Колыбельная от мамы
Originally posted by nanablog at Колыбельная от мамы
Маша - фантастически красива, девушка-херувим, из тех, что встречаются, кажется, только на полотнах в Эрмитаже. Идеально ухоженная, стильно одетая. Про таких говорят, что красота - их оружие. Но Машина красота была скорее щитом, скрывавшим уязвимость.
Ко мне она пришла по рекомендации, на профориентационную консультацию. Несмотря на среднее медобразование, перебивалась случайными заработками. Призналась, что живет на «помощь отца», да еще сдает комнату в коммуналке. У нее никак не получалось выстраивать отношения на работе: жила в постоянном страхе увольнения. И нередко и впрямь попадала под сокращение штатов.
Ко времени нашей встречи ей удалось устроиться администратором в компанию по продаже косметических препаратов. Постепенно выработали с ней стратегию поведения: как удержаться на работе. Процесс шел успешно - Маша была на хорошем счету, ее приглашали ассистировать во время тренингов по обучению косметологическим процедурам в компании.
Тут у меня возник невинный, на первый взгляд, вопрос:
- Маша, а почему бы Вам не переквалифицироваться в косметолога? Со средним медицинским сделать это не сложно, а в косметике и в том, как подчеркнуть красоту лица, вы и так разбираетесь не хуже профессионалов…
Маша опускает глаза:
- Я не хочу прикасаться к чужим лицам… К человеческим лицам… Даже живым.
И уже подробнее рассказывает мне историю своего детства.
Конечно, я и раньше знала, что с матерью Маше было трудно: та умерла от хронического алкоголизма, когда дочери только исполнилось двадцать два года. Пила по-черному много лет. Все на глазах у Маши, поскольку отец с ними не жил. Дочь ухаживала за матерью, клала в клинику по борьбе с зависимостью - все без толку.
Старые фото сохранили прежний облик Машиной мамы: как и дочь, она была ослепительно красива. Но на последних видно, как страшно болезнь изменила ее лицо и тело.
Оказывается, мать у Маши по профессии была танатокосметологом - гримировала тела покойных для последнего прощания. Маша со школы прекрасно себе представляла, как выглядят мертвецы: часто приходила на работу к матери после уроков. Такое не забудешь.
Дети алкоголиков обречены на созависимость, постоянную «привязку» к болезни родителей. И сама Маша не могла толком понять, какие чувства испытывает к покойной матери. Жалость? Любовь? Ненависть? Обиду?
Обида была сильна, ведь после развода с отцом мать с Машей «кочевали» по разным мужьям. Те не особенно радовались еще одному «рту», а если в очередной, новой семье уже были другие дети, те не упускали случая поиздеваться над девочкой. Созависимость преследовала Машу и после смерти матери: ее собственные мужчины тоже пили, играли, баловались наркотиками, изменяли с другими женщинами…
Маша говорила мне, что не знает, что такое «мир в душе». Она постоянно искала гармонию в отношениях, занималась йогой, всякого рода экзотическими практиками. Мы с ней пытались вспомнить все, связанное с мамой, Машино детство. Она училась… любить себя маленькую. Бывало, что, взглянув на собственное фото, отворачивалась: «Это не ребенок, это маленький уродец!». Маша толком и не помнила себя ребенком. А когда воспоминания о детстве начали возвращаться, они были очень невеселыми.
В четырнадцать Маше пришлось особенно тяжело. Тогда ее мать жила с очередным ухажером, чья дочь не оставляла девочку в покое и всячески изводила.
Тогда Маша увидела выход в том, чтобы наполнить водой ванну и перерезать себе вены. Ее спасли. На время оскорбления и унижение прекратились. В конце концов, Маша отправилась жить к родному отцу - запойному алкоголику. Тот, когда не пил и не ухлестывал за очередной любовницей, был вынужден ухаживать за своей парализованной матерью, в деревне. Как легко догадаться, «заботу о бабушке» очень быстро сбросили на плечи Маше.
***
Сессия за сессией, моя работа с Машей шла успешно. Девушке удалось несколько выровнять свою жизнь и отношения с людьми, она также поступила на курсы косметологов. Кстати, она еще и отлично играла на барабанах (музыка часто становится отдушиной для людей в непростых ситуациях), порой даже выступала в ночных клубах.
Однажды она сказала мне, что впервые в жизни хочет устроить себе день рождения. Появились новые друзья, были и прежние - почему бы не пригласить всех в клуб?
Так наступил перелом. Психологам не полагается дарить подарки своим клиентам - подарок предполагает некий нежелательный «переход границ». Но Маша нередко приносила мне красивую музыку. И я решила границу перейти, подарив ей диск с колыбельными, одна из которых и приведена в посте.
Мы прослушали их прямо на консультации. И впервые я увидела на лице у Маши не агрессивные слезы обиды, а тихие, светлые слезы…
В ночь на день рождения ей приснилась мама. И тоже, в первый раз: это был не ночной кошмар, а спокойный, светлый сон. Маша вспоминала их тихую беседу. Тогда мама сказала ей:
- Со мной все в порядке. Теперь позаботься о себе. И прости меня за все. Дай себе то, чего я тебе дать не смогла. И отпусти меня…
Помнится, что с тех пор Маша все наши встречи делила на «до и после колыбельной от мамы».
Маша уже давно уехала от отца и теперь живет отдельно, успешно работая косметологом.
Маша - фантастически красива, девушка-херувим, из тех, что встречаются, кажется, только на полотнах в Эрмитаже. Идеально ухоженная, стильно одетая. Про таких говорят, что красота - их оружие. Но Машина красота была скорее щитом, скрывавшим уязвимость.
Ко мне она пришла по рекомендации, на профориентационную консультацию. Несмотря на среднее медобразование, перебивалась случайными заработками. Призналась, что живет на «помощь отца», да еще сдает комнату в коммуналке. У нее никак не получалось выстраивать отношения на работе: жила в постоянном страхе увольнения. И нередко и впрямь попадала под сокращение штатов.
Ко времени нашей встречи ей удалось устроиться администратором в компанию по продаже косметических препаратов. Постепенно выработали с ней стратегию поведения: как удержаться на работе. Процесс шел успешно - Маша была на хорошем счету, ее приглашали ассистировать во время тренингов по обучению косметологическим процедурам в компании.
Тут у меня возник невинный, на первый взгляд, вопрос:
- Маша, а почему бы Вам не переквалифицироваться в косметолога? Со средним медицинским сделать это не сложно, а в косметике и в том, как подчеркнуть красоту лица, вы и так разбираетесь не хуже профессионалов…
Маша опускает глаза:
- Я не хочу прикасаться к чужим лицам… К человеческим лицам… Даже живым.
И уже подробнее рассказывает мне историю своего детства.
Конечно, я и раньше знала, что с матерью Маше было трудно: та умерла от хронического алкоголизма, когда дочери только исполнилось двадцать два года. Пила по-черному много лет. Все на глазах у Маши, поскольку отец с ними не жил. Дочь ухаживала за матерью, клала в клинику по борьбе с зависимостью - все без толку.
Старые фото сохранили прежний облик Машиной мамы: как и дочь, она была ослепительно красива. Но на последних видно, как страшно болезнь изменила ее лицо и тело.
Оказывается, мать у Маши по профессии была танатокосметологом - гримировала тела покойных для последнего прощания. Маша со школы прекрасно себе представляла, как выглядят мертвецы: часто приходила на работу к матери после уроков. Такое не забудешь.
Дети алкоголиков обречены на созависимость, постоянную «привязку» к болезни родителей. И сама Маша не могла толком понять, какие чувства испытывает к покойной матери. Жалость? Любовь? Ненависть? Обиду?
Обида была сильна, ведь после развода с отцом мать с Машей «кочевали» по разным мужьям. Те не особенно радовались еще одному «рту», а если в очередной, новой семье уже были другие дети, те не упускали случая поиздеваться над девочкой. Созависимость преследовала Машу и после смерти матери: ее собственные мужчины тоже пили, играли, баловались наркотиками, изменяли с другими женщинами…
Маша говорила мне, что не знает, что такое «мир в душе». Она постоянно искала гармонию в отношениях, занималась йогой, всякого рода экзотическими практиками. Мы с ней пытались вспомнить все, связанное с мамой, Машино детство. Она училась… любить себя маленькую. Бывало, что, взглянув на собственное фото, отворачивалась: «Это не ребенок, это маленький уродец!». Маша толком и не помнила себя ребенком. А когда воспоминания о детстве начали возвращаться, они были очень невеселыми.
В четырнадцать Маше пришлось особенно тяжело. Тогда ее мать жила с очередным ухажером, чья дочь не оставляла девочку в покое и всячески изводила.
Тогда Маша увидела выход в том, чтобы наполнить водой ванну и перерезать себе вены. Ее спасли. На время оскорбления и унижение прекратились. В конце концов, Маша отправилась жить к родному отцу - запойному алкоголику. Тот, когда не пил и не ухлестывал за очередной любовницей, был вынужден ухаживать за своей парализованной матерью, в деревне. Как легко догадаться, «заботу о бабушке» очень быстро сбросили на плечи Маше.
***
Сессия за сессией, моя работа с Машей шла успешно. Девушке удалось несколько выровнять свою жизнь и отношения с людьми, она также поступила на курсы косметологов. Кстати, она еще и отлично играла на барабанах (музыка часто становится отдушиной для людей в непростых ситуациях), порой даже выступала в ночных клубах.
Однажды она сказала мне, что впервые в жизни хочет устроить себе день рождения. Появились новые друзья, были и прежние - почему бы не пригласить всех в клуб?
Так наступил перелом. Психологам не полагается дарить подарки своим клиентам - подарок предполагает некий нежелательный «переход границ». Но Маша нередко приносила мне красивую музыку. И я решила границу перейти, подарив ей диск с колыбельными, одна из которых и приведена в посте.
Мы прослушали их прямо на консультации. И впервые я увидела на лице у Маши не агрессивные слезы обиды, а тихие, светлые слезы…
В ночь на день рождения ей приснилась мама. И тоже, в первый раз: это был не ночной кошмар, а спокойный, светлый сон. Маша вспоминала их тихую беседу. Тогда мама сказала ей:
- Со мной все в порядке. Теперь позаботься о себе. И прости меня за все. Дай себе то, чего я тебе дать не смогла. И отпусти меня…
Помнится, что с тех пор Маша все наши встречи делила на «до и после колыбельной от мамы».
Маша уже давно уехала от отца и теперь живет отдельно, успешно работая косметологом.