Вы думали самое большое кораблекрушение это Титаник? Вы ошиблись- это Теплоход Армения
Две похожие, но водно время и разные истории про теплоход Армения
«Армения» была спроектирована морскими инженерами Ленинградского Центрального бюро морского судостроения под руководством главного конструктора Я. Копержинского, спущена на воду в ноябре 1928 года и вошла в шестерку лучших пассажирских судов Черного моря, состоящей из «Абхазии», «Аджарии», «Украины», «Армении», «Крыма» и «Грузии».
В октябре и ноябре 1941 года всюду царила неразбериха. Из Севастополя спешно эвакуировали все, что надо и не надо. Госпитали, оборудованные в штольнях и самом городе, были забиты ранеными, но кто-то дал приказ срочно эвакуировать весь медперсонал. Пытались эвакуировать даже прекрасно оборудованный и укрепленный командный пункт флота. Только энергичное вмешательство вновь прибывшего заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И.Е. Петрова положило конец страшной неразберихе. Успешно начала действовать легендарная 30-я батарея Георгия Александера, огромными снарядами прошивая оба борта немецких танков и разя мотопехоту шрапнелью. На подступах к Севастополю завязались ожесточенные бои…
В это время выходит ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК N 004433 КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ КРЫМА, ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ О МЕРАХ ПО УСИЛЕНИЮ ОБОРОНЫ КРЫМА
Копия: народному комиссару Военно-Морского Флота. 7 ноября 1941 г. 02 ч 00 мин
С целью сковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1.Главной задачей ЧФ считать активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами.
2.Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами.
3.Все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе. Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.
4.Отряду Азовской флотилии поддерживать войска Ак-Монайской позиции с севера.
5.Линкоры, новые крейсера базировать в Новороссийске, используя для операции против берега, занятого противником, и усиления отряда старых кораблей. Базирование эсминцев по Вашему усмотрению.
6.Часть ЗА из оставленных районов использовать на усиление ПВО Новороссийска.
7.Организовать и обеспечить перевозку в Севастополь и Керчь войск, отходящих в Ялту, Алушту и Судак.
8.Истребители, штурмовики и часть самолетов МБР оставить в Севастополе и Керчи, остальную авиацию использовать с аэродромов СКВО для ночных ударов по аэродромам, базам и войскам противника в Крыму.
9.Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но не нужное для обороны.
10.Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ т. Октябрьского с подчинением Вам. Заместителем командующего ЧФ иметь в Туапсе наштафлота.
11.Вам находиться в Керчи.
12.Для непосредственного руководства обороной Керченского полуострова назначить генерал-лейтенанта Батова.
Началась активная эвакуация раненых, больных и гражданского населения... Особая роль в этом процессе отводилась "Армении".
Как это было:
Теплоход “Армения” 6 ноября 1941 года стоял на внутреннем рейде Севастополя и быстро принимал на борт раненых и эвакуированных граждан. Кроме 300 раненых был принят медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя, разместили 2-й военно-морской и Николаевский базовые госпитали, санитарный склад и эпидемиологическую лабораторию, работников санатория ВЦСПС и другие медицинские службы флота. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя.
Капитан “Армении” Владимир Плаушевский получил приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 часов и следовать в Туапсе. Для сопровождения флотом был выделен только один небольшой морской охотник №041 под командованием старшего лейтенанта Кулашова. Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охраны только ночь может обеспечить скрытность плаванья и не даст возможности противнику атаковать транспорт. Каковы же были его удивление и досада, когда ему передали приказ Военного совета Черноморского флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на 2 часа раньше, то есть в 17 часов, в светлое время суток! Приказ предписывал следовать в Ялту для эвакуации руководящих работников и партактива с семьями.
Посадка пассажиров - возможно тогда в порту она выглядела именно так
Не успели отдать швартовы, новый приказ - зайти сначала в Балаклаву и там забрать работников НКВД, раненых и медперсонал, что и было сделано. Капитан Плаушевский отлично понимал, что столь драгоценное ночное время сокращается неумолимо, и тем не менее не мог игнорировать новый убийственный приказ! Наконец-то, около двух часов ночи прибыв в Ялту, “Армения” ошвартовалась у причала, и только к рассвету погрузка была закончена.
Здесь приняли 11 госпиталей с ранеными, советский и партийный актив Большой Ялты, гражданское население города. После этого последовал приказ из штаба флота ни в коем случае не выходить в море раньше 19.00, то есть до наступления темноты, флот не имел средств обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря. Связь на флоте, как обычно, работала надежно, капитан очередное приказание получил и… в 8 часов утра вышел из Ялты, следуя намеченному курсу в Туапсе (навстречу своей гибели!). Что за событие, происшедшее на “Армении”, заставилое Плаушевского нарушить приказ флота, ведь он и сам прекрасно отдавал себе отчет в последствиях, неизвестно, в этом кроется еще одна тайна гибели теплохода. Не будем забывать, что на борту находились большие чины НКВД и их семьи, которые, поддавшись всеобщему хаосу, поскорее хотели попасть на “большую землю”.
7 ноября 1941 года - 24-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. В Москве проходит военный парад, войска прямиком идут на фронт, чтобы в итоге одержать первую победу в этой тяжелой войне. А на Черном море штормило, в небе - низкая облачность, в охране санитарного транспорта “Армения” уже идут 2 СКА (флот расщедрился), в небе появились 2 истребителя прикрытия И-153 “Чайка”, которые барражируют на высоте 500 м.
И вот он - миг расплаты за беспечность, а может, просто злой рок… Немецкий торпедоносец He-111 зашел со стороны берега неожиданно и на бреющем полете с дистанции 600 м сбросил 2 торпеды, после чего ушел в облака и скрылся. Истребители прикрытия даже не успели среагировать на происходящее.
В 11 часов 25 минут одна из сброшенных торпед попала в носовую часть корабля, огромной силы взрыв потряс судно, практически переломив его пополам. Еще одна загадка, почему произошел такой силы взрыв (не было ли на борту “Армении” груза со взрывчаткой?).
После торпедирования теплоход находился на плаву всего 4 минуты. В 11 часов 29 минут он затонул в точке: широта 44* 15′5″, долгота 34* 17′, примерно в 25 милях от Крымского побережья. Из более чем 5 тысяч человек, находившихся на борту, спаслось только 8. Все было кончено!
Официальная информация о гибели теплохода "Армения" такова:
"В 11 ч. 25 м. (7 ноября 1941 года) ТР "Армения", шедший в охранении двух сторожевых катеров из Ялты в Туапсе с ранеными и пассажирами, был атакован самолетом-торпедопосцем противника. Одна из двух сброшенных торпед попала в носовую часть корабля и в 11 ч. 29 м. он затонул в ш = 44 гр.15 мин. 5сек., д = 34 гр.17 мин. Спасено восемь человек, погибло около 5000 человек."
Командующий Черноморским Флотом адмирал Ф.С.Октябрьский: "Когда мне стало известно, что транспорт собирается выходить из Ялты днём, я сам лично передал приказание командиру, ни в коем случае из Ялты не выходить до 19.00, то есть до темноты. Мы не имели средств хорошо обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря. Связь работала надёжно, командир приказание получил и, не смотря на это, вышел из Ялты в 08.00. В 11.00, он был атакован самолётами торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды "Армения" находилась на плаву четыре минуты".
Свидетельствует участник обороны Севастополя полковник медслужбы А.И. Власов:
« На «Армению» было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя….
В Ялте на теплоход сотрудниками НКВД было погружено несколько десятков ящиков. Существует предположение, что в них находились золото и ценности из Крымских музеев. В 2000-х годах Департамент морского наследия Украины начал поисковые работы на месте гибели судна, которые не привели к успеху. В 2006 году к работам по просьбе украинской стороны подключился Институт океанографии и океанологии США (NOAA) по руководством Роберта Балларда (en). Американцы нашли в предполагаемом районе гибели судна множество интересных объектов, однако «Армения» так и не была найдена."
По свидетельствам спасшихся пассажиров капитан судна ожидал специальной команды офицера НКВД до самого утра. Основная версия, почему Октябрьский переиграл "Армению" на Ялту - просьба эвакуировать партийных работников и членов их семей из Ялты. Зачем был эвакуирован весь медперсонал из Севастополя, который готовился к обороне - вопрос к адмиралу Октябрьскому - он уже замолчал навечно! Видно он полагал, что раненых в ходе обороны не будет!
Как отмечал Ян Пичиневский из Штутгарта у капитана теплохода не было выбора, т.к.немецкие войска к утру 7 ноября уже наступали на Ялту по побережью с обеих сторон (от Фороса и Алушты) и должны были войти (расчетно) во второй половине дня 7 ноября 1941 года. Реально немецкие войска вошли в Ялту на рассвете 8 ноября.
Часовня в память о трагедии
Вторая История
«Армения» была спроектирована морскими инженерами Ленинградского Центрального бюро морского судостроения под руководством главного конструктора Я. Копержинского, спущена на воду в ноябре 1928 года и вошла в шестерку лучших пассажирских судов Черного моря, состоящей из «Абхазии», «Аджарии», «Украины», «Армении», «Крыма» и «Грузии».
Хотя почти все эти суда строились в Ленинграде, на Балтийском судостроительном заводе (только два последних - в Киле в Германии), политическим руководством страны было решено в названиях судов выразить нерушимую дружбу молодых советских республик, что и было начертано на высоких бортах этих красавцев, которых одесситы окрестили по-своему, назвав за быстроходность «рысаками».
Что касается «Армении», то она имела дальность плавания 4600 миль , могла перевозить в классных каютах 518 пассажиров, 125 «сидячих» и 317 палубных пассажиров, а также до 1000 тонн груза, развивая при этом максимальную скорость 14,5 узла (около 27 км/ч ). Все эти суда стали обслуживать «экспрессную линию» Одесса - Батуми - Одесса, исправно перевозя тысячи пассажиров вплоть до 1941 года…
Их топили первыми
С началом Великой Отечественной войны судьба черноморских «рысаков» резко изменилась. «Армению» срочно переоборудовали в санитарно-транспортное судно: рестораны 1 и 2 класса превращены в операционные и перевязочные, курительный салон - в аптеку, в каютах установлены дополнительные подвесные койки.
Капитаном «Армении» был назначен 39-летний Владимир Яковлевич Плаушевский, старпомом - Николай Фадеевич Знаюненко. Экипаж судна состоял из 96 человек, плюс 9 врачей, 29 медсестер и 75 санитаров. Главврач железнодорожной больницы Одессы, которого многие в городе хорошо знали, Петр Андреевич Дмитриевский был назначен руководителем медперсонала в звании военврача 2 ранга…
Немногословный, выдержанный, всегда подтянутый капитан «Армении» Плаушевский быстро обрел авторитет, и все его распоряжения и команды выполнялись незамедлительно.
На бортах и на палубе ярко-красной краской были нанесены огромные кресты, хорошо видимые с воздуха. На грот-мачте был поднят большой белый флаг также с изображением международного Красного Креста. Взглянув на него, Плаушевский тихо сказал старпому:
- Не думаю, что вермахт будет неукоснительно выполнять положения Гаагской и Женевской конвенций. Немцы традиционно в войнах особым милосердием не отличались…
Его слова оказались пророческими. С первых дней войны авиация Геринга совершала налеты на госпитальные суда на Черном море. В июле 1941 года были повреждены санитарные транспорты «Котовский» и «Антон Чехов», а атакованный пикирующими бомбардировщиками «Аджаристан» ( «Аджария»), весь объятый пламенем, на виду у всей Одессы выбросился на мель близ Дофиновки. В августе такая же участь постигла и судно «Кубань».
Теснимая противником Красная армия в тяжелых боях несла большие потери. Раненых было очень много… Днем и ночью в любую непогоду на борту «Армении» до изнеможения трудился медперсонал. Операции, операции и бесконечные перевязки. Раненые были всюду. Особенно много было тяжелораненых. На всех палубах были слышны громкие стоны, людей мучила жажда. Многие женщины ухаживали за ранеными.
Капитан Плаушевский спал урывками, по многу часов не покидая капитанского мостика. Ему удалось совершить пятнадцать невероятно тяжелых и опасных рейсов с ранеными защитниками Одессы и перевезти около 16 тысяч человек, которых члены экипажа размещали в своих каютах с молчаливого согласия капитана, его помощников и самого боцмана. Благодаря им были спасены многие беженцы, которых в то время звали «эвакуированными»…
* * *
Погибший во время войны летчик и писатель Сент-Экзюпери сказал: «Война это нечто такое, что может взять с лица человека столько мяса, что он навсегда будет лишен возможности улыбаться людям».
Да, в обстоятельствах гибели «Армении» много загадочного. Кроме поиска в архивах пришлось опросить и свидетелей той страшной трагедии, которых, увы, осталось очень мало!
В книге «Хроника Великой Отечественной…» говорится, что свои рейсы из Одессы «Армения», а также «Кубань» и учебное судно «Днепр», совершали в сопровождении эсминца «Беспощадный», что, несомненно, уберегало эти суда от дерзких атак немецкой авиации.
Наступление 2-й армии Манштейна на Крым было стремительным, к чему командование ЧФ и в том числе и вице-адмирал Ф.С. Октябрьский были не готовы. Все учения флота перед войной сводились к «уничтожению» крупных морских десантов и боевым походам кораблей Черноморского флота. Никому и в голову не приходило, что оборонять Севастополь придется со стороны суши…
* * *
В октябре и ноябре 1941 года всюду царила неразбериха. Из Севастополя спешно эвакуировали все, что надо и не надо. Госпитали, оборудованные в штольнях и самом городе, были забиты ранеными, но кто-то дал приказ срочно эвакуировать весь медперсонал. Пытались эвакуировать даже прекрасно оборудованный и укрепленный командный пункт флота. Только энергичное вмешательство вновь прибывшего заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И.Е. Петрова положило конец страшной неразберихе. Успешно начала действовать легендарная 30-я батарея Георгия Александера, огромными снарядами прошивая оба борта немецких танков и разя мотопехоту шрапнелью. На подступах к Севастополю завязались ожесточенные бои…
Трагедия на суше
Благодаря найденным документам и показаниям очевидцев, удалось восстановить многие события, предшествующие выходу «Армении» в море из Севастопольской бухты 6 ноября 1941 года.
Теплоход стоял на внутреннем рейде и спешно принимал на борт многочисленных раненых и эвакуированных граждан. Обстановка была крайне нервозной. В любую минуту мог начаться налет вражеской авиации. Основная масса боевых кораблей флота по приказу Октябрьского вышла в море, включая и крейсер «Молотов», на котором была единственная на флоте корабельная радиолокационная станция «Редут-К».
Кроме «Армении» в Карантинной бухте грузился еще один бывший «рысак» - теплоход «Белосток», а у причала Морзавода грузили оборудование и людей на транспорт «Крым». Погрузка шла непрерывно днем и ночью.
Обращает на себя внимание великое множество всевозможных приказов, данных в самой категорической и устрашающей форме, в которых, в случае невыполнения, было обещание суровой кары «вплоть до расстрела». Таких приказов особенно много было после введения в Севастополе осадного положения 29 октября. И севастопольцы, и немецкое командование хорошо знали, что на подступах к городу нет частей Красной армии. Поэтому Манштейн дал приказ 54-му армейскому корпусу и мотобригаде овладеть Севастополем с ходу. Этого не произошло только потому, что командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров (потом его историки назовут «вторым Георгием Жуковым») сумел совершить многотрудный переход через горы, выйти к Севастополю, организовать крепкую оборону и спасти город. Немаловажным было и массовое проявление героизма защитниками этого «южного Кронштадта»…
Но тогда, накануне гибели, будучи на борту «Армении» и принимая доклады от помощников о ходе погрузки, капитан Плаушевский с тревогой посматривал на небо. Ему дан приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 ч и следовать в Туапсе. Для сопровождения выделен только небольшой морской охотник с бортовым номером «041» под командованием старшего лейтенанта П.А. Кулашова.
Свидетельствует полковник медицинской службы М. Шапунов:
«Последовал приказ 5 ноября всем флотским медицинским организациям свернуться и эвакуироваться. Чем был вызван этот строгий приказ? Ведь оборона Севастополя только начиналась (и будет длиться 250 дней)…».
Свидетельствует участник обороны Севастополя полковник медслужбы А.И. Власов:
«Начальник отделения Главной базы 5 ноября получил приказание… госпитали и лазареты свернуть. На „Армению“ было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя…».
Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охранения только темная ночь может обеспечить скрытность плавания и не даст возможности авиации противника атаковать «Армению». Каковы же были его удивление и досада, когда ему передали приказ Военного совета флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на два часа раньше, то есть в 17 часов, в светлое время суток!
Такой приказ сулил гибель, и некоторые историки склонны были считать, что он исходил из недр абвера адмирала Канариса, от его спецслужб, занимавшихся «дезой».
Свидетельствует полковник И.М. Величенко, бывший специалистом по скрытной связи при командующем Черноморским флотом:
«В тот день по неудовлетворительно работающей проводной связи из Ялты сообщили контр-адмиралу Н.М. Кулакову, что в городе собралась большая группа руководящих работников и партактива, которых не на чем эвакуировать… выбор пал на „Армению“, и она пошла к своей гибели…». Однако «Армении» удалось проскочить в Ялту.
Но вот загадка. «Армения», выйдя из Севастополя в 17 часов, ошвартовалась в Ялте только через 9 часов (?!), то есть около 2 часов ночи. Оказывается, в пути последовал новый приказ сделать заход в Балаклаву и там забрать работников НКВД, раненых и медперсонал, ибо немцы продолжают наступать.
Фактически положение не было столь угрожающим, и людей могли забрать другие суда. Капитан Плаушевский отлично понимал, что столь драгоценное ночное время сокращается неумолимо, и тем не менее не мог игнорировать новый «убийственный» приказ!
Море штормило, в небе рваная низкая облачность. «Армения», ошвартовавшись, незамедлительно принялась за погрузку людей, которых на причале собралось великое множество.
В самой Ялте неразбериха. Милиция отсутствует. По трубам в море выпустили массандровские вина. Кто-то грабит магазины и склады. Все улицы и переулки, выходящие на набережную, перегорожены брустверами, сложенными из мешков с галькой и песком, что совсем не гармонирует с вечнозелеными пальмами…
Капитану Плаушевскому доложили, что в Ялте ожидает погрузки «партактив», работники НКВД и еще одиннадцать госпиталей с ранеными.
Свидетельствует доброволец Е.С. Никулин:
«С вечера мы о теплоходе „Армения“ еще ничего не знали. Ночью, часа в два нас разбудили и повели почти строем по середине улицы в порт. В порту стоял громадный теплоход.
Вся пристань и мол заполнены людьми. Мы влились в эту толпу. Посадка на теплоход шла медленно; за два часа мы с пристани продвинулись на мол. Давка неимоверная! Погрузка шла примерно с двух часов и до семи утра (то есть все столь драгоценное ночное время. - С. С.) . Поперек мола стояли бойцы НКВД с винтовками и пропускали только женщин с детьми. Иногда прорывались через оцепление мужчины. Погода была ненастная, часто шел дождь. Полная луна проглядывала в разрывах черных, быстро несущихся облаков. Через мол перекатывались волны. В городе начал гореть склад горючего, и громадные черные клубы дыма ветром несло на город. Наступал рассвет…».
Трагедия на море
Из записок адмирала Ф.С. Октябрьского: «Когда мне стало известно, что транспорт „Армения“ собирается выходить из Ялты днем, я сам лично передал приказание командиру ни в коем случае из Ялты не выходить до 19.00, то есть до темноты. Мы не имели средств хорошо обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря.
Связь работала надежно, командир приказание получил и, несмотря на это, вышел из Ялты. В 11.00 он был атакован самолетами-торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды «Армения» находилась на плаву четыре минуты».
Отсутствие документов, уничтоженных в 1949 году и позднее, бросает тень на адмирала Ф.С. Октябрьского, потому что любой историк может заподозрить, что адмирал ищет себе оправдание задним числом, спустя годы после ужасной трагедии. Однако следует признать, что он, как командующий флотом, знал оперативную обстановку на театре, знал, где находится «Армения», знал и время, когда она отвалила от причала, запруженного людьми, знал он и то, что при господстве немецкой авиации в воздухе «Армения», лишенная охранения, представляет собой идеальную мишень для торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Поэтому весьма вероятно, что приказ и даже очень строгий, «ждать ночи» он действительно передал капитану Плаушевскому, но на «Армении» произошло какое-то зловещее событие, заставившее капитана нарушить приказ Октябрьского. В этом кроется еще одна тайна гибели теплохода…
Исследуем события и вернемся назад. Достоверно известно, что первоначальный приказ капитану Плаушевскому был четко сформулирован: забрать раненых и медперсонал и из Севастополя следовать в Туапсе в ночное время суток.
Затем последовал срочный приказ, возникший под могучим прессом НКВД (как свидетельствуют полковник И.М. Величенко и Н.С. Малиновская, бывшая сотрудница Ялтинского отдела НКВД, депутат горсовета): следовать в Ялту для спасения партактива и раненых. Время выхода теплохода из Севастополя изменено на два часа.
Третий приказ, переданный капитану Плаушевскому, заставил его, не заходя в Балаклавскую бухту, также забрать представителей местной власти и раненых. Людей грузили с рыбацких баркасов и катеров (свидетельство той же Н.С. Малиновской).
Четвертый приказ, переданный капитану «Армении» рано утром Ф.С. Октябрьским 7 ноября, предписывал покинуть Ялту не ранее 19 часов, оказался странным образом нарушен, и капитан отправился в плавание без охранения навстречу своей гибели.
* * *
Обратимся к свидетельству катерника с морского охотника МО- 04 М .М. Яковлева.
«7 ноября, около 10 часов утра, в районе мыса Сарыч над нами пролетел немецкий разведчик, а через непродолжительное время над водой, на бреющем полете, едва не касаясь гребней волн (погода была штормовой, и нас болтало основательно), в наш район вышли два вражеских торпедоносца. Один из них начал делать разворот для торпедной атаки, а второй пошел в сторону Ялты. Открыть огонь мы не могли, так как крен катера достигал 45 градусов. Торпедоносец сбросил две торпеды, но промазал, и они взорвались в прибрежных камнях мыса Айя. Нас поразила сила взрыва - не видели мы до этого более мощного, и почти все разом сказали, что если второй торпедоносец достанет „Армению“, то ей несдобровать… Так оно и получилось».
* * *
После торпедирования «Армения» была на плаву четыре минуты. Спаслись лишь несколько человек, в том числе старшина Бочаров и военнослужащий И.А. Бурмистров. Видел гибель теплохода и командир морского охотника старший лейтенант П.А. Кулашов.
Попытка путем запросов и переписки с Одессой найти других свидетелей трагедии также не увенчалась успехом. Украина бессовестно перлюстрирует все письма, и они приходят со следами вскрытия и грязным штампом: «Письмо поступило со следами клея на конверте».
Через немецких ветеранов пытались найти экипаж торпедоносца, атаковавшего «Армению», дабы уточнить детали и координаты гибели теплохода, так как немецкие архивы славятся большой сохранностью документов. Ответ пришел неожиданный: «Архив люфтваффе вывезен в СССР».
Имя капитана Владимира Яковлевича Плаушевского выбито на скрижалях Аллеи Славы в Одессе, близ могилы Неизвестного матроса, как и имена капитанов других «рысаков», нашедших вечный покой на дне Черного моря. Вечная им слава!
«Армения» была спроектирована морскими инженерами Ленинградского Центрального бюро морского судостроения под руководством главного конструктора Я. Копержинского, спущена на воду в ноябре 1928 года и вошла в шестерку лучших пассажирских судов Черного моря, состоящей из «Абхазии», «Аджарии», «Украины», «Армении», «Крыма» и «Грузии».
В октябре и ноябре 1941 года всюду царила неразбериха. Из Севастополя спешно эвакуировали все, что надо и не надо. Госпитали, оборудованные в штольнях и самом городе, были забиты ранеными, но кто-то дал приказ срочно эвакуировать весь медперсонал. Пытались эвакуировать даже прекрасно оборудованный и укрепленный командный пункт флота. Только энергичное вмешательство вновь прибывшего заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И.Е. Петрова положило конец страшной неразберихе. Успешно начала действовать легендарная 30-я батарея Георгия Александера, огромными снарядами прошивая оба борта немецких танков и разя мотопехоту шрапнелью. На подступах к Севастополю завязались ожесточенные бои…
В это время выходит ДИРЕКТИВА СТАВКИ ВГК N 004433 КОМАНДУЮЩИМ ВОЙСКАМИ КРЫМА, ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ О МЕРАХ ПО УСИЛЕНИЮ ОБОРОНЫ КРЫМА
Копия: народному комиссару Военно-Морского Флота. 7 ноября 1941 г. 02 ч 00 мин
С целью сковывания сил противника в Крыму и недопуска его на Кавказ через Таманский полуостров Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:
1.Главной задачей ЧФ считать активную оборону Севастополя и Керченского полуострова всеми силами.
2.Севастополя не сдавать ни в коем случае и оборонять его всеми силами.
3.Все три старых крейсера и старые миноносцы держать в Севастополе. Из этого состава сформировать маневренный отряд для действий в Феодосийском заливе по поддержке войск, занимающих Ак-Монайские позиции.
4.Отряду Азовской флотилии поддерживать войска Ак-Монайской позиции с севера.
5.Линкоры, новые крейсера базировать в Новороссийске, используя для операции против берега, занятого противником, и усиления отряда старых кораблей. Базирование эсминцев по Вашему усмотрению.
6.Часть ЗА из оставленных районов использовать на усиление ПВО Новороссийска.
7.Организовать и обеспечить перевозку в Севастополь и Керчь войск, отходящих в Ялту, Алушту и Судак.
8.Истребители, штурмовики и часть самолетов МБР оставить в Севастополе и Керчи, остальную авиацию использовать с аэродромов СКВО для ночных ударов по аэродромам, базам и войскам противника в Крыму.
9.Эвакуировать из Севастополя и Керчи на Кавказ все ценное, но не нужное для обороны.
10.Руководство обороной Севастополя возложить на командующего ЧФ т. Октябрьского с подчинением Вам. Заместителем командующего ЧФ иметь в Туапсе наштафлота.
11.Вам находиться в Керчи.
12.Для непосредственного руководства обороной Керченского полуострова назначить генерал-лейтенанта Батова.
Началась активная эвакуация раненых, больных и гражданского населения... Особая роль в этом процессе отводилась "Армении".
Как это было:
Теплоход “Армения” 6 ноября 1941 года стоял на внутреннем рейде Севастополя и быстро принимал на борт раненых и эвакуированных граждан. Кроме 300 раненых был принят медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя, разместили 2-й военно-морской и Николаевский базовые госпитали, санитарный склад и эпидемиологическую лабораторию, работников санатория ВЦСПС и другие медицинские службы флота. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя.
Капитан “Армении” Владимир Плаушевский получил приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 часов и следовать в Туапсе. Для сопровождения флотом был выделен только один небольшой морской охотник №041 под командованием старшего лейтенанта Кулашова. Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охраны только ночь может обеспечить скрытность плаванья и не даст возможности противнику атаковать транспорт. Каковы же были его удивление и досада, когда ему передали приказ Военного совета Черноморского флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на 2 часа раньше, то есть в 17 часов, в светлое время суток! Приказ предписывал следовать в Ялту для эвакуации руководящих работников и партактива с семьями.
Посадка пассажиров - возможно тогда в порту она выглядела именно так
Не успели отдать швартовы, новый приказ - зайти сначала в Балаклаву и там забрать работников НКВД, раненых и медперсонал, что и было сделано. Капитан Плаушевский отлично понимал, что столь драгоценное ночное время сокращается неумолимо, и тем не менее не мог игнорировать новый убийственный приказ! Наконец-то, около двух часов ночи прибыв в Ялту, “Армения” ошвартовалась у причала, и только к рассвету погрузка была закончена.
Здесь приняли 11 госпиталей с ранеными, советский и партийный актив Большой Ялты, гражданское население города. После этого последовал приказ из штаба флота ни в коем случае не выходить в море раньше 19.00, то есть до наступления темноты, флот не имел средств обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря. Связь на флоте, как обычно, работала надежно, капитан очередное приказание получил и… в 8 часов утра вышел из Ялты, следуя намеченному курсу в Туапсе (навстречу своей гибели!). Что за событие, происшедшее на “Армении”, заставилое Плаушевского нарушить приказ флота, ведь он и сам прекрасно отдавал себе отчет в последствиях, неизвестно, в этом кроется еще одна тайна гибели теплохода. Не будем забывать, что на борту находились большие чины НКВД и их семьи, которые, поддавшись всеобщему хаосу, поскорее хотели попасть на “большую землю”.
7 ноября 1941 года - 24-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции. В Москве проходит военный парад, войска прямиком идут на фронт, чтобы в итоге одержать первую победу в этой тяжелой войне. А на Черном море штормило, в небе - низкая облачность, в охране санитарного транспорта “Армения” уже идут 2 СКА (флот расщедрился), в небе появились 2 истребителя прикрытия И-153 “Чайка”, которые барражируют на высоте 500 м.
И вот он - миг расплаты за беспечность, а может, просто злой рок… Немецкий торпедоносец He-111 зашел со стороны берега неожиданно и на бреющем полете с дистанции 600 м сбросил 2 торпеды, после чего ушел в облака и скрылся. Истребители прикрытия даже не успели среагировать на происходящее.
В 11 часов 25 минут одна из сброшенных торпед попала в носовую часть корабля, огромной силы взрыв потряс судно, практически переломив его пополам. Еще одна загадка, почему произошел такой силы взрыв (не было ли на борту “Армении” груза со взрывчаткой?).
После торпедирования теплоход находился на плаву всего 4 минуты. В 11 часов 29 минут он затонул в точке: широта 44* 15′5″, долгота 34* 17′, примерно в 25 милях от Крымского побережья. Из более чем 5 тысяч человек, находившихся на борту, спаслось только 8. Все было кончено!
Официальная информация о гибели теплохода "Армения" такова:
"В 11 ч. 25 м. (7 ноября 1941 года) ТР "Армения", шедший в охранении двух сторожевых катеров из Ялты в Туапсе с ранеными и пассажирами, был атакован самолетом-торпедопосцем противника. Одна из двух сброшенных торпед попала в носовую часть корабля и в 11 ч. 29 м. он затонул в ш = 44 гр.15 мин. 5сек., д = 34 гр.17 мин. Спасено восемь человек, погибло около 5000 человек."
Командующий Черноморским Флотом адмирал Ф.С.Октябрьский: "Когда мне стало известно, что транспорт собирается выходить из Ялты днём, я сам лично передал приказание командиру, ни в коем случае из Ялты не выходить до 19.00, то есть до темноты. Мы не имели средств хорошо обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря. Связь работала надёжно, командир приказание получил и, не смотря на это, вышел из Ялты в 08.00. В 11.00, он был атакован самолётами торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды "Армения" находилась на плаву четыре минуты".
Свидетельствует участник обороны Севастополя полковник медслужбы А.И. Власов:
« На «Армению» было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя….
В Ялте на теплоход сотрудниками НКВД было погружено несколько десятков ящиков. Существует предположение, что в них находились золото и ценности из Крымских музеев. В 2000-х годах Департамент морского наследия Украины начал поисковые работы на месте гибели судна, которые не привели к успеху. В 2006 году к работам по просьбе украинской стороны подключился Институт океанографии и океанологии США (NOAA) по руководством Роберта Балларда (en). Американцы нашли в предполагаемом районе гибели судна множество интересных объектов, однако «Армения» так и не была найдена."
По свидетельствам спасшихся пассажиров капитан судна ожидал специальной команды офицера НКВД до самого утра. Основная версия, почему Октябрьский переиграл "Армению" на Ялту - просьба эвакуировать партийных работников и членов их семей из Ялты. Зачем был эвакуирован весь медперсонал из Севастополя, который готовился к обороне - вопрос к адмиралу Октябрьскому - он уже замолчал навечно! Видно он полагал, что раненых в ходе обороны не будет!
Как отмечал Ян Пичиневский из Штутгарта у капитана теплохода не было выбора, т.к.немецкие войска к утру 7 ноября уже наступали на Ялту по побережью с обеих сторон (от Фороса и Алушты) и должны были войти (расчетно) во второй половине дня 7 ноября 1941 года. Реально немецкие войска вошли в Ялту на рассвете 8 ноября.
Часовня в память о трагедии
Вторая История
«Армения» была спроектирована морскими инженерами Ленинградского Центрального бюро морского судостроения под руководством главного конструктора Я. Копержинского, спущена на воду в ноябре 1928 года и вошла в шестерку лучших пассажирских судов Черного моря, состоящей из «Абхазии», «Аджарии», «Украины», «Армении», «Крыма» и «Грузии».
Хотя почти все эти суда строились в Ленинграде, на Балтийском судостроительном заводе (только два последних - в Киле в Германии), политическим руководством страны было решено в названиях судов выразить нерушимую дружбу молодых советских республик, что и было начертано на высоких бортах этих красавцев, которых одесситы окрестили по-своему, назвав за быстроходность «рысаками».
Что касается «Армении», то она имела дальность плавания 4600 миль , могла перевозить в классных каютах 518 пассажиров, 125 «сидячих» и 317 палубных пассажиров, а также до 1000 тонн груза, развивая при этом максимальную скорость 14,5 узла (около 27 км/ч ). Все эти суда стали обслуживать «экспрессную линию» Одесса - Батуми - Одесса, исправно перевозя тысячи пассажиров вплоть до 1941 года…
Их топили первыми
С началом Великой Отечественной войны судьба черноморских «рысаков» резко изменилась. «Армению» срочно переоборудовали в санитарно-транспортное судно: рестораны 1 и 2 класса превращены в операционные и перевязочные, курительный салон - в аптеку, в каютах установлены дополнительные подвесные койки.
Капитаном «Армении» был назначен 39-летний Владимир Яковлевич Плаушевский, старпомом - Николай Фадеевич Знаюненко. Экипаж судна состоял из 96 человек, плюс 9 врачей, 29 медсестер и 75 санитаров. Главврач железнодорожной больницы Одессы, которого многие в городе хорошо знали, Петр Андреевич Дмитриевский был назначен руководителем медперсонала в звании военврача 2 ранга…
Немногословный, выдержанный, всегда подтянутый капитан «Армении» Плаушевский быстро обрел авторитет, и все его распоряжения и команды выполнялись незамедлительно.
На бортах и на палубе ярко-красной краской были нанесены огромные кресты, хорошо видимые с воздуха. На грот-мачте был поднят большой белый флаг также с изображением международного Красного Креста. Взглянув на него, Плаушевский тихо сказал старпому:
- Не думаю, что вермахт будет неукоснительно выполнять положения Гаагской и Женевской конвенций. Немцы традиционно в войнах особым милосердием не отличались…
Его слова оказались пророческими. С первых дней войны авиация Геринга совершала налеты на госпитальные суда на Черном море. В июле 1941 года были повреждены санитарные транспорты «Котовский» и «Антон Чехов», а атакованный пикирующими бомбардировщиками «Аджаристан» ( «Аджария»), весь объятый пламенем, на виду у всей Одессы выбросился на мель близ Дофиновки. В августе такая же участь постигла и судно «Кубань».
Теснимая противником Красная армия в тяжелых боях несла большие потери. Раненых было очень много… Днем и ночью в любую непогоду на борту «Армении» до изнеможения трудился медперсонал. Операции, операции и бесконечные перевязки. Раненые были всюду. Особенно много было тяжелораненых. На всех палубах были слышны громкие стоны, людей мучила жажда. Многие женщины ухаживали за ранеными.
Капитан Плаушевский спал урывками, по многу часов не покидая капитанского мостика. Ему удалось совершить пятнадцать невероятно тяжелых и опасных рейсов с ранеными защитниками Одессы и перевезти около 16 тысяч человек, которых члены экипажа размещали в своих каютах с молчаливого согласия капитана, его помощников и самого боцмана. Благодаря им были спасены многие беженцы, которых в то время звали «эвакуированными»…
* * *
Погибший во время войны летчик и писатель Сент-Экзюпери сказал: «Война это нечто такое, что может взять с лица человека столько мяса, что он навсегда будет лишен возможности улыбаться людям».
Да, в обстоятельствах гибели «Армении» много загадочного. Кроме поиска в архивах пришлось опросить и свидетелей той страшной трагедии, которых, увы, осталось очень мало!
В книге «Хроника Великой Отечественной…» говорится, что свои рейсы из Одессы «Армения», а также «Кубань» и учебное судно «Днепр», совершали в сопровождении эсминца «Беспощадный», что, несомненно, уберегало эти суда от дерзких атак немецкой авиации.
Наступление 2-й армии Манштейна на Крым было стремительным, к чему командование ЧФ и в том числе и вице-адмирал Ф.С. Октябрьский были не готовы. Все учения флота перед войной сводились к «уничтожению» крупных морских десантов и боевым походам кораблей Черноморского флота. Никому и в голову не приходило, что оборонять Севастополь придется со стороны суши…
* * *
В октябре и ноябре 1941 года всюду царила неразбериха. Из Севастополя спешно эвакуировали все, что надо и не надо. Госпитали, оборудованные в штольнях и самом городе, были забиты ранеными, но кто-то дал приказ срочно эвакуировать весь медперсонал. Пытались эвакуировать даже прекрасно оборудованный и укрепленный командный пункт флота. Только энергичное вмешательство вновь прибывшего заместителя по сухопутной обороне генерал-майора И.Е. Петрова положило конец страшной неразберихе. Успешно начала действовать легендарная 30-я батарея Георгия Александера, огромными снарядами прошивая оба борта немецких танков и разя мотопехоту шрапнелью. На подступах к Севастополю завязались ожесточенные бои…
Трагедия на суше
Благодаря найденным документам и показаниям очевидцев, удалось восстановить многие события, предшествующие выходу «Армении» в море из Севастопольской бухты 6 ноября 1941 года.
Теплоход стоял на внутреннем рейде и спешно принимал на борт многочисленных раненых и эвакуированных граждан. Обстановка была крайне нервозной. В любую минуту мог начаться налет вражеской авиации. Основная масса боевых кораблей флота по приказу Октябрьского вышла в море, включая и крейсер «Молотов», на котором была единственная на флоте корабельная радиолокационная станция «Редут-К».
Кроме «Армении» в Карантинной бухте грузился еще один бывший «рысак» - теплоход «Белосток», а у причала Морзавода грузили оборудование и людей на транспорт «Крым». Погрузка шла непрерывно днем и ночью.
Обращает на себя внимание великое множество всевозможных приказов, данных в самой категорической и устрашающей форме, в которых, в случае невыполнения, было обещание суровой кары «вплоть до расстрела». Таких приказов особенно много было после введения в Севастополе осадного положения 29 октября. И севастопольцы, и немецкое командование хорошо знали, что на подступах к городу нет частей Красной армии. Поэтому Манштейн дал приказ 54-му армейскому корпусу и мотобригаде овладеть Севастополем с ходу. Этого не произошло только потому, что командующий Приморской армией генерал-майор И.Е. Петров (потом его историки назовут «вторым Георгием Жуковым») сумел совершить многотрудный переход через горы, выйти к Севастополю, организовать крепкую оборону и спасти город. Немаловажным было и массовое проявление героизма защитниками этого «южного Кронштадта»…
Но тогда, накануне гибели, будучи на борту «Армении» и принимая доклады от помощников о ходе погрузки, капитан Плаушевский с тревогой посматривал на небо. Ему дан приказ выйти из Севастополя 6 ноября в 19 ч и следовать в Туапсе. Для сопровождения выделен только небольшой морской охотник с бортовым номером «041» под командованием старшего лейтенанта П.А. Кулашова.
Свидетельствует полковник медицинской службы М. Шапунов:
«Последовал приказ 5 ноября всем флотским медицинским организациям свернуться и эвакуироваться. Чем был вызван этот строгий приказ? Ведь оборона Севастополя только начиналась (и будет длиться 250 дней)…».
Свидетельствует участник обороны Севастополя полковник медслужбы А.И. Власов:
«Начальник отделения Главной базы 5 ноября получил приказание… госпитали и лазареты свернуть. На „Армению“ было погружено около 300 раненых, медицинский и хозяйственный персонал Севастопольского военно-морского госпиталя (крупнейшего на флоте), во главе с главврачом его, военврачом 1 ранга С.М. Каганом. Здесь же оказались начальники отделений (с медперсоналом), рентгенотехники… Здесь же разместились 2-й военно-морской и Николаевский базовый госпитали, санитарный склад №280, санитарно-эпидемиологическая лаборатория, 5-й медико-санитарный отряд, госпиталь от Ялтинского санатория. Были приняты на теплоход часть медперсонала Приморской и 51-й армий, а также эвакуированные жители Севастополя…».
Капитан Плаушевский знал, что при отсутствии охранения только темная ночь может обеспечить скрытность плавания и не даст возможности авиации противника атаковать «Армению». Каковы же были его удивление и досада, когда ему передали приказ Военного совета флота выйти из Севастополя не в вечерних сумерках, а на два часа раньше, то есть в 17 часов, в светлое время суток!
Такой приказ сулил гибель, и некоторые историки склонны были считать, что он исходил из недр абвера адмирала Канариса, от его спецслужб, занимавшихся «дезой».
Свидетельствует полковник И.М. Величенко, бывший специалистом по скрытной связи при командующем Черноморским флотом:
«В тот день по неудовлетворительно работающей проводной связи из Ялты сообщили контр-адмиралу Н.М. Кулакову, что в городе собралась большая группа руководящих работников и партактива, которых не на чем эвакуировать… выбор пал на „Армению“, и она пошла к своей гибели…». Однако «Армении» удалось проскочить в Ялту.
Но вот загадка. «Армения», выйдя из Севастополя в 17 часов, ошвартовалась в Ялте только через 9 часов (?!), то есть около 2 часов ночи. Оказывается, в пути последовал новый приказ сделать заход в Балаклаву и там забрать работников НКВД, раненых и медперсонал, ибо немцы продолжают наступать.
Фактически положение не было столь угрожающим, и людей могли забрать другие суда. Капитан Плаушевский отлично понимал, что столь драгоценное ночное время сокращается неумолимо, и тем не менее не мог игнорировать новый «убийственный» приказ!
Море штормило, в небе рваная низкая облачность. «Армения», ошвартовавшись, незамедлительно принялась за погрузку людей, которых на причале собралось великое множество.
В самой Ялте неразбериха. Милиция отсутствует. По трубам в море выпустили массандровские вина. Кто-то грабит магазины и склады. Все улицы и переулки, выходящие на набережную, перегорожены брустверами, сложенными из мешков с галькой и песком, что совсем не гармонирует с вечнозелеными пальмами…
Капитану Плаушевскому доложили, что в Ялте ожидает погрузки «партактив», работники НКВД и еще одиннадцать госпиталей с ранеными.
Свидетельствует доброволец Е.С. Никулин:
«С вечера мы о теплоходе „Армения“ еще ничего не знали. Ночью, часа в два нас разбудили и повели почти строем по середине улицы в порт. В порту стоял громадный теплоход.
Вся пристань и мол заполнены людьми. Мы влились в эту толпу. Посадка на теплоход шла медленно; за два часа мы с пристани продвинулись на мол. Давка неимоверная! Погрузка шла примерно с двух часов и до семи утра (то есть все столь драгоценное ночное время. - С. С.) . Поперек мола стояли бойцы НКВД с винтовками и пропускали только женщин с детьми. Иногда прорывались через оцепление мужчины. Погода была ненастная, часто шел дождь. Полная луна проглядывала в разрывах черных, быстро несущихся облаков. Через мол перекатывались волны. В городе начал гореть склад горючего, и громадные черные клубы дыма ветром несло на город. Наступал рассвет…».
Трагедия на море
Из записок адмирала Ф.С. Октябрьского: «Когда мне стало известно, что транспорт „Армения“ собирается выходить из Ялты днем, я сам лично передал приказание командиру ни в коем случае из Ялты не выходить до 19.00, то есть до темноты. Мы не имели средств хорошо обеспечить прикрытие транспорта с воздуха и моря.
Связь работала надежно, командир приказание получил и, несмотря на это, вышел из Ялты. В 11.00 он был атакован самолетами-торпедоносцами и потоплен. После попадания торпеды «Армения» находилась на плаву четыре минуты».
Отсутствие документов, уничтоженных в 1949 году и позднее, бросает тень на адмирала Ф.С. Октябрьского, потому что любой историк может заподозрить, что адмирал ищет себе оправдание задним числом, спустя годы после ужасной трагедии. Однако следует признать, что он, как командующий флотом, знал оперативную обстановку на театре, знал, где находится «Армения», знал и время, когда она отвалила от причала, запруженного людьми, знал он и то, что при господстве немецкой авиации в воздухе «Армения», лишенная охранения, представляет собой идеальную мишень для торпедоносцев и пикирующих бомбардировщиков. Поэтому весьма вероятно, что приказ и даже очень строгий, «ждать ночи» он действительно передал капитану Плаушевскому, но на «Армении» произошло какое-то зловещее событие, заставившее капитана нарушить приказ Октябрьского. В этом кроется еще одна тайна гибели теплохода…
Исследуем события и вернемся назад. Достоверно известно, что первоначальный приказ капитану Плаушевскому был четко сформулирован: забрать раненых и медперсонал и из Севастополя следовать в Туапсе в ночное время суток.
Затем последовал срочный приказ, возникший под могучим прессом НКВД (как свидетельствуют полковник И.М. Величенко и Н.С. Малиновская, бывшая сотрудница Ялтинского отдела НКВД, депутат горсовета): следовать в Ялту для спасения партактива и раненых. Время выхода теплохода из Севастополя изменено на два часа.
Третий приказ, переданный капитану Плаушевскому, заставил его, не заходя в Балаклавскую бухту, также забрать представителей местной власти и раненых. Людей грузили с рыбацких баркасов и катеров (свидетельство той же Н.С. Малиновской).
Четвертый приказ, переданный капитану «Армении» рано утром Ф.С. Октябрьским 7 ноября, предписывал покинуть Ялту не ранее 19 часов, оказался странным образом нарушен, и капитан отправился в плавание без охранения навстречу своей гибели.
* * *
Обратимся к свидетельству катерника с морского охотника МО- 04 М .М. Яковлева.
«7 ноября, около 10 часов утра, в районе мыса Сарыч над нами пролетел немецкий разведчик, а через непродолжительное время над водой, на бреющем полете, едва не касаясь гребней волн (погода была штормовой, и нас болтало основательно), в наш район вышли два вражеских торпедоносца. Один из них начал делать разворот для торпедной атаки, а второй пошел в сторону Ялты. Открыть огонь мы не могли, так как крен катера достигал 45 градусов. Торпедоносец сбросил две торпеды, но промазал, и они взорвались в прибрежных камнях мыса Айя. Нас поразила сила взрыва - не видели мы до этого более мощного, и почти все разом сказали, что если второй торпедоносец достанет „Армению“, то ей несдобровать… Так оно и получилось».
* * *
После торпедирования «Армения» была на плаву четыре минуты. Спаслись лишь несколько человек, в том числе старшина Бочаров и военнослужащий И.А. Бурмистров. Видел гибель теплохода и командир морского охотника старший лейтенант П.А. Кулашов.
Попытка путем запросов и переписки с Одессой найти других свидетелей трагедии также не увенчалась успехом. Украина бессовестно перлюстрирует все письма, и они приходят со следами вскрытия и грязным штампом: «Письмо поступило со следами клея на конверте».
Через немецких ветеранов пытались найти экипаж торпедоносца, атаковавшего «Армению», дабы уточнить детали и координаты гибели теплохода, так как немецкие архивы славятся большой сохранностью документов. Ответ пришел неожиданный: «Архив люфтваффе вывезен в СССР».
Имя капитана Владимира Яковлевича Плаушевского выбито на скрижалях Аллеи Славы в Одессе, близ могилы Неизвестного матроса, как и имена капитанов других «рысаков», нашедших вечный покой на дне Черного моря. Вечная им слава!