Ускоренные курсы молодого бойца по синхронии и диахронии российской бюрократии
Тигран, достойный муж, гражданин и налогоплательщик Израиля, отец двоих детей и талантливейший айтишник, постепенно знакомится с чердачинской бюрократией.
Не скажу, что получает от этого большое удовольствие.
Дело в том, что как лояльный российским законам человек, он решил встать на мигрантский учёт, что делается «в одно окно» на чердачинском главпочтамте, внутри некогда роскошного конструктивистского памятника архитектуры, ныне бессмысленно обезображенного во имя освоения бюджетов.
Тётенка в окошке продала мне за десять рублей бланк, но принимать его отказалась, так как во время пересечения им границы 1-го августа московские погранцы не перевели в своих штемпелях дату.
И по всем показаниям Тигран приехал в РФ больше, чем семь дней назад, как это необходимо по закону.
Тиграна определили по месту прописки принимающей стороны - то есть, его законной супруги Елены, которая имеет РФ гражданство и прописана на АМЗ, хотя и живёт вместе с Тиграном в Израиле.
Просто жена Тиграна имеет российское гражданство (как и двоё его детей), а Тигран его не имеет.
Вместе с женой Тигран идёт в областной ОВИР, а там сто тысяч других мигрантов, понаехавших в «опорный край» для заработка, занимают очередь с шести утра, блокируют своими разгорячёнными телами все коридоры, а главное - вырабатывают к себе такое отношение начальства, с которым не подойти даже к больным животным.
И вот в эту струю попадает потомственный интеллигент Тигран и его не менее интеллигентная жена Лена.
Время от времени они исчезают в недрах чердачинских бюрократических заведений, чтобы затем вернуться с новой порцией вопросов и удивлений.
Да, параллельно ведь развивается ещё и история с попытками получения материнского капитала в Пенсионном фонде России.
«Раз пошли на дело» на Яндекс.Фотках
Больше всех, разумеется, удивляется Тигран, который по наивности своей до сих пор считает, что слуги народа существуют для того, чтобы за зарплату помогать людям решать вопросы насущного существования.
Не зыркать, хамить и проявлять начальственные инстинкты, а входить в понимание, при этом не разделяя людей по расам и национальностям, гражданствам и разрезу глаз.
Лена так просто, приходя домой, выговаривает: «Мне бы сейчас водки» и идёт принимать душ. Тигран же, светлая душа, задаёт своим думающим родственникам вопросы, более подходящие подростку в трудной ситуации - что такое добро и что такое зло?
Зачем существует государство и как оно должно фунциклировать? Есть ли жизнь на Марсе?
Интеллигентные родственники собирают волю в кулак и начинают объяснять, что удивление Тиграново не продуктивно. Более того, оно угрожает строю его психики, поскольку ни к чему не приведёт. Будет только накапливаться, но не разрешаться.
Вот раньше, при СССР, в таких случаях помогал анекдот про красный флаг, символизирующий опасность. Мол, вы когда границу пересекали, красный флаг видели? Вас об опасности предупреждали?
Но теперь у нас триколор и чтобы объяснить Тиграну про Страну, одним устаревшим анекдотом не обойдёшься - не та степень наглядности.
Приходится симулировать аналитику, хотя какая аналитика может описать или объяснить повседневный и, оттого, практически не замечаемый нами абсурд?
Тем более, что большую часть своих лучших интеллектуальных усилий мы тратим именно на то, чтобы отгородиться от нашей общественной ситуации, пережить её за высоким забором в компании добрых и прекрасных людей.
Ну, или же с книжками по истории итальянского Возрождения.
При том, что по "ту сторону" и стену живут и портят нам кровь не какие-то там злокозненные монстры, но наши же перевёрутые отражения: границы между нами никакой нет - они это мы, а мы - это они, я это очень даже хорошо понимаю.
Впрочем, как, должно быть, каждый из моих мыслящих соседей.
Какие уж тут флажки, какая уж тут война - кусая свой хвост, с самим собой особенно не забалуешь.
Тиграна же продолжает разрывать от когнитивного диссонанса, которому хорошо за высоким забором - з десь мама развела цветники и сад-огород с экологически чистыми ягодами и овощами (о, великий, императорский Август, работающий не только над собой!), здесь, внутри, царят спокойные и дружелюбные нравы.
Но. Стоит. Выйти. Из-за. Забора. Наружу… всё равно по какой надобе, большой или, хотя бы, маленькой, начинаются проблемы, на решение которых следует наваливаться всей грудью.
Не щадя своих сил и своего времени.
Такова уж экзистенция невеликого (нивелирующего) российского существования: покой нам только снится, а упоение есть только в битве и у бездны на краю. А парни-то и не знают, что, оказывается, можно просто жить.
Жить, а не выживать и не бороться с обстоятельствами, перепрыгивая через громадные лужи, перекрывающие после каждого летнего ливня нашу родную улицу П.
А ведь скоро снова придёт, застав врасплох коммунальные службы, матушка-зима. Занесёт всё снегом на семь-девять месяцев, то-то покатаемся с горы!
Роль dues ex machina и на этот исполнил батяня, полвечера созванивавшийся с таинственными людьми для того, чтобы записать измотанных нарзаном супругов на приём в обход наших многочисленных гостей с юга.
Просто иного пути решения этого «вопроса» в нашем Советском районе, кажется, не существует. Хотя вопросы остаются.
Разрешаются, но не снимаются.
Очередной раз призывая похерить неконструктивное удивление, я сказал Тиграну: «Через две недели ты отсюда уедешь и весь этот абсурдистан закончится…»
- Какая у вас непредсказуемая и непонятная погода, - говорит он, каждый новый день незаконного пребывания в РФ, выходя на улицу, - то холодно, то жарко, то дождь, то снег. Вот у нас в Израиле всё время жарко и жарко. И ты всегда можешь по погоде одеться. А мы вчера с Леной взяли в наши походы по инстанциям зонты, а они не пригодились. Зря, получается, таскали?
- Если бы только погода, Тиграл, - говорю, - у нас всё и всегда непредсказуемо и непонятно. Всё. И всегда.
- Тебе же Тютчев сказал, - вмешивается Лена, - в Россию можно только верить.
- Или не верить, - добавляю я.
В том, что мы здесь остаёмся нет никакой доблести. У России нет никакого особого пути. Никакой специальной «русской духовности» не существует.
Есть овраг, в котором гниет трава.
Не скажу, что получает от этого большое удовольствие.
Дело в том, что как лояльный российским законам человек, он решил встать на мигрантский учёт, что делается «в одно окно» на чердачинском главпочтамте, внутри некогда роскошного конструктивистского памятника архитектуры, ныне бессмысленно обезображенного во имя освоения бюджетов.
Тётенка в окошке продала мне за десять рублей бланк, но принимать его отказалась, так как во время пересечения им границы 1-го августа московские погранцы не перевели в своих штемпелях дату.
И по всем показаниям Тигран приехал в РФ больше, чем семь дней назад, как это необходимо по закону.
Тиграна определили по месту прописки принимающей стороны - то есть, его законной супруги Елены, которая имеет РФ гражданство и прописана на АМЗ, хотя и живёт вместе с Тиграном в Израиле.
Просто жена Тиграна имеет российское гражданство (как и двоё его детей), а Тигран его не имеет.
Вместе с женой Тигран идёт в областной ОВИР, а там сто тысяч других мигрантов, понаехавших в «опорный край» для заработка, занимают очередь с шести утра, блокируют своими разгорячёнными телами все коридоры, а главное - вырабатывают к себе такое отношение начальства, с которым не подойти даже к больным животным.
И вот в эту струю попадает потомственный интеллигент Тигран и его не менее интеллигентная жена Лена.
Время от времени они исчезают в недрах чердачинских бюрократических заведений, чтобы затем вернуться с новой порцией вопросов и удивлений.
Да, параллельно ведь развивается ещё и история с попытками получения материнского капитала в Пенсионном фонде России.
«Раз пошли на дело» на Яндекс.Фотках
Больше всех, разумеется, удивляется Тигран, который по наивности своей до сих пор считает, что слуги народа существуют для того, чтобы за зарплату помогать людям решать вопросы насущного существования.
Не зыркать, хамить и проявлять начальственные инстинкты, а входить в понимание, при этом не разделяя людей по расам и национальностям, гражданствам и разрезу глаз.
Лена так просто, приходя домой, выговаривает: «Мне бы сейчас водки» и идёт принимать душ. Тигран же, светлая душа, задаёт своим думающим родственникам вопросы, более подходящие подростку в трудной ситуации - что такое добро и что такое зло?
Зачем существует государство и как оно должно фунциклировать? Есть ли жизнь на Марсе?
Интеллигентные родственники собирают волю в кулак и начинают объяснять, что удивление Тиграново не продуктивно. Более того, оно угрожает строю его психики, поскольку ни к чему не приведёт. Будет только накапливаться, но не разрешаться.
Вот раньше, при СССР, в таких случаях помогал анекдот про красный флаг, символизирующий опасность. Мол, вы когда границу пересекали, красный флаг видели? Вас об опасности предупреждали?
Но теперь у нас триколор и чтобы объяснить Тиграну про Страну, одним устаревшим анекдотом не обойдёшься - не та степень наглядности.
Приходится симулировать аналитику, хотя какая аналитика может описать или объяснить повседневный и, оттого, практически не замечаемый нами абсурд?
Тем более, что большую часть своих лучших интеллектуальных усилий мы тратим именно на то, чтобы отгородиться от нашей общественной ситуации, пережить её за высоким забором в компании добрых и прекрасных людей.
Ну, или же с книжками по истории итальянского Возрождения.
При том, что по "ту сторону" и стену живут и портят нам кровь не какие-то там злокозненные монстры, но наши же перевёрутые отражения: границы между нами никакой нет - они это мы, а мы - это они, я это очень даже хорошо понимаю.
Впрочем, как, должно быть, каждый из моих мыслящих соседей.
Какие уж тут флажки, какая уж тут война - кусая свой хвост, с самим собой особенно не забалуешь.
Тиграна же продолжает разрывать от когнитивного диссонанса, которому хорошо за высоким забором - з десь мама развела цветники и сад-огород с экологически чистыми ягодами и овощами (о, великий, императорский Август, работающий не только над собой!), здесь, внутри, царят спокойные и дружелюбные нравы.
Но. Стоит. Выйти. Из-за. Забора. Наружу… всё равно по какой надобе, большой или, хотя бы, маленькой, начинаются проблемы, на решение которых следует наваливаться всей грудью.
Не щадя своих сил и своего времени.
Такова уж экзистенция невеликого (нивелирующего) российского существования: покой нам только снится, а упоение есть только в битве и у бездны на краю. А парни-то и не знают, что, оказывается, можно просто жить.
Жить, а не выживать и не бороться с обстоятельствами, перепрыгивая через громадные лужи, перекрывающие после каждого летнего ливня нашу родную улицу П.
А ведь скоро снова придёт, застав врасплох коммунальные службы, матушка-зима. Занесёт всё снегом на семь-девять месяцев, то-то покатаемся с горы!
Роль dues ex machina и на этот исполнил батяня, полвечера созванивавшийся с таинственными людьми для того, чтобы записать измотанных нарзаном супругов на приём в обход наших многочисленных гостей с юга.
Просто иного пути решения этого «вопроса» в нашем Советском районе, кажется, не существует. Хотя вопросы остаются.
Разрешаются, но не снимаются.
Очередной раз призывая похерить неконструктивное удивление, я сказал Тиграну: «Через две недели ты отсюда уедешь и весь этот абсурдистан закончится…»
- Какая у вас непредсказуемая и непонятная погода, - говорит он, каждый новый день незаконного пребывания в РФ, выходя на улицу, - то холодно, то жарко, то дождь, то снег. Вот у нас в Израиле всё время жарко и жарко. И ты всегда можешь по погоде одеться. А мы вчера с Леной взяли в наши походы по инстанциям зонты, а они не пригодились. Зря, получается, таскали?
- Если бы только погода, Тиграл, - говорю, - у нас всё и всегда непредсказуемо и непонятно. Всё. И всегда.
- Тебе же Тютчев сказал, - вмешивается Лена, - в Россию можно только верить.
- Или не верить, - добавляю я.
В том, что мы здесь остаёмся нет никакой доблести. У России нет никакого особого пути. Никакой специальной «русской духовности» не существует.
Есть овраг, в котором гниет трава.