ЖЗЛ (СОФИЯ СТРЫЕНЬСКА. ИСТОРИЯ ПРИНЦЕССЫ И НИЩЕНКИ. (Часть III))
Часть III
Глава VIII. «Семейная лодка»
София же в это время также активно занималась живописью, и как отмечают историки, именно в этот период были созданы лучшие ее работы. Но плодотворная творческая жизнь, увы, не стыковалась с первоначально счастливой семейной идиллией. Исследователи творчества Стрыеньской пишут (вероятно, изучив ее дневники), что София, несмотря темперамент, не любила физическую сторону любви. Она хотела душевной близости, тепла и привязанности, именно этого ей не хватало в браке.
Она не любила веселые праздники и кутежи мужа, ей хотелось быть наедине со своим творчеством. Поэтому она часто, как когда-то в юности, пропадала из дома на несколько дней. Одной из своих подруг София объясняла: «Я хочу, чтобы он искал меня, чтобы волновался». Но это был не самый лучший способ вернуть чувства мужа. Стрыеньский сначала волновался, потом возмущался, а потом взял, да и завел роман на стороне, а потом другой, не смотря на свой флегматичный темперамент.
Zofia Stryjeńska 1930 г.
Karol Stryjeński
Вот так известный архитектор и директор знаменитой в Закопане школы, завсегдатай шумных компаний, любитель азартных игр и «местный Дон Жуан», имеющий десяток любовниц - Кароль Стрыеньский, вскоре перестал быть идеальной моделью супружеской верности. Как заметил художник Рафал Мальчевский: «Он знал, как получить удовольствие и умел очаровать женщину от 1 до 100 лет, любого происхождения». Закопане наполнилось слухами о его приключениях - и большинство из этих слухов были правдой. О скандалах в семье Стрыеньских сплетничал весь город.
Конечно, как пишут историки, сама художница была изящна и привлекательна, она в ответ могла бы закрутить романы с мужчинами, но она не обращала на них внимания, поглощенная творчеством. К тому же, она была интровертом, верным Каролю, и не хотела менять свою жизнь.
Rafał Malczewski (1892-1965) Portret Zofia Stryjenska.
София мучительно переживала известия об изменах мужа. Она ревновала, порой бегала за ним по всему Закопане, становясь предметом насмешек. А Кароль по-прежнему часто уезжал с друзьями кутить в горы, а возвращаясь, заводил новый роман. Однажды София изрезала его фрак, когда он собирался на встречу с любовницей. В другой раз она выследила Кароля и прилюдно избила очередную любовницу мужа. После этого инцидента Кароль, не сумевший (а может, и не хотевший!) справиться со своими проблемами в браке самостоятельно, скорей всего, в отместку поместил жену в психиатрическую клинику, сославшись на ее хронические неврозы и неадекватное поведение. Доказательством ее болезни, кроме самой драки, фигурировали разные проявления темперамента, несдержанности Софии и ее эпатажные выходки. Например, история, произошедшая на самом деле, и которую любят описывать биографы. На одном из официальных обедов, хозяйка дома похвасталась, что ее семья ест только из тарелок настоящего мейсенского фарфора. София тут же перевернула вверх дном стоящую перед ней тарелку с супом и громко произнесла, указывая на клеймо: «Действительно!».
Тогда родственникам художницы удалось забрать Софию из клиники. А Кароль, поняв, что уже не испытывает никаких чувств к жене, стал практически ее врагом. И, тем не менее, оставаясь с ней в браке, по-прежнему ведя привычный «богемный» образ жизни, Стрыеньский всегда оставался поклонником творчества Софии.
Ведь именно Кароль почти заставил жену в 1925 году принять участие во Всемирной выставке декоративного искусства в Париже, которая принесла успех многим польским художникам и личный триумф Софии Стрыеньской. Но, как выяснилось позже, даже этот успех не спас их брак.
Глава IX. Покорение Парижа
Впрочем, надо отдать должное, что вдохновителем участия Софии в парижской выставке стал, прежде всего, ее давнишний друг, критик журнала «Time» Ежи Вархаловский, который входил в состав оргкомитета по оформлению польского павильона на выставке. Кароль же взял на себя финансовые и организационные проблемы, о чем сообщил жене в конце лета 1924 года. Критики пишут, что Стрыеньский был хорошим организатором и педагогом, разбирался в живописи и декоративно-прикладном искусстве, поэтому он и согласился на этот проект не столько ради самой Софии, сколько из-за поднятия собственного престижа. К тому же у Кароля появилась возможность «продвинуть» и свои дизайнерские проекты, представив творчество своих учеников и свои работы. Поэтому и согласие помочь выглядело, скорее, коммерческой сделкой. Но факт помощи остается фактом.
Между Софией и Ежи Вархаловским велась постоянная переписка, о чем свидетельствуют письма, найденные в архивах. Напомню, что Ежи первым написал о художнице статью в прессе, был свидетелем на ее свадьбе, постоянно поддерживал с ней контакты - писал, звонил, приезжал.
Leon Wyczółkowski (Polish, 1852-1936) Portret Jerzego Warchałowskiego. 1902 г.
В письмах, адресованных Ежи, художница советовалась с ним по поводу цен на свои работы, писала, например, что собирается в Варшаву, чтобы продать там иллюстрации к «Сельской идиллии» (Sielanki), и обязательно встретится с ним, напоминала, что очередную работу он сможет забрать, приехав в Краков.
В том же 1924 году София получила от Вархаловского официальное приглашение приехать в Варшаву для подготовки к выставке ЭКСПО в Париже.
В своем дневнике Стрыеньска описала, как непросто ей далось согласие принять участие в выставке. Она пошла на вокзал и купила билет на поезд до Варшавы. Уже по дороге домой София решает отказаться от этой затеи, потому что ей придется надолго расстаться с детьми, которые итак находятся на попечении нянь, а здесь их придется отправить к своей тетке в Краков. В порыве эмоций художница возвращается на вокзал и сдает билет. Уже дома, решив написать о своем отказе Ежи, София понимает, что жизнь предоставляет ей шанс на удачу, и нелепо было бы не использовать этот шанс, пусть и в ущерб семье… Она вновь возвращается на вокзал за билетом и телефонирует Ежи о своем приезде.
Исследователи творчества Стрыеньской пишут, что решение ехать в Варшаву для подготовки к выставке в Париже явилось одним из ключевых моментов в жизни художницы, но оно навсегда отделило Софию от своих детей. По большому счету до конца 1930-х годов она не будет жить с детьми вместе, за исключением 1938-1939 годов, когда ей удалось «выписать» своих сыновей-близнецов в Варшаву, где она снимала квартиру вместе со своей сестрой Янкой. Но и тогда «построить свой дом, создать ощущение семьи» у художницы не получилось…
Пока же София полностью занята подготовкой части оформления польского павильона на экспозиции выставки.
Zofia Stryjeńska Plakat wystawy paryskiej. 1925 г. Muzeum Plakatu w Wilanowie
Она создала серию из шести картин «Двенадцать месяцев», показав представителей сельской деревенской жизни (свою любимую тему) в ее сезонных изменениях. К сожалению, часть композиции была повреждена во время Второй мировой войны, поэтому ныне сохранились лишь фрагменты.
Zofia Stryjeńska Фрагмент декоративной панели "Двенадцать месяцев" - украшения польского павильона на Парижской выставке в 1925 году. Национальный музей, Варшава
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Harnaś.
Кроме того, София представила на выставке свои циклы «Польские обряды», «Славянские боги» (к этой теме художница обращалась несколько раз, начиная с 1917 года), первый вариант серии «Польские танцы» (цикл будет завершен в 1927 году), а также свои работы, выпущенные в виде альбомов и открыток.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Koncert Beriota. 1923 г. Muzeum Narodowe w Warszawie
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Zbieranie jabłek (Сбор яблок).
Пресса в ее картинах увидела утверждение жизни и цветение природы, авторы писали, что «работы полны оптимизма и бодрости, в них подчеркнуты ритм и линии, уделено большое внимание декоративным деталям».
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Góralscy grajkowie przy winie.
Жюри выставки, ее посетители и пресса польский павильон, его архитектуру и декор посчитали шедевром современности, хорошего вкуса и яркого отражения национальных традиций, которые были интересны всей Европе. Этот павильон в гуцульском стиле с огромным резным алтарем работы Яна Щепковского, картинами Софии Стрыеньской, с оркестром и танцевальным коллективом, приехавшими из Закопане, произвел настоящий фурор.
Польский павильон на Всемирной выставке в Париже (внешний вид и интерьер).
Серия «Двенадцать месяцев» и работы в области декоративно-прикладного искусства принесли Софии Стрыеньской не только общеевропейскую известность, из Парижа художница привезла пять наград: четыре Гран-при в категориях «Архитектурный декор», «Плакат», «Текстиль» и «Книжная иллюстрация», а также поощрительную премию в категории «Игрушка». Кроме того, художница была награждена Рыцарским крестом Почетного легиона.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) W łodzi. 1930 г.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Tkanina dekoracyjna.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Zabawki.
Zofia Stryjeńska Smok wawelski (projekt i malowanie). 1918 г.
Вавельский дракон - дизайн и живопись Софии Стрыеньской.
Zofia Stryjeńska Zabawka Pan Twardowski (Игрушка "Пан Твардовский").
Эта выставка стала большой победой всего польского искусства. Статистика говорит, что Польша в сумме выиграла на этой выставке 36 Гран-При, из 250 наград ЭКСПО - 169 получили польские художники, скульпторы, архитекторы, промышленники, народные умельцы и т.д. Это стало лучшим способом рекламы и популяризации государства.
Свою «долю» общей победы праздновал и Кароль Стрыеньский, поскольку на выставке был представлен резной павильон Ассоциации по поддержке народной промышленности, названный прессой характерным примером польского декоративного искусства стиля 1920-х годов. Этот павильон был выполнен учениками Школы деревообрабатывающей промышленности в Закопане, где Кароль был директором. «Деревянная Школа» Стрыеньского получила два Гран-при - за гравюры на дереве и учебный план методов образования, а также Золотую медаль в категории «Скульптура».
Павильон польского орнамента Ассоциации по поддержке народной промышленности в Варшаве на Международной выставке декоративного искусства и современной индустрии в Париже, созданный учениками Школы деревообрабатывающей промышленности в Закопане (директор К.Стрыеньский). 1925 г.
Журналистка Ирена Хумль описала этот польский павильон как «синтез национальных декоративных стилей, практически храм декоративно-прикладного искусства, воздвигнутого его приверженцами». Стулья и стол, спроектированные лично Скрыеньским для Салона почетных гостей павильона, назвали одним из самых прекрасных примеров мебели, созданной в «краковском» стиле.
Как ни странно, творческая удача Софии и победы самого Кароля не сблизили супругов, наоборот, их жизнь перешла в острую фазу семейного кризиса. Кароль, также приехавший на выставку в Париж, практически избегал общества жены, он проводил всё время в компаниях с друзьями, отмечая успех свой и всех польских художников, в числе которых была и его жена. Мало того, он распускал о жене сплетни, рассуждая, что ее талант связан с ее неуравновешенной психикой. Если это так, и историки не врут, то это очень низко и не по-мужски! Каждый раз, когда София пыталась примириться с мужем, Кароль категорически отвергал даже идею сближения. После очередной ссоры Кароль в раздражении уехал в Польшу, оставив жену в Париже одну и без гроша. София была в отчаянии, только благодаря своим родителям, которые выслали деньги, она смогла вернуться в Краков. Одно время супруги даже жили отдельно: София со своими родителями, Кароль в в родительском доме в Закопане, при этом, дети жили с отцом, вернее были на попечении нянек, а не с матерью. Позже художница вернулась в Закопане, но жила, опять-таки, отдельно от мужа.
Глава X. И вновь о творчестве
По возвращении польская пресса тут же присвоила художнице титул «Принцесса польской живописи». Историки пишут, что, казалось бы, логичным, чтобы ее слава отразилась бы на благосостоянии Стрыеньской. Но это было не так, хотя те же историки пишут, что как до первой мировой войны почти в каждой краковской семье висели на стенах картины Яцека Мальчевского, так в 1920-е годы средний класс в Варшаве и других крупных городах считал модным иметь у себя картину Софии Стрыеньской.
Zofia-Stryjeńska (1894-1976) Dziewczyna pojąca myśliwego (Девушка поит водой охотников).
Тем не менее, она по-прежнему пыталась сводить концы с концами, отсылая почти все свои гонорары на воспитание детей, пытаясь дать им хорошее образование. Художница даже вспомнила о своих литературных способностях, написала и издала под псевдонимом «профессор Хиллар» пособие по этикету, в котором лингвисты отметили свободу языка и богатство лексики.
И все же, несмотря на сложную и драматическую семейную жизнь, София продолжала интенсивно работать - живопись стала своеобразным «противоядием» от личных неудач и вечных тревог.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Sobótki (Костер).
Еще в 1922 году она присоединилась к группе художников «Ритм» (Rytm), созданной польским художником, родившимся в Белорусии в еврейской семье, Эугениушем Заком (Eugeniusz Żak, Евгений Савельевич Зак, 15 декабря 1884 - 15 января 1926), художником и декоратором Вацлавом Боровски (Wacław Borowski, 1885-1954) и польским скульптором еврейского происхождения Генриком Куна (Henryk Kuna, 1879 - 17 декабря 1945).
Создатели «Ритма» пропагандировали творчески преобразование классицизма в фольклорное направление. София, будучи членом этой группы, принимала участие в совместных выставках, начиная с первой, состоявшейся в 1922 году. Она представляла свои работы на многих групповых и индивидуальных выставках не только в Польше, но и в Европе, успешно выставляясь в Париже, Лондоне, Флоренции, Венеции, Праге, Стокгольме, Вене и Амстердаме.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Przy watrze (У костра).
Ватра (польск. watrza) - огонь, очаг, костер. Три вещи, которые характеризуют жизнь гуцульских пастухов - это брынза, трембита и ватра. Обычно первое, что делали пастухи, под народные напевы разжигали костер - ватру.
Члены «Ритма» занимались не только живописью и скульптурой, но и плакатом, книжной графикой и прикладными искусствами. По мнению критиков Вархаловского, Третера, Ивашкевича, Стерлинга и Валлиса, Стрыеньска занимала в группе важное место, прежде всего, как художник-женщина. Кароль Фрич в 1924 году написал: «В области декоративно-прикладного искусства Стрыеньска может сказать больше, чем кто-либо другой в Польше».
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Swieto Kupaly (Праздник Купалы).
В этот период художница начала работать над серией «Молодая польская деревня» (Młoda wieś polska), в которой отображала радость юности, красоту природы, быт сельской жизни. Как отмечали историки, ее «сельские девушки и парни источали молодость, красоту и чувственность».
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Rozniecanie ogniska (Разжигание огня).
В 1927 году была закончена серия «Польские народные танцы» (Polskie tańce ludowe), чуть позже написаны портреты «Мальчик с дудочкой» (Chłopczyk z fujarką) и «Дети в окне» (Dziecko przy oknie), для которых ей позировали дети Станислава Выспяньского. София проиллюстрировала также «Багровую поэму» Лехона, «Любовные сонеты» Ронсара и «Идиллию» Шимоновича.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Mały grajek. 1930-е г.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Serie "Polskie tańce ludowe". 1927 г.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...
Глава VIII. «Семейная лодка»
София же в это время также активно занималась живописью, и как отмечают историки, именно в этот период были созданы лучшие ее работы. Но плодотворная творческая жизнь, увы, не стыковалась с первоначально счастливой семейной идиллией. Исследователи творчества Стрыеньской пишут (вероятно, изучив ее дневники), что София, несмотря темперамент, не любила физическую сторону любви. Она хотела душевной близости, тепла и привязанности, именно этого ей не хватало в браке.
Она не любила веселые праздники и кутежи мужа, ей хотелось быть наедине со своим творчеством. Поэтому она часто, как когда-то в юности, пропадала из дома на несколько дней. Одной из своих подруг София объясняла: «Я хочу, чтобы он искал меня, чтобы волновался». Но это был не самый лучший способ вернуть чувства мужа. Стрыеньский сначала волновался, потом возмущался, а потом взял, да и завел роман на стороне, а потом другой, не смотря на свой флегматичный темперамент.
Zofia Stryjeńska 1930 г.
Karol Stryjeński
Вот так известный архитектор и директор знаменитой в Закопане школы, завсегдатай шумных компаний, любитель азартных игр и «местный Дон Жуан», имеющий десяток любовниц - Кароль Стрыеньский, вскоре перестал быть идеальной моделью супружеской верности. Как заметил художник Рафал Мальчевский: «Он знал, как получить удовольствие и умел очаровать женщину от 1 до 100 лет, любого происхождения». Закопане наполнилось слухами о его приключениях - и большинство из этих слухов были правдой. О скандалах в семье Стрыеньских сплетничал весь город.
Конечно, как пишут историки, сама художница была изящна и привлекательна, она в ответ могла бы закрутить романы с мужчинами, но она не обращала на них внимания, поглощенная творчеством. К тому же, она была интровертом, верным Каролю, и не хотела менять свою жизнь.
Rafał Malczewski (1892-1965) Portret Zofia Stryjenska.
София мучительно переживала известия об изменах мужа. Она ревновала, порой бегала за ним по всему Закопане, становясь предметом насмешек. А Кароль по-прежнему часто уезжал с друзьями кутить в горы, а возвращаясь, заводил новый роман. Однажды София изрезала его фрак, когда он собирался на встречу с любовницей. В другой раз она выследила Кароля и прилюдно избила очередную любовницу мужа. После этого инцидента Кароль, не сумевший (а может, и не хотевший!) справиться со своими проблемами в браке самостоятельно, скорей всего, в отместку поместил жену в психиатрическую клинику, сославшись на ее хронические неврозы и неадекватное поведение. Доказательством ее болезни, кроме самой драки, фигурировали разные проявления темперамента, несдержанности Софии и ее эпатажные выходки. Например, история, произошедшая на самом деле, и которую любят описывать биографы. На одном из официальных обедов, хозяйка дома похвасталась, что ее семья ест только из тарелок настоящего мейсенского фарфора. София тут же перевернула вверх дном стоящую перед ней тарелку с супом и громко произнесла, указывая на клеймо: «Действительно!».
Тогда родственникам художницы удалось забрать Софию из клиники. А Кароль, поняв, что уже не испытывает никаких чувств к жене, стал практически ее врагом. И, тем не менее, оставаясь с ней в браке, по-прежнему ведя привычный «богемный» образ жизни, Стрыеньский всегда оставался поклонником творчества Софии.
Ведь именно Кароль почти заставил жену в 1925 году принять участие во Всемирной выставке декоративного искусства в Париже, которая принесла успех многим польским художникам и личный триумф Софии Стрыеньской. Но, как выяснилось позже, даже этот успех не спас их брак.
Глава IX. Покорение Парижа
Впрочем, надо отдать должное, что вдохновителем участия Софии в парижской выставке стал, прежде всего, ее давнишний друг, критик журнала «Time» Ежи Вархаловский, который входил в состав оргкомитета по оформлению польского павильона на выставке. Кароль же взял на себя финансовые и организационные проблемы, о чем сообщил жене в конце лета 1924 года. Критики пишут, что Стрыеньский был хорошим организатором и педагогом, разбирался в живописи и декоративно-прикладном искусстве, поэтому он и согласился на этот проект не столько ради самой Софии, сколько из-за поднятия собственного престижа. К тому же у Кароля появилась возможность «продвинуть» и свои дизайнерские проекты, представив творчество своих учеников и свои работы. Поэтому и согласие помочь выглядело, скорее, коммерческой сделкой. Но факт помощи остается фактом.
Между Софией и Ежи Вархаловским велась постоянная переписка, о чем свидетельствуют письма, найденные в архивах. Напомню, что Ежи первым написал о художнице статью в прессе, был свидетелем на ее свадьбе, постоянно поддерживал с ней контакты - писал, звонил, приезжал.
Leon Wyczółkowski (Polish, 1852-1936) Portret Jerzego Warchałowskiego. 1902 г.
В письмах, адресованных Ежи, художница советовалась с ним по поводу цен на свои работы, писала, например, что собирается в Варшаву, чтобы продать там иллюстрации к «Сельской идиллии» (Sielanki), и обязательно встретится с ним, напоминала, что очередную работу он сможет забрать, приехав в Краков.
В том же 1924 году София получила от Вархаловского официальное приглашение приехать в Варшаву для подготовки к выставке ЭКСПО в Париже.
В своем дневнике Стрыеньска описала, как непросто ей далось согласие принять участие в выставке. Она пошла на вокзал и купила билет на поезд до Варшавы. Уже по дороге домой София решает отказаться от этой затеи, потому что ей придется надолго расстаться с детьми, которые итак находятся на попечении нянь, а здесь их придется отправить к своей тетке в Краков. В порыве эмоций художница возвращается на вокзал и сдает билет. Уже дома, решив написать о своем отказе Ежи, София понимает, что жизнь предоставляет ей шанс на удачу, и нелепо было бы не использовать этот шанс, пусть и в ущерб семье… Она вновь возвращается на вокзал за билетом и телефонирует Ежи о своем приезде.
Исследователи творчества Стрыеньской пишут, что решение ехать в Варшаву для подготовки к выставке в Париже явилось одним из ключевых моментов в жизни художницы, но оно навсегда отделило Софию от своих детей. По большому счету до конца 1930-х годов она не будет жить с детьми вместе, за исключением 1938-1939 годов, когда ей удалось «выписать» своих сыновей-близнецов в Варшаву, где она снимала квартиру вместе со своей сестрой Янкой. Но и тогда «построить свой дом, создать ощущение семьи» у художницы не получилось…
Пока же София полностью занята подготовкой части оформления польского павильона на экспозиции выставки.
Zofia Stryjeńska Plakat wystawy paryskiej. 1925 г. Muzeum Plakatu w Wilanowie
Она создала серию из шести картин «Двенадцать месяцев», показав представителей сельской деревенской жизни (свою любимую тему) в ее сезонных изменениях. К сожалению, часть композиции была повреждена во время Второй мировой войны, поэтому ныне сохранились лишь фрагменты.
Zofia Stryjeńska Фрагмент декоративной панели "Двенадцать месяцев" - украшения польского павильона на Парижской выставке в 1925 году. Национальный музей, Варшава
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Harnaś.
Кроме того, София представила на выставке свои циклы «Польские обряды», «Славянские боги» (к этой теме художница обращалась несколько раз, начиная с 1917 года), первый вариант серии «Польские танцы» (цикл будет завершен в 1927 году), а также свои работы, выпущенные в виде альбомов и открыток.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Koncert Beriota. 1923 г. Muzeum Narodowe w Warszawie
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Zbieranie jabłek (Сбор яблок).
Пресса в ее картинах увидела утверждение жизни и цветение природы, авторы писали, что «работы полны оптимизма и бодрости, в них подчеркнуты ритм и линии, уделено большое внимание декоративным деталям».
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Góralscy grajkowie przy winie.
Жюри выставки, ее посетители и пресса польский павильон, его архитектуру и декор посчитали шедевром современности, хорошего вкуса и яркого отражения национальных традиций, которые были интересны всей Европе. Этот павильон в гуцульском стиле с огромным резным алтарем работы Яна Щепковского, картинами Софии Стрыеньской, с оркестром и танцевальным коллективом, приехавшими из Закопане, произвел настоящий фурор.
Польский павильон на Всемирной выставке в Париже (внешний вид и интерьер).
Серия «Двенадцать месяцев» и работы в области декоративно-прикладного искусства принесли Софии Стрыеньской не только общеевропейскую известность, из Парижа художница привезла пять наград: четыре Гран-при в категориях «Архитектурный декор», «Плакат», «Текстиль» и «Книжная иллюстрация», а также поощрительную премию в категории «Игрушка». Кроме того, художница была награждена Рыцарским крестом Почетного легиона.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) W łodzi. 1930 г.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Tkanina dekoracyjna.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Zabawki.
Zofia Stryjeńska Smok wawelski (projekt i malowanie). 1918 г.
Вавельский дракон - дизайн и живопись Софии Стрыеньской.
Zofia Stryjeńska Zabawka Pan Twardowski (Игрушка "Пан Твардовский").
Эта выставка стала большой победой всего польского искусства. Статистика говорит, что Польша в сумме выиграла на этой выставке 36 Гран-При, из 250 наград ЭКСПО - 169 получили польские художники, скульпторы, архитекторы, промышленники, народные умельцы и т.д. Это стало лучшим способом рекламы и популяризации государства.
Свою «долю» общей победы праздновал и Кароль Стрыеньский, поскольку на выставке был представлен резной павильон Ассоциации по поддержке народной промышленности, названный прессой характерным примером польского декоративного искусства стиля 1920-х годов. Этот павильон был выполнен учениками Школы деревообрабатывающей промышленности в Закопане, где Кароль был директором. «Деревянная Школа» Стрыеньского получила два Гран-при - за гравюры на дереве и учебный план методов образования, а также Золотую медаль в категории «Скульптура».
Павильон польского орнамента Ассоциации по поддержке народной промышленности в Варшаве на Международной выставке декоративного искусства и современной индустрии в Париже, созданный учениками Школы деревообрабатывающей промышленности в Закопане (директор К.Стрыеньский). 1925 г.
Журналистка Ирена Хумль описала этот польский павильон как «синтез национальных декоративных стилей, практически храм декоративно-прикладного искусства, воздвигнутого его приверженцами». Стулья и стол, спроектированные лично Скрыеньским для Салона почетных гостей павильона, назвали одним из самых прекрасных примеров мебели, созданной в «краковском» стиле.
Как ни странно, творческая удача Софии и победы самого Кароля не сблизили супругов, наоборот, их жизнь перешла в острую фазу семейного кризиса. Кароль, также приехавший на выставку в Париж, практически избегал общества жены, он проводил всё время в компаниях с друзьями, отмечая успех свой и всех польских художников, в числе которых была и его жена. Мало того, он распускал о жене сплетни, рассуждая, что ее талант связан с ее неуравновешенной психикой. Если это так, и историки не врут, то это очень низко и не по-мужски! Каждый раз, когда София пыталась примириться с мужем, Кароль категорически отвергал даже идею сближения. После очередной ссоры Кароль в раздражении уехал в Польшу, оставив жену в Париже одну и без гроша. София была в отчаянии, только благодаря своим родителям, которые выслали деньги, она смогла вернуться в Краков. Одно время супруги даже жили отдельно: София со своими родителями, Кароль в в родительском доме в Закопане, при этом, дети жили с отцом, вернее были на попечении нянек, а не с матерью. Позже художница вернулась в Закопане, но жила, опять-таки, отдельно от мужа.
Глава X. И вновь о творчестве
По возвращении польская пресса тут же присвоила художнице титул «Принцесса польской живописи». Историки пишут, что, казалось бы, логичным, чтобы ее слава отразилась бы на благосостоянии Стрыеньской. Но это было не так, хотя те же историки пишут, что как до первой мировой войны почти в каждой краковской семье висели на стенах картины Яцека Мальчевского, так в 1920-е годы средний класс в Варшаве и других крупных городах считал модным иметь у себя картину Софии Стрыеньской.
Zofia-Stryjeńska (1894-1976) Dziewczyna pojąca myśliwego (Девушка поит водой охотников).
Тем не менее, она по-прежнему пыталась сводить концы с концами, отсылая почти все свои гонорары на воспитание детей, пытаясь дать им хорошее образование. Художница даже вспомнила о своих литературных способностях, написала и издала под псевдонимом «профессор Хиллар» пособие по этикету, в котором лингвисты отметили свободу языка и богатство лексики.
И все же, несмотря на сложную и драматическую семейную жизнь, София продолжала интенсивно работать - живопись стала своеобразным «противоядием» от личных неудач и вечных тревог.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Sobótki (Костер).
Еще в 1922 году она присоединилась к группе художников «Ритм» (Rytm), созданной польским художником, родившимся в Белорусии в еврейской семье, Эугениушем Заком (Eugeniusz Żak, Евгений Савельевич Зак, 15 декабря 1884 - 15 января 1926), художником и декоратором Вацлавом Боровски (Wacław Borowski, 1885-1954) и польским скульптором еврейского происхождения Генриком Куна (Henryk Kuna, 1879 - 17 декабря 1945).
Создатели «Ритма» пропагандировали творчески преобразование классицизма в фольклорное направление. София, будучи членом этой группы, принимала участие в совместных выставках, начиная с первой, состоявшейся в 1922 году. Она представляла свои работы на многих групповых и индивидуальных выставках не только в Польше, но и в Европе, успешно выставляясь в Париже, Лондоне, Флоренции, Венеции, Праге, Стокгольме, Вене и Амстердаме.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Przy watrze (У костра).
Ватра (польск. watrza) - огонь, очаг, костер. Три вещи, которые характеризуют жизнь гуцульских пастухов - это брынза, трембита и ватра. Обычно первое, что делали пастухи, под народные напевы разжигали костер - ватру.
Члены «Ритма» занимались не только живописью и скульптурой, но и плакатом, книжной графикой и прикладными искусствами. По мнению критиков Вархаловского, Третера, Ивашкевича, Стерлинга и Валлиса, Стрыеньска занимала в группе важное место, прежде всего, как художник-женщина. Кароль Фрич в 1924 году написал: «В области декоративно-прикладного искусства Стрыеньска может сказать больше, чем кто-либо другой в Польше».
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Swieto Kupaly (Праздник Купалы).
В этот период художница начала работать над серией «Молодая польская деревня» (Młoda wieś polska), в которой отображала радость юности, красоту природы, быт сельской жизни. Как отмечали историки, ее «сельские девушки и парни источали молодость, красоту и чувственность».
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Rozniecanie ogniska (Разжигание огня).
В 1927 году была закончена серия «Польские народные танцы» (Polskie tańce ludowe), чуть позже написаны портреты «Мальчик с дудочкой» (Chłopczyk z fujarką) и «Дети в окне» (Dziecko przy oknie), для которых ей позировали дети Станислава Выспяньского. София проиллюстрировала также «Багровую поэму» Лехона, «Любовные сонеты» Ронсара и «Идиллию» Шимоновича.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Mały grajek. 1930-е г.
Zofia Stryjeńska (1894-1976) Serie "Polskie tańce ludowe". 1927 г.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...