которого вырастает и начинает вставать на дыбы и топорщиться многослойная, многоэтажная переменная облачность, перистая и кучевая.
В которой как в бассейне или открытом космосе плавают фигуры богов и полуфигуры ангелов. Что-то вроде синхронного плаванья или мюзикхольной феерии?
Мне всегда было интересно куда они все плывут? Точнее, наплывают, каждое мгновение увеличиваясь в размерах по мере приближения к наблюдателю?
Искусствоведы, описывая очередной расписной потолок (скажем, в Мадриде) предлагают обратить внимание на то, что ни одна фигура здесь не имеет точки опоры, а я вспоминаю о греческих богах, несмотря на все свои порхания, имеющих вполне конкретную гору Олимп. Не то, что здесь, где по небу бредут живописные фигуры сущностей и существ, яко посуху.
Тем более, что если просмотреть десятки таких картин, начинают проступать и замечаться закономерности траекторий, будто бы диктуемые метафизической физикой, сформулированной каким-нибудь небесным Ньютоном.
Но самое интересное, о чём я любил размышлять, когда пялился на свои уральские, быстро бегущие высококучевые, слоистые, серебристые и кучево-дождевые: вот художник предъявил нам мельтешню богов и героев, замерших на мгновение для того, чтобы Тьеполо перенёс их на рабочий стол. А дальше что? Что будет когда они отпозируют и поплывут по небу дальше?
Или не поплывут, но рассыплются, вместе со сломом "композиции", чтобы перетекать друг в дружку, как это принято у сущностей, надмирных и невесомых? Или, всё-таки, весомых?
Или же запредельных и, оттого, весящих не более моей собственной тени?
Если пьеса не заканчивается смертью главного героя, как "Гамлет", то её, почти всегда, можно продолжить. Хотя бы пунктирно.
Точно так же можно, расколдовав мгновение, запустить в режим рапида бытовые сценки голландцев, малых и больших.
Но что случится с персонажами Тьеполо, если их начать представлять в режиме мультипликационного фильма?
Я хотел написать о Тьеполо небольшой фрагмент, сотканный из ассоциаций, лирических и цветовых, но вот уже второй день не могу успокоиться и продолжаю эссе, которому не запланировано место в этой книжке. У меня уже Веронезе по плану, наступает на пятки семейству Тьеполо, а я всё никак не могу успокоиться, записывая все новые и новые отрывки.
Может быть, это не констатация разных вливаний, от Пьяцетты до Веронезе и обратно, но разные жанры, скажем, рассказ, повесть и роман. И в новелле, разумеется, складок будет меньше, а кислорода больше, а вот эпос обязан состоять из множества фигур - чтобы курсор зрачка не переставал метаться от одного края воздушного пролома (воздуховода, лунки) к другому, не в силах зацепиться за кого-нибудь окончательно.
Интересно было бы попытаться построить объёмную модель тьеполовских небес, сделав её такой, какой она могла бы быть в реале. Со срезанным как у верхушки яйца, куполом какого-то грандиозного культового сооружения, смешивающего все архитектурные стили, от античности до псевдоампирных баллюстрад, из которого вырастает и начинает вставать на дыбы и топорщиться многослойная, многоэтажная переменная облачность, перистая и кучевая.
В которой как в бассейне или открытом космосе плавают фигуры богов и полуфигуры ангелов. Что-то вроде синхронного плаванья или мюзикхольной феерии?
Мне всегда было интересно куда они все плывут? Точнее, наплывают, каждое мгновение увеличиваясь в размерах по мере приближения к наблюдателю?
Искусствоведы, описывая очередной расписной потолок (скажем, в Мадриде) предлагают обратить внимание на то, что ни одна фигура здесь не имеет точки опоры, а я вспоминаю о греческих богах, несмотря на все свои порхания, имеющих вполне конкретную гору Олимп. Не то, что здесь, где по небу бредут живописные фигуры сущностей и существ, яко посуху.
Тем более, что если просмотреть десятки таких картин, начинают проступать и замечаться закономерности траекторий, будто бы диктуемые метафизической физикой, сформулированной каким-нибудь небесным Ньютоном.
Но самое интересное, о чём я любил размышлять, когда пялился на свои уральские, быстро бегущие высококучевые, слоистые, серебристые и кучево-дождевые: вот художник предъявил нам мельтешню богов и героев, замерших на мгновение для того, чтобы Тьеполо перенёс их на рабочий стол. А дальше что? Что будет когда они отпозируют и поплывут по небу дальше?
Или не поплывут, но рассыплются, вместе со сломом "композиции", чтобы перетекать друг в дружку, как это принято у сущностей, надмирных и невесомых? Или, всё-таки, весомых?
Или же запредельных и, оттого, весящих не более моей собственной тени?
Если пьеса не заканчивается смертью главного героя, как "Гамлет", то её, почти всегда, можно продолжить. Хотя бы пунктирно.
Точно так же можно, расколдовав мгновение, запустить в режим рапида бытовые сценки голландцев, малых и больших.
Но что случится с персонажами Тьеполо, если их начать представлять в режиме мультипликационного фильма?
Я хотел написать о Тьеполо небольшой фрагмент, сотканный из ассоциаций, лирических и цветовых, но вот уже второй день не могу успокоиться и продолжаю эссе, которому не запланировано место в этой книжке. У меня уже Веронезе по плану, наступает на пятки семейству Тьеполо, а я всё никак не могу успокоиться, записывая все новые и новые отрывки.